Книга Заказ на мента - Евгений Сартинов

Зыков с досадой сплюнул.

— А тут еще Дашка моя говорит: "Да, не лезь ты туда, а то опять куда-нибудь втюхаешься". Я хрен к носу прикинул — а ведь правду баба говорит. Не фартовый я в этих делах человек. Зина с Вано на дело до этого раз десять ходили, и ничего. А я тут первый раз поперся с ними, мало того, что монтировкой по голове получил, так еще и на червонец раскрутился.

— А как ты с ними тогда вообще связался? — заинтересовался Юрий.

— Я тогда года три уже железом баловался. Так, дома: гири, гантели. Силенка у меня природная, а тут бодибилдинг в гору попер. Модно. Ну, я тоже туда же — накачаться. Понравилось мне это: разденешься на пляже — девушки внимание обращают, стаями вокруг вьются. А секцию у нас как раз Зина вел. Он уже тогда в авторитете был. Все же мастер спорта международного класса по штанге. Вано его правой рукой был. Он ему, каким-то родственник приходился, не помню уж как, с какой стороны. А, кажется, у Вано жена была родной сестрой Зины. Они когда за это дело взялись, ну, за гоп-стоп, у них так клево все поперло, приподнялись они хорошо, деньги в дело пустили, бабки начали капать нехилые. Им бы остановиться, но они решили, что так все и дальше покатит. Тогда они в последний раз решили фуру бомбануть. А как я с ними увязался, так все и сгорели. Мне Зина еще в камере тогда сказал: "Не фартовый ты для нас корешь, Витя. Зря мы тебя на дело взяли". Так что я не думаю, что они мне рады были бы сейчас.

— А ты знал тех, кто тогда пытался нажать на нас здесь, в Кривове? — спросил Юрий.

— Ну, а как же не знаю то! Все Зинкины холуи. Вся секция тогда работала, чтобы его из зоны выдернуть. Они и сейчас все с ним, рядом.

— А ты откуда это знаешь? — не понял Астафьев. — Ты же говоришь, что не связывался с ним?

— Так Зину часто по «ящику» показывают, все же депутат. Вот там их рожи тоже рядом мелькают. Все там: шофер его, телохранители, и пара мужиков на подхвате, они все с той же самой торской «качалки» по Михаила Фрунзе десять. Черт бы ее побрал!

ГЛАВА 9

Тяжелое дело, проводить экстренное совещание в субботний, летний день, когда душа и тело просятся на природу. Панков был суров как никогда. Он не так часто посещал третье отделение милиции, а тем более производил такие разборки по полной форме. Были все работники уголовного розыска, кроме тех, кто был занят в деле об убийстве гаишников, и все участковые. В другое бы время сообщение Демина о том, что им лично раскрыта серия гаражных краж, вызвало бы одобрительную реакцию руководства ГОВД.

— Представляете, заходим мы во двор к этим Турсуновым, а там стоят автомобильные кресла, валяются запчасти от машин, — увлеченно рассказывал Демин. — Проходим в гараж, и первое, что я вижу: это свою лодку! Там же лежат мои удочки, потом нашли носос…

— Ну, короче, в скольких подломах они признались? — прервал его Панков.

— В восьми. Улики нашли по всем кражам. Часть запчастей хозяева уже опознали.

— Хорошо, — подвел итог Панков, — сразу восемь «палок», это прилично. Так ты выходишь на работу?

— Да, а что делать то? Все равно сейчас прокуратура будет дергать и как свидетеля. Сегодня вот, я даже на сутках.

— Ладно, хорошо.

Потом полковник обратил свой взор в сторону несчастного Шаврина.

— Так, что там у вас с этими двумя трупами?

— Два трупа с многочисленными ножевыми ранениями. Оба бомжи, уже опознаны. Преступления совершены с особой жестокостью, у обоих перерезано горло.

— Ну, это я уже знаю. Меня сейчас волнует совсем другое.

Лицо Шаврина стало совсем несчастным. Он знал, о чем сейчас пойдет речь.

— Меня удивляет то, что единственный свидетель по этому делу, и, как вы сами говорили, Шаврин, подозреваемый, вдруг умирает при загадочных обстоятельствах.

Это было действительно так. Вернувшись с места происшествия уже утром, Шаврин буквально на часок запер Васю Кривлякова в обезьянник. Тот, вроде бы, задремал, но когда в восемь утра решили его еще раз допросить со следователем прокуратуры, оказалось, что он мертв. Это было тем более неприятно, что Шаврин не успел снять с него официальные показания. Все думал, что успеет, что этот то от него не уйдет. А он взял, да ушел, да еще и как далеко ушел!

— Докладывайте, почему вы решили, что этот бомж мог сам убить тех двоих? — настаивал Панков.

— Да, уж очень путанными были его показания. Он не мог назвать даже имени этого, второго своего собутыльника. Потом все путался, сколько было убийц, то один, то два, потом уже три у него появилось.

— У него с головой то все было в порядке? — спросил Панков.

— Вот это я и хотел выяснить, уже по телефону договорился с главврачом психдиспансера, чтобы они его обследовали, и вот, на тебе! Он взял, и крякнул.

— Меня интересует одно — он сам крякнул, или ему помогли? — настаивал полковник. — Кто с вами дежурил?

— Алиев, Фортуна, водитель Крикунов.

— Что-нибудь ему давали есть или пить?

— Алиев, по моей просьбе давал ему кружку чая.

— Ну, с кружки чая не крякнешь, даже с Алиевской. Пока не выясним причину смерти этого бомжа, вы все трое будете отстранены от этого дела.

После совещания все вышли с чувством досады. Панков уехал, засобирался и Шаврин.

— Ты куда это? — спросил Демин.

— В морг.

— А что, он сегодня работает?

— Ну, так то не работает, но Крылова вызвали, все же ЧП. Панков всех на уши поставил.

— Мне тогда чем заняться? — сам себя спросил Демин, но тут приоткрылась дверь, и в нее заглянул пожилой человек в соломенной шляпе.

— Виктор Николаевич, можно вас?

— О, я, кажется, нашел себе работу, — оживился участковый, и захромал в сторону двери.

— Это кто? — Спросил Шаврин.

— Это один из родителей этих молодых щенков.

В самом деле, в коридоре его ждали трое мужчин. Они прошли в кабинет Демина, и тот самый, седой, в шляпе, выступил от лица всех троих.

— Виктор Николаевич, мы тут посоветовались, может, мы заплатим деньгами, возместим ущерб? Зачем детей в таком возрасте сажать?

— Ну, это было бы самое лучшее, — оживился Виктор. — Денег на ремонт у меня нет. Машина, сами видите, в каком состоянии, — он кивнул в сторону окна. Во дворе, напротив входной двери в отделение милиции покоились бренные остатки деминской «ласточки», без колес и стекол.

После получасового обсуждения сошлись на цифре тридцать пять тысяч.

Только Демин проводил своих вынужденных компаньонов, как в кабинет его заглянул дежурный.

— Виктор Николаевич, тут женщина пришла, говорит, там кровь у соседей.

— Что значит кровь? — не понял тот. Тут дежурного оттерла от двери невысокая, но шустрая женщина лет шестидесяти.