Книга Охота на гиену - Наталья Александрова

— Что, не любили покойницу у вас?

— Не любили, — твердо ответил профессор. — Идаже не могу сформулировать, за что конкретно. Ну, конечно, обедать с ней никтоне ходил, потому что она в столовой норовила про своих гельминтов рассказывать.А от этого у любого аппетит пропадет.

По той же причине на юбилей ее я не позвал — всем быпраздник испортила. Вы вот на меня смотрите и, вижу, усмехаетесь: ерунду, мол,профессор Земляникин несет. За скверный характер, мол, не убивают. А я проубийство ничего и не знаю. Просто вид у нас никто не станет делать, чторасстроены мы.

В коллективе теперь легче дышать станет.

Потому что ее ведь не только не любили, но и боялись. Если,не дай Бог, поссорится с ней кто — обязательно с ним неприятность случится. Ивроде бы никак с Риммой эта неприятность не связана, а только обязательногадость какая-нибудь. Вот, к примеру, случай с Борей с кафедры мериносов, выего в коридоре встретили, кудрявый такой.

Вызвала его Римма как-то к себе и велела банки с глистамипереставлять. А он случайно разбил сосуд с нематодами. Римма раскричалась,тогда Боря тоже ответил ей в том смысле, что сама со своими глистами возись, аего от них тошнит. И что вы думаете? До этого он посылал документы в Штаты наконкурс в университет в Чарльстоне. Была там вакансия, ему уже обещали.., и тутвдруг — сразу же приходит отказ! Или Валентина Холмогорова с кафедрысвиноводства. Сделала ей замечание в столовой, так сразу в этот же день, идядомой с работы, сломала ногу. А она женщина крупная, весит много, с трудомперелом зажил, долго в больнице провалялась. Верите, дамы наши считали, чтоРимма.., ну не то чтобы ведьма, но что-то такое умеет, и на работе в ящикестолов держали аметистовые щетки.

— Что еще такое? — удивился Сергей.

— Да вот. — Профессор смущенно протянул ему кусоккристалла. — Когда кристаллы аметиста вот так срастаются в природе, это иназывается — аметистовая щетка.

Считается, что это предохраняет от дурного глаза. Лет"пятнадцать назад ездили мы в экспедицию на Алтай, оттуда и привезли.

— Да-да, — рассеянно проговорил Сергей. —Знаете, по некоторым признакам можно думать, что убийца — чужой человек,посторонний.

— А я вам о чем говорю? — обрадовался профессор.

— Но у вас там внизу кто угодно пройдет.

— Да, то есть вечером-то народу немного, может,дежурная и заметит, а днем спокойно можно пройти, — согласился профессор.

— Ладно, — поднялся Сергей, — мне бы еще состорожем поговорить и с уборщицей.

Кстати, что вы о них мне рассказать можете? Что за люди?

— Васильич в институте немногим меньше меня работает,все его знают.

— А уборщица?

— Анна Давыдовна… Вы знаете, она вообще-то не уборщица.Она раньше на кафедре крупного рогатого скота работала, старшим научнымсотрудником. Но вот года два назад несчастье у нее случилось, — профессорпоморщился. — Не подумайте, что я сплетни собираю. Просто столько лет водном котле варимся, все про всех знаю. Так вот, от Анны муж ушел. И она наэтой почве даже в больницу попала, в клинику нервную. Долго болела, похудела —одни глаза остались. Раньше-то видная женщина была.

А потом выписали, куда идти? Ей пятьдесят лет, кто возьметна приличное место? Ставка у нее маленькая была, хоть и кандидат, почти доктор,но сами знаете, какие сейчас в науке заработки. Вот она и попросилась к намуборщицей. Так ей удобнее — неполный рабочий день, она говорит, что еще где-топодрабатывает. Вы поговорите тут у меня, я выйду. И еще, — он остановилсяи поглядел Сергею в глаза, — вот как раз у нее-то с Риммой никакихконфликтов не было, никогда. Она женщина безобидная.

Через минуту в дверь заглянула женщина и молча остановиласьна пороге, устало опустив руки.

— Садитесь, — кивнул Сергей. — Вы — АннаДавыдовна Соркина?

— Да, — еле слышно ответила она.

На лице женщины, усталом и равнодушном, жили одни глаза.Глаза выделялись, как будто они были совсем не с этого лица.

В них тоже было страдание, но они были живыми. Сергейзадумался — где он видел такие глаза. И только под конец беседы вспомнил, чтоглаза эти он видел в Русском музее на картине художника Александра Иванова«Явление Христа народу», когда был там много лет назад на экскурсии в восьмомклассе.

Женщина села и ответила на все его вопросы спокойно иподробно, ничуть не смущаясь. Сергей вспомнил, что и ребята, которые выезжалипо сигналу на труп, рассказывали, что свидетельница попалась толковая, непадала в обморок и немногословно, но четко отвечала на поставленные вопросы.

Мертвую Римму она не боялась, к выпавшему из банки цепню относиласьсовершенно спокойно. Теперь понятно, почему, думал Сергей, она сама биолог.

После его ухода профессор Земляникин заглянул в собственныйкабинет. Анна Давыдовна сидела в кресле, закрыв глаза.

— Анна Давыдовна, вам плохо? — испугалсяпрофессор.

— Что вы, не надо беспокоиться, просто устала. —Она сделала попытку встать.

— Сидите, отдыхайте, — замахал он руками:

— Трудно вам, при такой работе?

— Кому сейчас легко, — отшутилась она.

— Помнится, говорили вы, что родственники вИзраиле, — неуверенно начал профессор, — может быть, вам к нимуехать… совсем. — И, поскольку она молчала, продолжал увереннее:

— Голубушка, что вам тут.., одной-то? А там все-таки..,родственники и опять же пенсия какая-нибудь.

— Мне до тамошней пенсии рано, я и до нашей еще не, дослужилась.Спасибо вам, Сергей Аполлинарьевич, за заботу, — она тяжелоподнялась, — пойду я.

Глядя ей вслед, профессор Земляникин скорбно покачалголовой.

Анна Давыдовна вздохнула и закрыла за собой дверь. Славныйчеловек, Сергей Аполлинарьевич, искренне желает ей добра, жалеет… В наше времялюди отвыкли от жалости, у каждого свои проблемы, а профессор Земляникин всегдабыл хорошим человеком. Когда она лежала в больнице, Сергей Аполлинарьевич даженавестил ее однажды, в какой-то праздник, фруктов принес…

Еще с улицы Витя Петренко услышал раскаты зычногокомандирского баса. Ясно:

Мадам на мостике.

Когда он вошел в кабинет, она как раз обрабатывалабезответного Судакова.

— Ты, конечно, накладные по пластиковым трубам неподготовил?

— Подготовил, Марианна Валерьянна.

— Тогда, значит, счета для «Трех граций» не оформил?

— Оформил, Марианна Валерьянна.

— Значит, факс в «Мессалину» не отослал?

— Отослал, Марианна Валерьянна.

— А прайс из «Бахчисарайского фонтана» получил? —Нет, не получил еще.