Книга Медальон для невесты - Барбара Картленд

За последний год, после того как герцог стал его зятем, Килдоннон успел проникнуться к нему откровенной симпатией, так что встречи их обычно проходили в дружеской обстановке. Как правило, герцог приветствовал его крепким рукопожатием, после чего сразу переходил к вопросам, которые так или иначе затрагивали интересы обоих кланов. Но сегодня герцог смотрел на Килдоннона так, будто видел его впервые. Мрачный взгляд его свидетельствовал о потаенном гневе, который в любую минуту грозил выплеснуться наружу.

Герцог предстал пред ними в полном облачении вождя. Его белая, расшитая серебром сумка висела поверх красно-сине-белого тартана, плед был застегнут на плече топазовой брошью, а на боку поблескивал шотландский кинжал.

Хозяин замка молчал, и это молчание вновь наполнило Алистера Килдоннона дурным предчувствием: оно нависло над их головами, подобно темному грозовому клубящемуся облаку, как тучи с огненными просветами над башнями замка.

Желая рассеять это тягостное впечатление, старший из шести прибывших произнес, стараясь выдержать приветственный тон, насколько это было возможно:

— День добрый, Аркрейг! Ты просил нас приехать? Как видишь, мы прибыли… Все вшестером.

— Добрый день!

Сказано это было все с той же официальной холодностью, какой веяло от всего вида герцога Аркрейгского.

— Прошу вас, рассаживайтесь…

И он махнул рукой в дальний конец комнаты, где выстроился целый ряд стульев, перед которыми возвышался один «главный» стул — с высокой резной спинкой. Как было хорошо известно Алистеру Килдоннону — стул для особых, официальных случаев. Он заметил, что его сыновья и племянники обменялись быстрыми взглядами. Тем не менее, не желая выказать и капли страха или недоумения, он принял приглашение сесть, стараясь, чтобы его поза была как можно более непринужденной. Последовав его примеру, расселись и все остальные. Дождавшись, чтобы наступила полная тишина, герцог встал перед ними с тем видом властной уверенности, какая делала его похожим на государя в момент принятия особенно важных решений.

Глядя прямо в глаза Алистеру, он ясно и отчетливо проговорил:

— Я пригласил тебя сюда, Килдоннон, чтобы рассказать правду о твоей дочери Маргарет, моей супруге герцогине Аркрейгской, которая ныне — мертва!

Глава третья

— Мертва! — Страшное слово гулким эхом раскатилось под высокими сводами приемных покоев.

Шестеро мужчин в красно-зеленых тартанах воззрились на герцога, не веря своим ушам. Алистер Килдоннон медленно вытолкнул из вдруг пересохшего рта короткую фразу:

— Почему же… мне… ничего о том не сообщили?

— Вот я и сообщаю!.. Доношу до вашего общего сведения. — Герцог скрестил на груди руки.

— И где ее тело? — тихо спросил отец покойницы Маргарет.

— Погребено. Во Франции. — Герцог выдержал напряженную паузу. — Рядом… с телом ее любовника.

На мгновение в комнате сгустилась зловещая тишина.

— Я готов рассказать вам, что произошло, — нарушил тишину герцог довольно брезгливо, и это отчетливо слышалось в его интонации. — Собственно, для этого я вас сюда и призвал.

Алистер Килдоннон, набычившись, мрачно смотрел на герцога. Все шестеро представителей клана были похожи на каменные изваяния, и только герцог держался против них с изящной непринужденностью. Однако непринужденность эта была наигранной. Лицо герцога свидетельствовало о бессонной ночи и полном смятении. С момента женитьбы на его дочери Маргарет, отметил про себя Алистер Килдоннон, он будто постарел на целую вечность.

Обращаясь к своему тестю, герцог заговорил:

— Ты должен помнить, Алистер… Ты помнишь, конечно же! Какие тут могут быть сомнения? Когда мы договорились, что кланы наши должны жить в мире и добрососедстве, ты выдвинул ряд условий, которые, по вашему общему мнению, служили бы подобному процветанию…

Килдоннон-вождь кивнул в знак согласия.

— Прежде всего, вы настояли на том, чтобы я дал вам взаймы десять тысяч фунтов. Так вы рассчитывали помочь обедневшим членам своего клана, а также тем, кто якобы пострадал от рук моих соплеменников.

— Именно так! — подтвердил Алистер Килдоннон. — Кто же еще, как не Мак-Крейги, разорил наши поля и угнал наш скот?

В его голосе звучал вызов, и было ясно, что таким нападением он хотел защититься. А что надлежит защищаться, уже стало совсем очевидно. Герцог обращался к ним с обвинительной речью, тут не могло быть двух мнений. Однако герцог будто не заметил выпада и продолжил, по-прежнему глядя только на Алистера Килдоннона, а остальных словно не принимая в расчет:

— Помимо этого, желая крепче привязать наши кланы друг к другу, ты предложил мне жениться на своей дочери Маргарет.

В комнате в очередной раз воцарилось гробовое молчание. Казалось, будто шестеро гостей перестали дышать.

— Ты сказал тогда, что твоя дочь, — голос герцога наполнялся обвинительным гневом, — став герцогиней Аркрейгской, сможет оказать немалую помощь женщинам из клана Килдоннонов. Благодаря ей, внушал ты мне, они смогут понять, что неспокойные времена ушли в прошлое, а дети быстрее привыкнут к мысли о мире…

Килдоннон молчал, не прерывая хозяина замка.

— Разве не это мне было предложено? — риторически вопросил герцог. — И разве я не согласился на предложение?

— Все так, — снова набычившись, подтвердил Алистер Килдоннон.

— Я согласился, — бросился в новую атаку герцог, — поскольку верил, что все это пойдет на пользу не только твоему клану, но и моему. Я одолжил вам деньги и женился на твоей дочери.

Во взгляде, каким хозяин окинул присутствующих, было столько презрения, что он более походил на плевок.

— Я и не предполагал, — горько продолжил герцог, — что дочь твоя вовсе не разделяет этих благих идей, и ей глубоко безразлична та прекрасная картина нашего общего будущего, которую мы столь вдохновенно расписали в своих мечтах.

Окинув взглядом собравшихся, он объявил:

— Маргарет лгала, как лгали уже не одно столетие все Килдонноны!

— А вот это — прямое оскорбление! — вскипел было Алистер Килдоннон. — Что бы ни сделала моя дочь, как бы она перед тобою ни провинилась, это уж ваше семейное дело, решайте его полюбовно, — он даже не почувствовал, что его занесло, — но обвинение в том, что все мы лжецы, — возмутительно и требует мщения!

— Погоди. Дослушай. Довести дело до драки еще успеем. Вы не знаете всех обстоятельств, — холодно возразил герцог. — В первую же ночь после свадьбы Маргарет заявила мне, что ненавидит меня и весь мой клан и будет мне женой только в глазах окружающих! То есть между нею и мною я ей не муж… Это, надеюсь, понятно? Что ты на это скажешь?

Вновь повисла неприятная пауза, после чего Алистер Килдоннон заговорил уже совсем другим тоном. В нем звучала растерянность отца, дочь которого совершила дерзкую выходку, за которую он хотел бы ее наказать: