Книга Тигр на свободе - Микки Спиллейн

Корбинет медленно свернул бумажку и сунул ее в нагрудный карман.

– Вряд ли кто мог совершить такую грубую ошибку.

– Посмотрим. Иногда и специалист спотыкается. Когда мне позвонить вам, чтобы узнать результат?

– Сегодня вечером.

Вилли Гиббонса я нашел в его любимом ресторане газетного квартала за тарелкой мяса по-ирландски.

Вилли долго с состраданием изучал мое лицо, потом сказал:

– Я беспокоился о тебе, Тайгер.

– Из-за чего?

– Из-за вчерашней ночи.

– Но ведь все обошлось. Тебе нужен материал для статьи?

– Факты у меня есть, но я не буду писать ее, пока не узнаю подоплеку событий. Тебе – то она известна?

– Возможно.

– Расскажешь?

– Пока нет. Мне еще не все ясно. Вилли отставил тарелку и закурил.

– А у меня, кажется, что – то для тебя есть.

– Выкладывай.

– Этот Джон Фредерик Тэлбот – нечто большее, чем мелкий служащий посольства. Он один из лучших агентов британской секретной службы.

– Откуда узнал?

– От моего коллеги Джорджа Клиффорда, бывшего корреспондента «Ньюс» в Польше. Они знакомы по Варшаве. Тэлбот провел там большое дело. Думаю, оно касалось стратегических планов армий Варшавского пакта. Во всяком случае, он раздобыл через жену польского военного какие – то важные документы и смылся. Он вообще специалист по женщинам. Его частые встречи с Эдит Кен доказывают, что Тэлбот, как и ты, напал на какой – то след.

– Что ты узнал о Грэтхен Ларк?

– Ничего особенного. Много занимается, в частности, юриспруденцией. Очень интеллектуальна, увлечена живописью и твердо намеревается создать себе имя.

– Я знаю.

– Ты знаком с ней?

– Мимолетно. А как насчет ее прошлого?

– Хорошая американская семья, лучшие рекомендации. Как обычно, перед поступлением на службу в ООН была досконально проверена.

– Да, как обычно…

– Стоит ею заниматься дальше?

– Пожалуй, нет. Бертон Селвик?

– Он болен. В Лондоне ходят слухи, что его скоро заменят. Говорят, на этой неделе у него опять было обострение. Только теперь его очень трудно заменить. Насколько я понимаю, Селвик задержится па своем посту до тех пор, пока не закончится кризис в ООН.

– Кризис в ООН? Что тебе о нем известно?

– Ничего. Все молчат, а это есть вернейший признак, что сгущаются тучи. Тебе это пригодится?

– Возможно, – сказал я.

– Тайгер, своей таинственностью ты приводишь бедного журналиста в отчаяние.

– Не падай духом, скоро получишь свою историю.

11

Когда я прибыл в ООН, кризис уже разразился. Представитель одной из стран прервал дискуссию о текущих делах, внеся на рассмотрение свой проект. Делегат США выдвинул встречный проект резолюции, который встретил единодушную поддержку западного блока. Это было полнейшей неожиданностью. По недоумевающим взглядам некоторых делегатов я понял: они спрашивали себя, что испортилось в их информационном аппарате.

В это время Бертон Селвик убедительно мотивировал согласие делегации Великобритании с проектом США. Делегаты оппозиции попытались, как обычно, помешать обсуждению с помощью вопросов к повестке дня, но были призваны к порядку. Тогда они поднялись и покинули зал.

Репортеры тотчас бросились к телефонам, чтобы передать сообщение о сенсационном повороте событий.

Бертон Селвик продолжал еще говорить, но в его голосе чувствовалась какая – то нерешительность. С моего места было хорошо видно, как он вдруг побледнел, пробормотал какие – то извинения и сел. Сотрудники что – то спросили у него, потом помогли встать и вывели из зала.

В коридоре они усадили Селвика в кресло, а когда я подошел, около него уже суетились Эдит Кен и Грэтхен Ларк. Неподалеку стояла группа, и среди них Тэлбот. По его поведению я понял, что он здесь не из простого любопытства.

Кто-то упомянул о враче, но Грэтхен сказала, что имеет опыт работы медсестрой и хорошо разбирается в болезни Селвика. Она послала кого-то за стаканом воды и таблетками. Селвик принял их и вскоре его лицо порозовело. В коридоре было слишком шумно, чтобы расслышать, о чем говорили, но я заметил, что Рондина и Селвик обменялись парой слов. Казалось, он успокаивает ее: с улыбкой похлопал по плечу и позволил увести себя в комнату. Перед дверью встали Тэлбот и еще один англичанин. Они объяснили репортерам, что у Селвика небольшой приступ гастрита и все уже в порядке.

Появился Туми и кивнул мне:

– Ну, что скажете?

– Он и раньше болел.

– Да, знаю, но сегодня Селвик был нашим главным оратором. По-моему, ему что-то дали.

– Вы имеете в виду яд?

– Не обязательно. Существуют и другие средства, например возбуждающие стимуляторы.

– Кажется, есть способ это узнать. Я думаю, не было ли это все отрепетировано?

– Вас такое положение вещей не должно радовать. Если они кого взяли на прицел, то уже не оставят в покое.

– Если только их не опередят. Мимолетная улыбка пробежала по лицу Туми.

– Кстати… Я наблюдал за Селвиком. Он пару раз взглянул на вас и прямо перекосился от ненависти.

– Я заметил.

– До назначения в ООН он был главой тайной полиции. Тут он не сообщил мне ничего нового.

– Тэлбот тоже наблюдал за вами. Вы играете в опасную игру, – сказал Туми. – Каков ваш следующий шаг?

Я посмотрел на часы. Было около пяти.

– Теперь нам придется расстаться, – сказал я ему. – Ждите в отеле моего звонка.

Внизу в холле я зашел в телефонную кабину, набрал номер конторы Корбинета и назвал секретарше свою фамилию. По тону полковника я понял, что у него есть новость.

– Мы проверили эту банкноту, Тайгер.

– И что?

– Они, вероятно, очень спешили и допустили вопиющую ошибку. Теперь у нас на руках доказательство.

– Да?

– Эта банкнота из тех ста тысяч долларов, которые русские обменяли на рубли перед началом работы комиссии ООН.

– Черт возьми!

– Вот именно. Это дает нам немного свободы в действиях. Только не заходи слишком далеко. Когда события войдут в решающую фазу, предоставь сделать последний шаг этим господам. Ну, ради проформы.

– Таково официальное распоряжение?

– Здесь не может быть официальных распоряжений, но мне пришлось потратить много красноречия, чтобы добиться уступки.

– Благодарю, полковник. Если могу оказать вам какую-нибудь услугу, дайте знать