Книга Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2 - Екатерина Вильмонт

 

Тошка и Нуцико пасли Бешбармака.

– Нуцико, он как царевич Гвидон растет, не по дням, апо часам. Интересно, он с дога вымахает?

– Да нет, хотя кто его знает… Боюсь, что долго мы его вманеже не продержим, он сгрызет эти планки и удерет.

– Факт, сгрызет, так, может, уже выпустим его натравку, он же беспородный, с ним не надо так цацкаться.

– Нет, пока пусть тут сидит, а уж как сгрызет, тогда ивыпустим.

– А где мама?

– Работает. Сидит с какими-то бумагами. Рисует что-то.

– Понятно. Ни сна, ни отдыха измученной душе…

Нуцико ласково потрепала Тошку по волосам.

– Знаешь, Нуца, я в Америке больше всего по тебескучала. Мне именно с тобой хотелось делиться впечатлениями.

– О, а вот и Тася вернулась!

– Привет! – убитым голосом проговорила Тася.

– Что стряслось? – в один голос спросили Тошка иНуцико.

Таська обвела их испуганным взглядом.

– С Андреем что-то? – тихо спросила Тошка.

– Нет. Знаете, я просто не понимаю, как быть…

– Да в чем дело?

– Пожалуйста, только не ругайте меня, я просто… просто жуть…

– Да говори же, в чем дело? – рассердилась Тошка.

– Даже не знаю, как сказать… Ой, пойдемте в беседку,как бы нас кто-нибудь не услышал, не увидел…

– Тася, ты что? – вдруг всерьез испугаласьНуцико. – Хорошо, пойдем в беседку. Или ты предпочитаешь говорить только сТошей?

– Нет, с вами тоже, вы умная, вы придумаете…

Тошка с Нуцей испуганно переглянулись. И направились вбеседку.

– Ну?

– Понимаете, я сегодня нашла в электричке…

– Опять кольцо? – усмехнулась Тошка.

– Вот! – Таська вытащила из папки с нотами пестрыйглянцевый журнал небольшого формата. В этом журнале регулярно печаталисьскандальные истории об известных людях.

– С ума сошла? Зачем подбираешь всякую пакость? –напустилась на кузину Тошка, но у нее заболел живот. Неужто что-то про деда?

– Вот, смотрите! – Таська раскрыла журнал ипоказала им большую, очень удачную фотографию… Даниила Аркадьича. «Известныйрадиоведущий Даниил Белоярцев стал отцом моей дочери. И я не считаю нужнымдальше скрывать это обстоятельство». На другой странице была изображенаизвестная и очень талантливая актриса Светлана Богословская с очаровательнойтрехлетней девочкой на руках.

– Боже правый! – проговорила Нуцико.

Тошка позеленела.

– Нельзя это показывать маме!

– Журнал старый? – деловито осведомилась Нуцико.

– Да нет, свежий, – сказала Тошка.

– Тогда плохо, Марго все равно узнает. Наверняканайдется доброжелатель. Такие доброжелатели всегда найдутся.

– Вот я и подумала, может, лучше вы скажете тетеМарго, – пролепетала Таська.

– Я? – ужаснулась Нуцико.

– Ну да, лучше вы или Тошка, чем чужие злые люди.

Тошка и Нуцико растерянно переглянулись.

– Господи, что за люди… этому ребенку три года… Они ужебыли женаты… Но зачем понадобилось сейчас публиковать эту уже не новость?

– Ну, наверное, он переехал к нам, отказался женитьсяна этой стерве, ну она и отомстила… – сказала Тошка. – А знаете, мнекажется, сказать маме должен он сам. Он виноват, пусть покается… Но как же всеэто противно… Никогда не выйду замуж… такая пакость…

– Кстати, неплохая мысль. Пусть муж с женой самиразбираются.

– А может, еще она врет, эта артистка… – упавшимголосом предположила Тася. – Сейчас это модно… Я в Интернете читала, что…Андрею какая-то тетка принесла ребеночка, наплела с три короба, но он настоялна генетической экспертизе. И выяснилось, что он ни при чем…

– Тебе лишь бы про своего Андрея поговорить, –проворчала Тошка, но мысль о том, что это ложь, ей ужасно понравилась.

– Тоша, как ты думаешь, Даня уже в курсе?

– Не похоже. Тюкает себе молоточком за домом. И вид унего невиноватый. Знаете что, я сейчас пойду и подготовлю его. Мне его даженемножко жалко. Боюсь, долго он тут не продержится. Но маме пусть сам скажет.

– Пожалуй, ты права, – кивнула Нуцико.

Тошка брезгливо, двумя пальчиками, взяла журнал и решительнонаправилась к отчиму.

– Какой замечательный человек наша Тошка, мудрый не погодам, но…

– Вы хотите сказать, что она не будет счастлива, гореот ума, да?

– Да, – печально улыбнулась Нуцико и обнялаТаську.

 

– Даниил Аркадьич! – позвала Тошка.

Он выглянул из сарая.

– Что, Тошенька?

– Мне необходимо с вами поговорить.

– Беседа не терпит отлагательств? – улыбнулся он.

Он ничего не знает, поняла Тошка.

– Не терпит, к сожалению.

– И, как я понимаю, она будет строго конфиденциальной?

– Да!

У него вдруг екнуло сердце. Не тот человек Тошка, чтобы попустякам разводить таинственность.

– Заходи!

Она вошла в сарай, где упоительно пахло свежей стружкой.

– Присаживайся! – указал он ей на старуютабуретку. – Я внимательно тебя слушаю.

Тошка замялась, теребя в руках окаянный журнал.

– Тош, у тебя какие-то затруднения?

– Нет, со своими затруднениями я бы обратилась к маме,боюсь, затруднения у вас.

– У меня? Что ты хочешь сказать?

– Не сказать, а показать. Вот!

Тошка протянула ему журнал, раскрытый на нужной странице.

Он страшно побледнел.

– Где ты это взяла?

– Это важно?

– Мама еще не знает?

– Нет, конечно. Но я подумала, что она должна узнатьэто от вас, а не от чужих доброжелателей.

Он скрипнул зубами.