Книга Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева

И щелкнул затвором фотоаппарата. Я смотрел, как жених несется за девчонкой по проспекту Мира, бросив открытую машину, как хватает ее за руку, потом плюхается на колени на глазах у прохожих, которые равнодушно обходят пару. Живя в столице, перестаешь чему-либо удивляться. Ну, стоит человек на коленях посреди улицы, что ж тут такого? В конце концов, он подхватил ее на руки и понес к машине. Пока он задыхался от жары и под тяжестью драгоценной ноши, я уловил на ее хорошеньком личике милую гримаску. Она торжествовала! Я не выдержал:

— Снимай, Горб! Снимай!

— Вот так оно начинается, — тяжело вздохнул Сгорбыш, щелкнув затвором. — Девчонка пробует силы. Наверняка поссорились из-за ерунды.

Что ж, я знал свадьбу, которая расстроилась из-за свадебного платья. Мы с женихом вместе учились в МГИМО и принадлежали к одному кругу, но он был на три года старше. Она хотела платье за сто тысяч долларов. Именно за сто, и ни центом меньше. Он долгое время думал, что это шутка. Но она устроила истерику:

— Ах, ты меня не любишь!

Он не понимал: зачем переплачивать? Он лично договорился о солидной скидке с владельцем ателье и довольно потирал руки. Миллионеры тоже умеют считать деньги.

— Я сказала подружкам, что мое платье будет стоить сто тысяч долларов! — заявила она. — Если ты меня любишь, не допустишь, чтобы я опозорилась!

И вот тут он понял все. И в отличие от того парня, который плюхнулся на колени перед возлюбленной посреди проспекта Мира, махнул ей вслед рукой:

— Ну, беги.

А сам хлопнул дверцей машины и уехал прочь. Не в платье дело. Если всю жизнь прислушиваться к тому, что люди скажут, толку не будет. Они все равно скажут. Лучше уж дать им повод, чем сокрушаться: «За что они так?»

Я смотрел на беднягу и думал: ну все, пропал. С утра, когда мы дожидались жениха и невесту у подъезда, лицо у него было такое счастливое! Но к вечеру становилось все несчастнее и несчастнее. Она же щебетала, как птичка, и носилась по магазинам. Он вымотался так, что перестал что-либо соображать. Когда этот безумный день наконец закончился, трое мужчин вздохнули с облегчением: я, Сгорбыш и несчастный жених. Невеста же вылезла из машины, сладко потянулась и сказала:

— Ах, как я устала! Тебе-то что!

Он всего лишь сидел за рулем машины, лавирующей весь день в огромных пробках. И позволял ей тратить деньги.

После этого они пошли домой. Она летела, а он плелся. На нем гроздьями висели фирменные пакеты: его любовь уже давала плоды. Мы какое-то время подождали.

— Все, — сказал Сгорбыш. — Можно уходить.

— Ты думаешь, он останется у нее ночевать?

— Конечно, сынок. Если бы этого не было, она бы себя так не вела. Это уже ее собственность. Я имею в виду парня.

— Что ж. Пойдем.

Потом мы сортировали снимки. Я стоял за сцену скандала и справедливый финал: первой брачной ночи не будет, они уже живут вместе.

— Тебе за это не платят, сынок, — вздохнул Сгорбыш. — Вся справедливость останется в нашем архиве. Заказчик же должен получить то, что хочет. Друзья хотят сделать им приятное. Они заказали подарок, а не ящик Пандоры. Надо нам их ссорить с молодоженами? Думаешь, невеста обрадуется, когда увидит эти снимки? — Он имел в виду сцену на проспекте Мира.

— Когда он на коленях стоит — обрадуется!

— Тогда надо преподнести это блюдо под другим соусом.

Мы немного поколдовали над подборкой. Сцену ссоры опустили, зато фотография, о которой говорил Сгорбыш, понравилась всем. Парень стоял на коленях в пыли, в центре города, не опасаясь привлечь к себе внимание прохожих. А потом нес на руках возлюбленную. Невеста мило покраснела, жених побагровел.

— Ах, какая любовь! — сказали все.

И грянуло:

— Горько!!!

Это я к тому, что у любой фотографии, если она, конечно, не студийная, есть предыстория. Поди, догадайся, какие снимки оказались роковыми? Перед глазами удачный кадр, а через минуту или за минуту до него люди скандалили или даже дрались. Если я не понял еще, в чем дело, значит, я что-то пропустил.

Теперь о криминале данного эпизода. Фотосъемка, которую мы вели, любительская. Разрешения на нее у нас не имелось. Вы спросите: а за каким чертом надобно разрешение снимать на улицах Москвы? Вот здесь мы подходим к юридическому аспекту репортажной фотосъемки. Если вы упорно ищете объект, долго настраиваете аппаратуру и замираете в ожидании удачного стечения обстоятельств, то вы рискуете не снять вообще ничего. Чем дольше вы настраиваете камеру и крутитесь в одном месте, тем больше рискуете. Неожиданно вам на плечо ложится тяжелая рука, и раздается властный голос:

— Здесь снимать нельзя.

И тут вы узнаете, что попали в зону наружного видеонаблюдения, к примеру, гипермаркета. Либо рядом с ветхим домиком, весьма живописным, и ко всему прочему охраняемым памятником архитектуры, с размахом идет стройка. Как выясняется, запрещение незаконное. Вы имеете право здесь снимать. На вашей стороне закон, а на стороне секьюрити сила. В крайнем случае, вас заставят прекратить съемку. Заставят силой.

Когда мы снимали молодую пару, то изо всех сил стремились замаскироваться под туристов. Я свободно владею английским и французским и сносно еще парой европейских языков, Сгорбыш же умело мне подыгрывал. То есть молчал и кивал. В одном из мест с нами это и случилось.

— Здесь снимать нельзя, — властно сказал мужчина с мускулистыми плечами.

— Сорри, сорри, — защебетал я. И стал вертеть головой: а в чем, собственно, дело?

— Частное владение, — хмуро заявил охранник, как будто эти слова понятны даже тем, кто не знает ни слова по-русски.

— Сорри, сорри, — повторил я и на всякий случай добавил: — Пардон.

— А… иностранцы… — догадался секьюрити. И, наморщив лоб, выдавил из себя: — Ноу. Ноу съемка.

— Что же мы такое зацепили? — спросил я у Сгорбыша, когда мы отошли. — И какое в самом центре города частное владение? Что, Москву поделили, а мы этого и не заметили?

— Не нашего ума дела, — хмуро сказал тот. — Давай-ка работать, сынок.

Дальше пошло без эксцессов. В альбоме же я этих фотографий не увидел. Но это логично: влюбленных нам заснять так и не удалось. А заказывали их, никак не строящийся особняк. Вот ведь какая опасная работа! Что ни случай, то криминал! Надо обладать способностями аналитика, чтобы отделить зерна от плевел.

Второй альбом заказал мужчина. В подарок возлюбленной. Поистине все крутилось вокруг свадеб! Я уже понял: это знамение. Вокруг меня сжимается кольцо. И пока я не женюсь, это не кончится. Меня преследовали совпадения. Этот товарищ тоже собирался жениться. Он даже купил обручальное кольцо и хотел вручить его на именинах возлюбленной. Вечер при свечах, играют скрипки, в бокалах пенится шампанское. А на дне одного из них лежит обручальное колечко с бриллиантами. Он хотел, чтобы к нему прилагался фотоальбом.