Книга Танец мертвых девушек - Рэйчел Кейн

Ей удалось дать ему понять, что она хочет поговорить с ним наедине, и после обеда Майкл пошел за ней на кухню; она мыла посуду, он вытирал. Как так получилось, она не поняла — была не ее очередь мыть посуду; но теплая вода и мыльный раствор, как обычно, действовали успокаивающе.

— Ты рассказала Шейну о Монике? — спросил Майкл, выслушав ее.

Он не выглядел обеспокоенным, но, с другой стороны, он всегда прекрасно владел собой. Разве что с особой тщательностью вытирал тарелки.

— Нет. Он, знаешь ли, не может спокойно слышать о ней.

— Да, это так. Ты должна быть осторожна, ясно? Я попросил бы Шейна ходить с тобой на занятия, но...

— Но, скорее всего, именно этого она и добивается. — Клер протянула ему очередную тарелку. — Заполучить нас вместе, чтобы использовать друг против друга.

— Стоит ей схватить тебя, и она получит его. — Майкл кивнул. — Так что будь осторожна. От меня мало толку за стенами дома. Точнее говоря, вообще никакого.

В его глазах вспыхнул гнев на самого себя: он ненавидел то, что заперт здесь и не может помочь друзьям, когда они в этом нуждаются.

— Со мной все будет в порядке, — заверила она его. — У меня новый мобильник. Мама с папой прислали.

— Хорошо. Ты занесла всех нас в режим быстрого набора?

— Один, два, три. И четыре — девять-один-один.

— Умница. — Майкл шутливо толкнул ее бедром. — Как занятия?

— Нормально, — ответила она, правда, без особого энтузиазма. — А об отце Шейна не будем говорить?

— Тут нечего обсуждать. Держись подальше от «Встречи» и Оливера. Мистер Коллинз, скорее всего, просто присматривался. Оливер сумеет заморочить ему голову. Он очень ловко притворяется обычным человеком.

Майкл знает, что говорит, рассудила Клер. Оливер настолько талантливо прикидывается обычным человеком, что сумел когда-то проникнуть в этот дом и убил Майкла, пытаясь сделать его вампиром. Жертву спас дом — но лишь отчасти, преподнес ему что-то вроде компенсации за то, что не сумел в полной мере защитить жильца. Иногда от всего этого мурашки бегут по коже, но, по крайней мере, этот дом полностью предан тому, кто в нем живет, и умеет делать подобные вещи. А вот Оливер... Оливер предан Оливеру, и этим все сказано.

— Значит, ничего не предпринимаем? — спросила Клер.

— Просто из кожи вон лезем, чтобы ничего не предпринимать. — Майкл поставил на место последнюю тарелку и накинул полотенце на плечо — словно бармен, собирающийся сделать перерыв. — В смысле, ты не предпринимаешь ничего, Клер. Это приказ.

— Да, сэр, простите, сэр. — Она с насмешливым видом отсалютовала ему.

— Ты нравилась мне больше, когда была робкой девочкой. — Он вздохнул. — Что произошло?

— Я поселилась в одном доме с парнями.

— А, ну да.

Он взъерошил ей волосы, улыбнулся и двинулся в сторону гостиной.

— Кстати, я заставил Шейна поклясться — никаких видеоигр по вечерам. Пусть лучше сдует пыль с «Монополии».

— А я нашла новую работу, — жизнерадостно сообщила Ева, когда они сидели на полу вокруг игорной доски «Монополии».

Шейн сегодня был в ударе, однако Майкл имел железные дороги. Ева и Клер в основном занимались тем, что смотрели, как тают их денежки.

«Неудивительно, что людям нравится эта игра, — подумала Клер. — Она так похожа на жизнь».

— Уже нашла новую работу? — спросил Шейн. Майкл потряс в ладони кубики и бросил их на выцветшую, покоробившуюся доску. — Черт побери, Ева, ты бы притормозила с трудоустройством. Я на твоем фоне плохо выгляжу.

— Шейн Коллинз, безнадежный лентяй. Если бы ты записывался больше чем на одно собеседование в месяц, да еще и на самом деле являлся на них, то давно уже нашел бы место.

— О, так ты еще и консультируешь по части трудоустройства?

— Отвали! И вас даже не интересует, куда я устроилась?

— Конечно интересует. — Майкл передвинул свою «пушку» на четыре клетки. — И куда? Ох, дерьмо!

— Итого пятьсот, дружище. И добавь за стирку полотенец в отеле.

Шейн протянул ему раскрытую ладонь.

— Я устроилась в университет, — ответила Ева, глядя, как Майкл отсчитывает деньги Шейну. — В студенческое кафе. Там даже заработок повыше.

— Поздравляю! — сказала Клер. — И не будешь работать на злобного вампира. Тоже бонус.

— Определенно шаг вверх. В смысле, мой босс — алкоголик и неудачник со скверным дыханием, но это можно сказать о большей части мужского населения Морганвилля.

— Эй! — хором воскликнули Майкл и Шейн.

— Исключая собравшихся здесь горячих парней, конечно. И возрадуйтесь, мальчики, — то же самое относится к большей части женского населения. Более подходящее время работы — только днем, можно не беспокоиться о вампах — и, как уже сказано, платежный чек посолиднее. Плюс я буду иметь возможность наблюдать за жизнью кампуса. Говорят, там все помешаны на вечеринках.

— С той стороны стойки ты будешь видеть лишь людей, презирающих тебя и недовольных своим кофе, — не поднимая взгляда, сказал Шейн. — Будь осторожнее, Ева. Некоторые из этих козлов в кампусе воображают, что если на тебе бейдж с именем, ты их личная игрушка.

— Да, знаю. Я слышала о Карле.

— О Карле? — спросила Клер.

— Она работает в университете, — ответила Ева. — Карла Гаст. Мы с ней вместе учились.

Майкл и Шейн дружно закивали.

— В средней школе она была помешана на вечеринках. Очень хорошенькая. Пошла работать в кампус — не знаю, что именно она делала, — а потом пропала.

— Это было в газетах, — заметил Майкл. — Похищена прошлой ночью, когда направлялась к своей машине.

— С какой стати это было в газетах? — Клер нахмурилась. — В смысле, обычно о таких вещах не сообщают в газетах.

Потому что убийство в Морганвилле, можно сказать, дело законное.

— Сообщают, если это сделали не вампиры. — Ева, упоенно грызя морковь, выбросила кубики. — О-о-о, ну-ка плати мне две сотни, мистер Банкир... Если бы ее утащили вампы, даже отбившиеся от рук вампы, дело положили бы под сукно, как обычно. Выплата семье, конец истории. Это что-то другое.

— В каком смысле «другое»? Преступление, не связанное с вампирами?

— Вроде того. Но люди в Морганвилле портятся. Или совершают преступления, или пьют, или делаются совсем уж запуганными. Другого не дано.

— И к какому разряду ты относишь себя? — спросил Шейн.

Ева зарычала на него, оскалив зубы.

— Ой! Понял. Молчу.