Книга Взять свой камень - Василий Веденеев

— До Минска. По своим делам мне торопиться надо. Может, примете миллионы? Сдам и поеду. Время не терпит.

— А во второй машине что? Тоже деньги? — заинтересовался Ярош. Это надо же, три миллиона капитан вывез из-под самого носа у немцев. Силен!

— Ящики из ювелирных магазинов, золото, побрякушки всякие, — Денисов снял фуражку, пристроил ее на колено, провел рукой по лицу, словно стирая с него налипшую паутину. — Народец, который машину сопровождал, растащил чего успел по мелочи, да и разбежался. Расстрелял бы я их как мародеров, да никого уже не было, а машина оказалась на ходу, сам веду. Спать хочу смертельно!

— Та-а-ак, — протянул Ярош, — теперь еще и целый госбанк с ювелирным магазином! Чудеса… Подожди там, — махнул он рукой парню в кепке, заглянувшему в кабинет. Тот понимающе кивнул и исчез.

— Значит, денег у тебя… — секретарь райкома вопросительно посмотрел на пограничника.

— Сколько точно, не знаю: считать некогда было, горело все, бомбили. А ящиков с ювелирным барахлом девять штук. Не взвешивал, но тяжелые, два из них — металлические, закрыты и опечатаны.

— Слушай, капитан, — поднялся Ярош, — на станции Вязники, это немного юго-восточнее, стоит эшелон под парами. Стоит, дожидаясь отправки застрявшего здесь архива обкома и прибытия эвакуируемых. Поезд надо срочно отправлять, пока не разбомбили. Есть предложение: берешь на свои машины военврача и раненых — они с оружием, вот и будет охрана, — и едешь на станцию. Подожди, — остановил он хотевшего встать Денисова, — еще не все. Деньги мы примем, посчитаем до копеечки и уничтожим! Да-да, уничтожим, а тебе выдадим форменную расписку, потом новые напечатают на ее основании. Ювелирные ценности зароем, а тебе, как груз особой важности, дадим партийный архив области. Он дороже денег, за ним жизни множества людей, их судьбы, в том числе и послевоенные. Ведь кончится и эта война когда-нибудь? Согласен?

— Выбора все равно нет, — Денисов надел фуражку. — Только давайте поскорее все решим и оформим. Время не ждет. Да и немцы…

— Это не только моя просьба, но и приказ партии. — Ярош посмотрел в глаза пограничнику. — Теперь ты можешь умереть только в двух случаях: если архив уничтожен или находится в безопасности!

— Мне умирать никак нельзя, — серьезно и тихо ответил Александр Иванович. — Никак!

— Вот и хорошо, — Ярош пожал ему руку. — Надеемся на тебя, чекист. Военком сейчас свяжется с Вязниками по телефону: там для тебя специальный вагон прицепят, поедешь с комфортом. Сопровождающего дадим. Ну, удачи тебе, пограничник!

* * *

Как только Сорокин попытался подойти к стоявшим во дворе двум запыленным полуторкам, перед ним словно из-под земли вырос сержант-пограничник с автоматом.

— Нельзя, товарищ военврач!

— У меня разрешение райкома!

В ответ Глоба лязгнул затвором:

— Назад!

— В чем дело? — спросил подошедший Денисов.

— Да вот, товарищ капитан, — кивнул на Сорокина Глоба, — военврач к нашим машинам, а я ему…

— Распорядитесь все сгрузить, — устало садясь в тени, приказал Денисов. — И позовите Браницкую, пусть составит акт по всей форме на уничтожение денег. Да-да, — видя, как недоуменно округлились глаза сержанта, повторил капитан. — На уничтожение.

— А как же?

— Там все объяснят, — прикрыл глаза Денисов. Пусть сделают подробный план, где спрятаны ценности, и передадут нам копию. — У вас карта есть? — поднял он глаза на Сорокина. Садитесь, покажете, где забрать раненых и где эти Вязники.

— Полагаете, мы еще успеем погрузиться? — разворачивая на коленях карту, с сомнением спросил военврач.

— Иного выхода нет, — отрезал пограничник. — Прикинем час на хлопоты с ценностями, еще час на погрузку раненых и дорогу. Даже полтора часа, учитывая всякие неожиданности. М-да, многовато! Но надо успеть.

— Вы что, контужены? — сворачивая карту, Сорокин поглядел в лицо капитану. — Не возражайте, я все-таки врач! Вас надо осмотреть. Пойдемте в угол двора, там не помешают.

— Лишнее, — поморщился Денисов. — Просто попали под бомбы, еще там, около границы. Сейчас уже почти нормально.

— Не возражайте, — поднялся Сорокин, — пошли! Иначе как вы будете нами командовать? Пошли, пошли!

Денисов неохотно встал и направился следом за военврачом в угол двора, мимо сгружавших мешки с деньгами милиционеров и помогавшего им Глобы…

Деньги горели плохо, корежась в огне и оставляя ломкий белесый пепел. Дым от костра, на котором сгорали купюры, был тоже каким-то белесым и удивительно едким.

Пересчитывая деньги и бросая пачки в огонь, Анеля Браницкая плакала, не стесняясь и не вытирая слез. Они катились по щекам, падали на руки, ловко и привычно пересчитывающие купюры.

— Знаешь, Петро, отчего дым от них такой? — спросил Глоба у Дацкого, ворошившего костер штыком. — То пот народный горит!

Петр, не отвечая, выпрямился, вытер рукавом грязной милицейской гимнастерки слезящиеся глаза. Глоба деликатно отвернулся…

Да, горек дым оставляемого родного пепелища…

Глава 4

Из приказа, подготовленного начальником штаба оперативного руководства вермахта генералом А. Иодлем и подписанного фельдмаршалом В. Кейтелем:

23 июля 1941 года

Учитывая громадные пространства оккупированных территорий на Востоке, наличных вооруженных сил для поддержания безопасности на этих территориях будет достаточно лишь в том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования виновных, а путем создания такой системы террора со стороны вооруженных сил, которая будет достаточной для того, чтобы искоренить у населения всякое намерение сопротивляться… Командиры должны изыскать средства для выполнения этого приказа путем применения драконовских мер…

Указ

Президиума Верховного Совета СССР

«О мобилизации военнообязанных по Ленинградскому, Прибалтийскому особому, Киевскому особому, Одесскому, Харьковскому, Орловскому, Московскому, Архангельскому, Уральскому, Сибирскому, Приволжскому, Северокавказскому и Закавказскому военным округам»:

На основании статьи 49 пункта «л» Конституции СССР Президиум Верховного Совета СССР объявляет мобилизацию на территории военных округов — Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского, Харьковского, Орловского, Московского, Архангельского, Уральского, Сибирского, Приволжского, Северокавказского и Закавказского.

Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно.

Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года.

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР М. Калинин