Книга Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

– Привет!

Грай невольно улыбнулся в ответ:

– Здорово, Эрран! Да у тебя глаза, как у кролика! Сколько ты просидел за мониторами? Несколько суток?

– Брось… – ученый несколько раз моргнул и с силой потер лицо руками. – Я… А сколько времени? Ох! Кажется, я действительно засиделся.

Грай рассмеялся – рядом с Эрраном у него всегда поднималось настроение и хотелось поддразнить рассеянного ученого.

– Давай, приятель, сдай меня кому-нибудь из младших сотрудников и вали спать!

– Нет-нет! Ты не представляешь, что я нашел! Кажется, на этот раз у нас есть реальный шанс добиться успеха!

– О-о-о, Вечный Отец! – в притворном ужасе застонал Грай. – Каждый раз, когда я слышу эти слова, это означает, что мне предстоит что-то особенное. Что на этот раз? Лишить твою ассистентку девственности? Сломать лаборанту руку или перебить ребра?

Эрран с тревогой посмотрел на Грая, потом неуверенно улыбнулся:

– Шутишь? Все будет как обычно. Но через некоторое время после того, как ты уснешь, я попытаюсь тебя разбудить, введя небольшую дозу экспериментального препарата.

– Так, хватит болтать. Зови своих «мальчиков для битья» и займемся делом, пока я не струсил!

– Вот уж никогда не поверю, что ты можешь чего-то бояться!

– Еще как могу, – с внезапной серьезностью подтвердил Грай. – Особенно шприцов и иголок.

– Кто бы мог подумать! – Эрран немного помолчал. – Знаешь, ты не обязан.

– Эр! Я же сам прихожу сюда, так? Мне зверски не хочется опять лезть в Темный, но… – он развел руками – Я, как всегда, на мели.

– Тогда подпиши согласие.

Вдох-выдох, вдох-выдох… Тяжелый, слежавшийся воздух угловатыми комками проваливается в легкие. Ничего. К этому невозможно привыкнуть, но можно притерпеться.

Тишина. Не живая, состоящая из дыхания тысяч людей, потрескивания остывающих моторов, свиста ветра в проводах, шелеста листвы… Нет. Мертвая тишина мертвого города. Она залепляет рот и нос, холодными ладонями давит на плечи.

Ощущение чужого присутствия – на самом краю поля зрения. Быстрое мелькание теней. Как ни старайся, их нельзя увидеть, нельзя поймать. Миг – и силуэты снова мельтешат сбоку и сзади, ускользая от взгляда.<

> Грай, привычно преодолевая навалившуюся усталость – в Темном Городе всегда чувствуешь себя, как тысячелетний старик, – доковылял до ближайшей скамейки. Тяжело опустился на унылые коричневые доски. Показалось, что дерево прогнило и сейчас рассыплется под тяжестью его тела. Ничего, это тоже нормально. Тут все так – неприятно, мерзко, отвратительно. Асфальт не упруго подталкивает ноги, а тряско проседает под ступней. Трава рассыпается в прах от прикосновения. На лице и руках как будто липкая пленка – сколько ни три, она не исчезнет. Гадость.

Надо перетерпеть. Переждать. В этот раз недолго – Эрран сказал, пары часов хватит. Грай бездумно провел рукой по стволу старого клена – брр! Словно труп погладил. Ссутулился, свесил руки между колен, опустил голову. Ждать. Терпеть. Дышать.

Неясное чувство тревоги заставило его поднять голову. Что-то было не так. Он, проводивший здесь чуть ли не половину жизни, научился узнавать первые признаки опасности – иначе давно бы превратился в мумию с навеки застывшим на лице страданием.

Неправильно! Не в этот раз! Он должен был просто высидеть положенные часы и благополучно вернуться. Откуда же ощущение беды? Грай скользнул настороженным взглядом вдоль улицы и чуть не подавился очередным глотком воздуха. Город менялся. Почти неуловимо для глаз, незаметно, но вполне очевидно. Это что еще за новости?! Грай в панике вскочил, пошатнулся, оперся рукой о стену дома. На ладони остались сухие чешуйки краски – как отмирающая кожа.

С беззвучным вздохом клен за его спиной деформировался, потек, как смываемый водой рисунок на асфальте. Тротуар под ногами покрылся туманной зыбью. Контуры домов дрожали и морщились, как от боли.

Грай закричал – и не услышал себя. Побежал – и остался на месте. Умер – и продолжал стоять, наблюдая окончательную гибель и без того мертвого мира…

– Грай! Грай, очнись! Ты слышишь меня?! Грай?!

Он застонал, выгибаясь на жесткой койке. Попытался открыть глаза: веки не желали подниматься – неподъемные, свинцовые пластины, а не кусочки кожи.

– Грай!

Лицо Эррана расплывалось перед глазами. Язык распух и нипочем не желал шевелиться.

– М-м-м… Ч-что?

– Слава Первоматери! Я так испугался за тебя! Лежи, лежи. Не двигайся! Тебе нужен покой.

– Ч-что… ты… натворил?.. Эр… ран.

– Тише-тише… Я ничего не понимаю, что ты там бормочешь. Отдыхай! Потом, все потом.

Свет погас. Тишина – живая, настоящая – ласково подхватила Грая и принялась раскачивать в своих добрых ладонях. Спать. Спа-а-ать…

Первый, кого он увидел, очнувшись, был Эрран, неловко развалившийся в кресле напротив. Ученый спал, смешно открыв рот и тоненько похрапывая. Грай шевельнул рукой – на пробу. Получилось. Попытался встать. В тело вонзились тысячи иголок. Он не сдержался и застонал. Эрран вскинулся, чуть не вывалился из кресла и одним прыжком оказался возле койки:

– Грай!

– Ох… Проклятье, Эр! Что ты устроил на этот раз?

– Я рассчитывал, что мне удастся вытащить тебя из Темного с помощью препарата. Но ты стал… уходить. Не в Город, а… Грай?! Ты в порядке?

– Э-э-э… Нет. Честно говоря, нет, Эр. Такое чувство, будто меня уронили с вершины Ари-Марта. Несколько раз.

– Я едва не убил тебя.

– Так это у тебя впервые? – насмешливо спросил Грай.

– Прости.

– Да ладно, брось! Обошлось. Хотя, конечно, «прости» в карман не положишь, верно?

– Грай! Все будет оплачено по двойному тарифу! И, я прошу тебя, – отдохни несколько дней. Просто отдохни, не…

– Не ударяйся в загул?

– Ну… В общем, да. Тебе нужно восстановиться. Ты потерял много сил. Такое ощущение, что препарат каким-то образом пробил энергетическое поле Темного Города, окружающее тебя, и оно стало высасывать энергию прямо из твоего тела. Может, чтобы залатать дыру?

– Пробили энергетическое поле? Что это значит, Эр?! Какое еще поле у Темного Города?

– Подожди. Сначала расскажи, что случилось там, у тебя?

– Ох… Сначала все было, как обычно, – вся эта гадость. А потом… Мне сложно вспоминать. Все как-то… расплывается. Кажется, Город начал разрушаться. Нет, сперва я почувствовал опасность – ну, знаешь, как бывает перед появлением жутиков – а потом… Нет, не помню. Только ощущение… Такое странное ощущение…

– Какое?

– Как будто я… перестаю быть. И Город – вместе со мной.