Книга Ямы - Луис Сашар

По лицу Зеро расплылась широкая улыбка.

Они вернулись в палатку — там меньше риска, что им помешают. Стэнли достал из ящика свою коробку с письменными принадлежностями и ручку. Они уселись на землю.

— Алфавит знаешь? — спросил Стэнли.

На секунду ему показалось, что глаза Зеро вызывающе вспыхнули, но это сразу прошло.

— Кажется, немножко знаю, — сказал Зеро. — А, Бэ, Вэ, Гэ и Дэ.

— Давай дальше, — подбодрил Стэнли.

Зеро поднял глаза к потолку.

— Е…

— Е, — подсказал Стэнли.

— Жэ, — сказал Зеро, отдуваясь. — Зэ… И… И краткое… Ка… Пэ…

— И, И краткое, Ка, Эль, — сказал Стэнли.

— Точно, — сказал Зеро. — Я все это слышал раньше. Просто не совсем запомнил.

— Это ничего, — сказал Стэнли. — Давай так: я скажу тебе весь алфавит, ну, чтобы напомнить, а потом ты сам попробуешь.

Он продекламировал алфавит, и Зеро тут же все повторил без единой ошибки.

Неплохо для мальчика, который ни разу в жизни не видел «Улицу Сезам»!

— Ну, я просто где-то уже это слышал, — сказал Зеро скромно, но широкая улыбка выдала его.

Следующий шаг оказался труднее. Нужно было придумать, как научить Зеро узнавать написанные буквы. Стэнли дал Зеро листок бумаги, другой листок взял себе.

— Наверное, лучше начать с буквы «А».

Он написал заглавную печатную букву «А», Зеро перерисовал ее на свой листок. Бумага была без линеек, это усложняло задачу, но у Зеро получилось не так уж плохо, только слишком крупно. Стэнли сказал ему, что нужно писать мельче, не то бумаги скоро не хватит. Зеро нарисовал букву поменьше.

— Вообще-то, каждую букву можно написать двумя способами. — Стэнли начал понимать, что все еще сложнее, чем ему казалось сначала. — Вот это — заглавная «А». Но чаще можно увидеть строчную «а». Заглавные буквы пишут только в начале слова, и только если это первое слово в предложении или имя собственное — например, имя человека.

Зеро кивнул, как будто понял, но Стэнли сознавал, что объяснил очень невразумительно.

Он написал строчную букву «а», и Зеро срисовал ее.

— Значит, их шестьдесят шесть, — сказал Зеро.

Стэнли не понял, о чем он говорит.

— Букв не тридцать три. На самом деле их шестьдесят шесть.

Стэнли удивленно уставился на него.

— Да, наверное. А как ты это вычислил?

Зеро промолчал.

— Ты что, сложил?

Зеро молчал.

— Может, умножил?

— Просто столько их есть, и все, — сказал Зеро.

Стэнли приподнял плечо и снова опустил.

Он не понимал, откуда Зеро вообще знает, что в алфавите тридцать три буквы. Он что, сосчитал, пока Стэнли произносил их?

Стэнли заставил Зеро еще несколько раз написать заглавную и строчную букву А, потом перешел к заглавной букве Б. Он понял, что на все это потребуется масса времени.

— Ты можешь объяснять мне по десять букв в день, — предложил Зеро. — Пять заглавных и пять строчных. За шесть дней я их все выучу. Только в последний день придется взять шестнадцать. Восемь заглавных и восемь строчных.

И снова Стэнли уставился на него: как ему удалось все это подсчитать?

Наверное, Зеро неправильно его понял, потому что сказал:

— Я буду каждый день понемножку копать за тебя. Я могу копать за тебя час, а ты будешь учить меня час. Я ведь все равно быстрее копаю, так что мы будем заканчивать вместе. Тогда мне не придется тебя ждать.

— О'кей, — согласился Стэнли.

Пока Зеро рисовал букву Б, Стэнли спросил, как он высчитал, что понадобится шесть дней.

— Ты перемножил? Или разделил?

— Просто столько понадобится, — сказал Зеро.

— Ты здорово считаешь, — сказал Стэнли.

— Я не такой уж тупой, — сказал Зеро. — Я знаю, все думают, что я тупой. А мне просто не хочется отвечать на их вопросы.

Вечером, лежа на койке, Стэнли вспоминал сделку, которую они заключили с Зеро. Приятно будет иметь возможность каждый день хоть ненадолго отдыхать от работы, но он знал, что Рентгену это не понравится. Нельзя ли как-нибудь договориться с Зеро, чтобы он немножко копал и за Рентгена тоже… Но, вообще-то, с какой стати? «Это я обучаю Зеро. Мне необходим перерыв в работе, чтобы остались силы на учение. Я взял на себя вину за семечки. Из-за этого на меня злится мистер Сэр».

Он закрыл глаза, и тут же в мозгу всплыли образы происходившего в домике начальницы: ее ярко-красные ногти, мистер Сэр в судорогах на полу, шкатулка в цветочек.

Стэнли раскрыл глаза.

Он вдруг вспомнил, где видел золотой цилиндрик.

Он видел его в ванной, у своей мамы, а потом увидел снова в домике начальницы лагеря. Это была крышечка от тюбика с губной помадой.

КБ?

КБ?

И вдруг Стэнли вздрогнул от изумления. Его губы беззвучно выговорили имя Кейт Барлоу. Неужели этот тюбик в самом деле принадлежал когда-то знаменитой разбойнице?

23

Сто десять лет назад Зеленое озеро было самым большим озером в Техасе. Оно было наполнено до краев чистой прохладной водой и сверкало на солнце, словно огромный изумруд. Особенно красиво здесь было весной, когда персиковые деревья, окаймлявшие берега, расцветали нежно-розовыми цветами.

Четвертого июля в городе устраивали пикник. Участники пикника играли в разные игры, пели, плясали и плавали в озере, чтобы охладиться. Вручали призы за лучший пирог с персиками и за лучшее персиковое варенье.

Каждый год мисс Кэтрин Барлоу получала специальный приз за свои сказочные консервированные персики. Больше никто в городе не пытался делать консервированные персики, потому что все знали: как у мисс Кэтрин все равно не получится.

Каждое лето мисс Кэтрин собирала огромное количество персиков и закатывала их в банки с корицей, гвоздикой, мускатным орехом и другими пряностями — рецепт она держала в секрете. Консервированные персики хранились всю зиму. Наверное, могли бы храниться и гораздо дольше, но к весне их непременно съедали.

Говорили, что Зеленое озеро — это «рай на земле», а консервированные персики мисс Кэтрин — «пища богов».

Кэтрин Барлоу была школьной учительницей, единственной на весь город. Школа состояла из одной комнаты. Здание школы уже тогда было очень старым. Крыша протекала. Окна не открывались. Дверь косо висела на погнутых петлях.