Книга Смертник - Владимир Махов

Человек, подвешенный на крюке, отчаянно извивался. Капли крови разлетались по сторонам, но Хромой не боялся запачкаться. В руках у него оказался армейский нож. Точным движением он вспорол ткань комбинезона, от которого и так осталось одно название. Когда к ногам упали лохмотья, Красавчик увидел, что Сэмэн оказался прав во второй раз. Мутации действительно зашли слишком далеко. Даже доктор не сумел бы помочь.

Наверное, если бы с приговоренного к казни человека сняли кожу, картинка вряд ли была бы омерзительнее той, что Красавчик видел сейчас.

Худое, изможденное тело с грудной клеткой, словно вывернутой наизнанку. Ребра, которым полагалось быть внутри, торчали снаружи. Желтые, уродливо изогнутые, они частоколом прикрывали грудь. Издалека казалось, что гигантский паук, оставив за спиной человека вздувшееся брюхо, обхватил его многочисленными лапами.

– Посмотрим. – Красавчик услышал голос Хромого. – Посмотрим, что ты, падла, прячешь там внутри.

Острый нож, пройдя между ребрами, разрезал кожу. С неприятным звуком лезвие задело кость, глубже погружаясь в тело. Густая черная кровь заполнила межреберное пространство, набухла и потекла по животу тягучей дымящейся струей.

Человек пронзительно закричал.

– Убей меня, Сэмэн, убей! – Он кричал, давился кровью, дергался, пытаясь прекратить пытку, но пощады не выпросил.

Хромой продолжал пытку, снимая с корчащегося от боли тела пласты кожи.

Ребра приговоренного дрогнули, и Красавчик вдруг решил, что сейчас грудная клетка распахнется как створки раковины, обхватит Хромого, стоящего рядом. Тогда палач станет жертвой. Но ничего похожего не произошло. Человек выгнулся дугой, касаясь пятками и затылком стены, забрызганной кровью. Голова его бессильно упала на грудь.

По знаку Сэмэна Хромой оставил жертву в покое и отошел в сторону.

– Ты еще слышишь меня, сталкер? – негромко спросил Сэмэн.

Долгое время человек молчал. Потом раздался хрип.

– Хорошо, что слышишь. Я прекращу твои мучения в любой момент…

Голова приговоренного дернулась.

– Да, я сделаю это. Если ты ответишь мне на вопрос: знала ли твоя жена о том, что ты мутант?

Снова установилась тишина. Сэмэн терпеливо ждал. Переминался с ноги на ногу Хромой. Один из бойцов достал из кармана куртки пачку сигарет и закурил.

– Убей меня, – едва расслышал Красавчик. – Она знала… Убей. Ее не трогай, прошу.

– Ты не можешь ни о чем меня просить. Ты мутант, отребье Зоны. Дважды солгавшему веры нет, но на этот раз я тебе поверю. Твоя жена действительно знала, что ты мутант. Пока никто и не догадывается, во что может переродиться мутант в конечном итоге. Вполне возможно, ты будущий гибрид живодера и хозяина.

– Нет, Сэмэн… я человек.

– Ты был человеком, сталкер. Теперь ты никто. Шестерка Зоны, несущая заразу дальше. Расплодившиеся твари хоть знают свое место. А ты – ты! – который должен утащить заразу подальше от родного дома, наоборот, понес ее своим детям… Мне жаль.

– Да… да… Мне тоже себя жаль.

– Мне жаль, что тебя нельзя убить дважды. Прощай.

– До свидания. В аду.

– Брось, сталкер. Для таких, как ты, нет ни рая, ни ада. Для таких, как ты, есть куча дерьма, вот этого. – Он развел руки в стороны. – В котором и будет гнить твое поганое тело. Я передумал. Зона тебя породила, пусть она тебя и убьет.

– Сэмэн, надо уходить. – В сарай вошел еще один боец «Патриота». – Стадо псевдосвиней. Они возвращаются.

– Хорошо, Адвокат. – Сэмэн кивнул и коротко бросил: – Уходим.

– Этого кончить? – Хромой оглянулся на подвешенного человека.

– Не трать патроны. Псевдосвиньи всеядны. Сожрут за пять минут и костей не оставят.

Сэмэн направился к выходу, остальные потянулись за ним.

– В аду, сука, в аду, – хрипел человек, но его никто не слушал.

Дождавшись, пока затихнут шаги, Красавчик спустился на первый этаж. После разгрома, учиненного Хромым, использовать лестницу по назначению не представлялось возможным. Сталкеру пришлось уцепиться за перила. Перебирая руками, он передвинулся по покосившейся лестнице ниже, потом спрыгнул. Было высоковато, и Красавчик постарался максимально сгруппироваться, чтобы не повредить голеностопный сустав.

Спуск прошел успешно, и сталкер вздохнул с облегчением.

Пристроив за спиной автомат, Красавчик пошел к выходу. У стены он остановился и некоторое время разглядывал человека, подвешенного на крюке.

Вдруг заплывшие веки дрогнули, и на Красавчика уставился единственный глаз.

– Сталкер, – прошипел человек. – Убей меня.

Красавчик осторожно выглянул в дверной проем.

На соседнем холме на фоне светлого еще неба темнели силуэты бойцов «Патриота».

Сэмэн оказался четырежды прав. Тратить патроны не хотелось. После встречи с полтергейстом каждый был на счету. К тому же звук выстрела может оказаться слишком громким. Да и стадо псевдосвиней на подходе. Следовало поторопиться.

Красавчик повернулся и пошел к выходу.

– Не ходи на Припять, сталкер. Там… там тебя ждет смерть. Не ходи.

Тогда Красавчик не выдержал. Он не пожалел ни патрона, ни времени. Потому что с детства ненавидел предсказателей. Он вынул пистолет ТТ, снял предохранитель и выстрелил человеку в голову.

Входное отверстие – маленькая дырка с обугленными краями. Зато мозги, растекшиеся по стене, сомнений не оставили. Все было кончено. Да и чего, собственно, он ожидал от мутанта? Обладай этот тип способностями перерожденца, вряд ли позволил бы над собой издеваться.

Красавчик убрал пистолет, подтянул ремень автомата и ушел, ни разу не оглянувшись.

Грек

Сбитые ветром хвойные ветви шуршали под ногами. Бывший ельник протыкал низкое небо кольями стволов, оставшихся без ветвей. Сухие жерди с заточенными вершинами торчали, как заготовки для будущих жертв живодера.

Пора было подумать о привале, но Грек гнал тройку дальше. Об отдыхе можно мечтать, когда впереди ждет относительно безопасный участок пути, а не наоборот.

Вскоре они вышли на заброшенное шоссе, от которого до кладбища старой техники было рукой подать. Асфальт, просевший со временем, крестили глубокие трещины. Молодая поросль ломала старый бетон, как сухое печенье. Получив место под солнцем, тонкие прутья будущих деревьев гнулись, вместо того чтобы тянуться к нему ветвями. Шоссе было как ковром покрыто вполне взрослыми деревьями. Они стелились по земле, цепляясь за трещины острыми колючками.

На обочине дороги, вгрызаясь бетонными плитами в сухую землю, стояла покосившаяся автобусная остановка. В паре десятков метров от нее на боку лежал автобус, проржавевший насквозь. Шины давно сгнили, в ржавые диски зачем-то были вставлены искусственные цветы. Такое единство лишний раз подтверждало, что круг замкнулся. Некому и нечего здесь ждать.