Книга Ударом на удар - Михаил Серегин

– Не шуми, – ей в бок уперлось дуло пистолета, – будь паинькой. Кое-кто хочет с тобой поговорить, там, в машине, – парни развернули Светлану и повели ее к «БМВ».

Светлану посадили в машину на заднее сиденье. И тут же завязали глаза.

– Здравствуйте, Светлана Семеновна, – услышала она спокойный сытый голос сидевшего на переднем пассажирском сиденье мужчины, – извините за такие не совсем стандартные методы, – усмехнулся он, – но мы вынуждены действовать решительно и быстро.

Светлана не могла видеть лица говорящего, но по интонации догадалась, что он не бандит, слишком сытым и спокойным был его голос. В этом голосе не было садистского нетерпения и жестокости. Он отличался вибрирующе-бархатистыми нотами. Это ее обеспокоило – теперь она знала наверняка, что бандиты, втолкнувшие ее в машину, выполняют приказ человека, не входящего в их круг. Ее не покидало ощущение, что голос мужчины был ей как бы знаком, но вот где она могла его слышать, она не знала. А может, ей только показалось, что она где-то уже слышала этот медленный, уверенный и даже какой-то благожелательный баритон.

– Что вы хотите от меня? – спросила она, стараясь выдержать ровную интонацию.

– Деловой подход, сразу видно, жена бизнесмена... – с насмешливым благодушием откликнулся мужчина.

– Это вы убили Болдина, – выпалила Светлана, – а вину свалили на моего мужа, негодяи... Ее голос дрожал от возмущения, к горлу подкатил комок слез.

– Упаси нас бог, – с сожалением в голосе произнес мужчина.

Светлана чувствовала, что он сожалеет не о смерти Славки, а о ее прорвавшихся на волю эмоциях и упрямстве.

– У нас к вам предложение, Светлана Семеновна, – как ни в чем не бывало продолжал мужчина, – нам известно, что вам принадлежит пятипроцентная доля «Нефтьоргсинтеза». Так вот, дабы избавить вас от бремени ответственности, – усмехнулся он, – мы предлагаем вам продать ее нам. В обмен на это мы гарантируем вам безопасность вашу и вашей семьи. В противном случае пострадает ваш муж, да и вам не сладко придется. Подумайте о вашем приемном сыне...

– Понятно, – холодно сказала Светлана, – вы решили нас шантажировать.

– Это деловое предложение. Мы подготовили документ, вам остается только поставить вашу подпись. Заметьте, мы ничего у вас не отбираем, мы покупаем, – мужчина выделил интонацией последнее слово.

– У меня дома ничего нет, а если бы даже что-то и было...

– Что ж, – с нарочитой грустью вздохнул мужчина, – тогда нам придется предложить вам проехать с нами...

– На каком основании? Это беззаконие! – гневно воскликнула Светлана. – Вы меня похищаете?

– Знаете, как это делается? Представьте себе, – бесстрастно говорил мужчина, – мы колем вам наркотики, потом, мирно спящую, оставляем где-нибудь на улице, а поспешающий вам на помощь страж порядка находит у вас несколько граммов героина. Или другой вариант: вас сажают в темный сырой подвал, кругом пахнет плесенью, крыски бегают под ногами... И вот вы сидите и думаете, а может, лучше было продать эти чертовы пять процентов и отдыхать где-нибудь на Гавайях?

– С учетом погоды, сырой подвал может соблазнить любого, – с иронией сказала Светлана, которая, поняв, что ситуация осложняется, испытывала что-то похожее на веселое отчаяние, – а вот наркотики – это особенно мерзко. И вы еще будете говорить, что не убивали Болдина!

– Ну ты, сучка недотраханная, – сделался вдруг грубым мужчина, – остроумничать вздумала? Где бумаги?

– У меня их нет, – насмешливо сказала Светлана, – реально ими распоряжается муж.

– Объелся груш, – злобно процедил мужчина. – Так вы отказываетесь заключать с нами сделку?

– Отказываюсь, – с вызовом ответила Светлана.

– Я думал, вы умнее, – с сожалением произнес он, – думал, что инстинкт самосохранения в вас превышает меркантильные соображения.

– А у вас он напрочь отсутствует, – с усмешкой парировала Светлана. – Вы не знаете, с кем связались!

– Сколько пафоса! – насмешливо зацокал языком мужчина. – Только он, голубушка, неуместен в данных обстоятельствах. Наигранно, я бы сказал. – До этого сидевший неподвижно, он закурил, достав лежавшую в бардачке пачку «Пэлл-Мэлл».

– Вы не имеете права удерживать меня силой! – вскипела Светлана. – Выпустите меня!

– А вы продадите свою долю завода?

– Нет, – Светлана решила до конца придерживаться одной линии, она знала, что борется не за завод, а за Владимира.

– Поехали, – бросил мужчина. – Заклей ей рот, – скомандовал он сидевшему рядом со Светланой парню в шортах, тот, что был в трико, сидел за баранкой.

Напрасно Светлана вырывалась, рот ей залепили скотчем. Машина мягко тронулась. Метров через сто она остановилась.

– Везите ее в условленное место, – небрежно сказал мужчина, – я позже позвоню. Глаз с нее не спускайте. И никакой самодеятельности, – веско добавил он.

Хлопнула дверца. Светлана поняла, что мужчина, говоривший с ней, вышел. Итак, она осталась одна с бандитами. Те не отличались разговорчивостью, ехали молча. Примерно через полчаса прибыли на место. Светлану вывели из машины и втолкнули в какое-то помещение. В нос ей ударил запах сена. Развязали повязку. Она стояла посреди сарая, где вместо постели была навалена гора соломы. Под находящимся под самым потолком окном стоял старый бидон из-под молока. Ей связали руки, прежде чем она успела сделать пару шагов.

– Вот, – удовлетворенно хмыкнул парень в шортах, – посиди, подумай, авось чего надумаешь.

Бандиты покинули сарай, заперев дверь снаружи. Оставшись в одиночестве, Светлана подошла к куче соломы и неловко села. Ее пронизала, точно молния, мысль о том, что вдруг она больше никогда не увидит Полунина! Ее затрясло, точно в лихорадке. Что же это, из-за каких-то отморозков рухнет вся ее жизнь?!

Сколько она здесь просидит? День, неделю, месяц? А может, это место станет для нее последним местом при жизни? Теперь, несмотря на жару, ее бил озноб. А что, если пойти у них на поводу, – размышляла она, – что, если продать свою долю завода? Если ее отпустят, она сможет помочь Владимиру если и не действием, то своим присутствием. А сидя здесь, что она выигрывает? Если его убьют, то зачем ей вообще после его смерти нужны будут эти пять процентов. Что же, все-таки продать? А где уверенность, что они сохранят ей жизнь? Нужно потребовать гарантий. Но какие гарантии они могут дать? Она вспомнила снисходительно-холодный, а потом откровенно враждебный голос разговаривавшего с ней в машине мужчины.

Но как только она представила, что Полунина освобождают, а она не может обнять его, не может перекинуться с ним словом, кровь ударила ей в голову и она уже не могла связно и деловито думать о перспективах такой продажи. Что будет с «Нефтьоргсинтезом» – было уже на втором месте, на первом – возможность находиться рядом с мужем. Но он сам, как он взглянет на то, что она продала принадлежащие ей акции? Конечно, он одобрит ее действия, она не сомневалась, что Полунин пойдет на все, пожертвует всем, лишь бы она была жива и свободна. Но она сама-то, не будет ли она себя позже упрекать, что продала бумаги, испугавшись за свою жизнь?