Книга Орел в небе - Уилбур Смит

– Последние несколько недель прошли спокойно, но вчера произошел конфликт у Эйн Нахава, нападение на пограничный патруль. Так что сейчас мы настороже. – Он взял шлем и планшет с картами, потом повернулся к Дэвиду, набычился, глядя на него своими свирепыми карими глазами с золотистыми искрами. – Погода ясная. Когда поднимемся на сорок тысяч, увидите все, каждый дюйм, от Рош Ханикры до Суэца, от горы Хермон до Эйлата; увидите, какая она маленькая, наша страна, как она уязвима для врагов, окружающих нас. Вы говорили, что ищете достойного дела... Может быть, защита судьбы и будущего трех миллионов человек – достойное занятие для мужчины?

На маленькой электрической тележке они проехали по длинному подземному коридору и оказались в бетонном бункере, которым заканчивался луч звезды; центром этой звезды было огромное бетонное сооружение на поверхности. Здесь они слезли с тележки.

В ряд стояли шесть "миражей", стройные, гладкие, с носами-иглами; они присели, как нетерпеливые звери на поводке; очертания их были привычны, хотя коричнево-зеленая маскировочная пустынная окраска и звезда Давида на фюзеляже казались странными.

Бриг расписался за две машины; он улыбнулся, ставя под номером Дэвида имя "Батч Бен-Йок".

– Прозвище не хуже других, летать не помешает, – сказал он. – У нас страна анонимов и вымышленных имен.

Дэвид, чувствуя, что вернулся домой, разместился в тесной кабине. Абсолютно знакомо здесь было все, его руки привычно потянулись к массе переключателей, рычажков, приспособлений и приборов: он начал предполетную проверку.

В замкнутом пространстве бункера гром двигателей ударил по барабанным перепонкам; этот грохот можно было вытерпеть только благодаря перфорированным стальным глушителям в стенах сооружения.

Бриг – на голове у него был пестро раскрашенный шлем – взглянул на Дэвида и дал сигнал на взлет. Дэвид ответил тем же и протянул руку, чтобы закрыть перплексовый фонарь. Перед ними взвилась вверх стальная стена, лампочки над головой сменили красный цвет на зеленый.

Никакой рулежки к месту взлета, никаких наземных процедур. Крыло к крылу они вынырнули по рампе из бункера на солнечный свет. Перед ними тянулась длинная коричневая взлетная полоса, и Дэвид до предела передвинул дроссель, включил форсаж, отмечая для себя, как тяга могучих двигателей передается через обивку сиденья. Они неслись меж зеленых полей, нос истребителя нацелился в синеву неба, и Дэвид снова испытал эйфорию полета на реактивной тяге.

На высоте в сорок тысяч футов, выше потолка обычных пассажирских рейсов, они выровнялись, и Дэвид поместил свою машину под хвостом истребителя Брига, передвинул дроссель назад, переходя на крейсерскую скорость; его руки наслаждались знакомым ритуалом полета, голова в шлеме неустанно поворачивалась, осматривая каждый участок неба; время от времени он раскачивал машину, чтобы устранить слепое пятно за хвостом.

Воздух был нереально прозрачен, и в этой хрустальной чистоте самые дальние горные хребты выступали резкими силуэтами, голубая дымка расстояния их почти не скрывала. На севере сверкало расплавленное серебро Средиземного моря, море в Галилее было мягкого зеленого цвета, а еще дальше к югу темнело на своем глубоком ложе иссушенной пустыни мрачное Мертвое море.

Они полетели на север над хребтом Кармель и белыми зданиями Хайфы, с ее оранжево-золотыми пляжами, на которые волны накатывались мягким кремовым кружевом. Потом повернули назад, уменьшили скорость и стали медленно опускаться на патрульную высоту двадцать тысяч футов как раз над горой Хермон, где в ущельях еще лежал последний снег, обрамляя большую круглую вершину, как седины – лысину старика.

Мягкая сонная зелень и пастельные тона радовали Дэвида, который привык к однообразной сепии Африки. Деревни жались к вершинам холмов, белые стены сверкали, как диадемы, над террасами склонов и темными пятнами обработанной земли.

Потом они снова повернули на юг, пронеслись над долиной Иордана, над Галилейским морем, с его спокойными зелеными водами в окружении зарослей финиковых пальм и тщательно возделанных полей кибуцев; земля вздыбилась неровными, словно изорванными когтями огромного хищника, холмами, и "миражи" начали медленное снижение.

Слева поднимались горы Эдома, враждебные и неприступные, а под ними в пустыне зеленел оазис: Иерихон. Впереди мерцала поверхность Мертвого моря. Бриг пошел вниз, и они пролетели над соленой водой так низко, что выхлопы реактивных двигателей взволновали ее поверхность.

В шлемофонах прозвучал голос Брига:

– Вам никогда не придется летать ниже – тысяча двести футов ниже уровня моря.

Над шахтами добычи полезных ископаемых на южном берегу они опять начали подъем, перед ними открылись обожженные горные пустыни юга.

– Кактус один, говорит Цветок Пустыни, – молчание в эфире снова было нарушено, но на этот раз Дэвид узнал позывные командного пункта. С ними говорили непосредственно из Главного центра управления Военно-воздушных сил, размещенного в каком-то тайном подземном бункере, местонахождение которого Дэвид никогда не узнает. Там тщательно отмечали их положение на экранах радаров.

– Слушаю, Цветок Пустыни, – ответил Бриг, и разговор сразу стал неформальным, словно болтали два старых друга. Впрочем, так оно и было.

– Бриг, это Мотти. Мы только что получили просьбу о поддержке из вашего района, – он быстро назвал координаты, – моторизованный патруль пограничной полиции подвергся нападению неопознанного самолета. Займись этим, ладно?

– Беседер, Мотти, о'кей. – Бриг переключился на частоту полета. – Кактус два, иду на скорости перехвата, подтвердите, – сказал он Дэвиду, и они вместе повернули в новом направлении. – Включать радар нет смысла, – проворчал Бриг. – Объект сливается с поверхностью. Среди гор мы эту свинью не различим. Просто смотрите внимательней.

– Беседер, – Дэвид уже подцепил это словечко. Любимое еврейское слово в стране, где редко когда все было в порядке.

Дэвид увидел первым – с земли поднимался тонкий столб черного дыма, словно кто-то чиркнул карандашом по ослепительно синему горизонту.

– Наземный дым, – сказал он в микрофон шлема. – На одиннадцать часов, низко.

Бриг чуть повернул голову, отыскивая дым, и обнаружил его у границы своего поля обзора. Он хмыкнул. Растус прав по крайней мере в одном: у этого молодого человека глаз как у ястреба.

– Перехожу на атакующую скорость, – сказал он, и Дэвид подтвердил и включил форсаж. Кожаная обивка сиденья у него за спиной прогнулась от перегрузки, Дэвид ощутил, как его прижимает к креслу: "мираж" перешел звуковой барьер.

Возле столба дыма на тусклом коричневом фоне поверхности что-то на мгновение сверкнуло, Дэвид прищурился и разглядел крошечную фигурку, быструю, как птица; маскировочная раскраска помогала самолету слиться с пустыней, и он был нереален, как тень.

– Бандит справа от дыма, – он назвал координаты.

– Вижу, – сказал Бриг и переключился на командную волну: – Цветок Пустыни, вижу нарушителя. Прошу разрешения атаковать. – Решение должно быть принято на командном уровне.