Книга Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова - Андрей Шляхов

— Одиннадцатая бригада шестьдесят второй подстанции, доктор Данилов Вэ А, — не здороваясь, сказал Данилов, поравнявшись с теми, кто его вызвал. — Наряд номер…

— Спасибо, наряд у нас есть, — перебил старший лейтенант.

— Наряд у них есть, а судмедэксперта нет, — проворчала себе под нос Вера.

— На каждый труп судмедэкспертов не напасешься, — слух у старшего лейтенанта был отменным. — Пройдемте…

«„Пройдемте“ — это как визитная карточка профессии», — подумал Данилов, морщась от запаха гари, пропитавшего все вокруг.

Взгляд на обугленное тело, взгляд на часы:

— Смерть констатирована в пятнадцать сорок четыре.

— Забирать будете? — с надеждой спросил старлей.

— Жирно выйдет — трупы врачебной бригадой вывозить, — ответил Данилов. — Нас живые ждут. Вызову вам труповозку. Ваша фамилия?

— Чуплаев моя фамилия. Вашу труповозку пока дождешься… — скривился милиционер.

— Она такая же моя, как и ваша, — парировал Данилов. — Хотя, не спорю, такси по заказу приезжает гораздо быстрее. Может быть, вам вызвать такси?

— Спасибо за совет, — рассмеялся старший лейтенант. — Сам справлюсь.

Данилов достал наладонник и по одному из телефонов связался со службой трупоперевозки. Вызвал машину, кивнул всем на прощанье и, держа наладонник в руке, пошел к своему «кабинету на колесах».

— Курение в постели или плитка? — поинтересовался Петрович, стоило только Данилову открыть дверцу.

— Какая разница? — Данилов подумал о том, что неплохо было бы получить обед. Во всяком случае, стоило попытаться.

— Обедаем в городе или на подстанции? — спросил он.

Обед можно брать где угодно — как сидя на подстанции, так и в городе, заехав, к примеру, в «Макдоналдс» или какую-нибудь пельменную. Если понадобится — бригаду найдут и здесь, и там.

Данилов не любил обедать в городе. Раньше, когда сотрудники «скорой помощи» ездили по вызовам в халатах, можно было оставить халат в машине и спокойно, но «в темпе» съесть свою порцию пельменей. Данилов «халатного» времени не застал — он с первого дня носил синий «скоропомощной» костюм.

Костюм этот, надо признать, весьма удобный и немаркий, обладал одним странным свойством. Он притягивал к себе идиотов всех мастей и возрастов. Стоило бригаде в синих костюмах появиться в каком-нибудь кафе, как в спину, а то и в лицо им шипели, говорили, орали:

— Там люди помирают, а эти здесь расселись и жрут!

Или:

— Дома поесть не могли, доктора?

Вариантов было много, но все они достигали своей цели — отбивали аппетит напрочь.

Иногда случалось и обратное — население начинало донимать бригаду уважухой.

— Садитесь сюда, пожалуйста, здесь посвободнее…

— Что, много вызовов сегодня? Ну, так поешьте, как люди…

Доктору Могиле какой-то полупьяный перец предложил доесть его порцию пельменей и был очень обижен отказом, высказанном не в самых приличных словах.

— Вы представляете себе меру народного признания?! — возмущался на подстанции доктор Могила, рассказывая об инциденте. — Четыре пельменя и ложечка кетчупа!

Однако Вера частенько забывала прихватить из дома обед. Данилов подозревал, что это случалось тогда, когда она приезжала на работу прямиком «из гостей». Вера была любительницей разнообразия.

— На подстанции! — хором ответили Вера и Эдик, а Петрович покачал головой и каркнул:

— Все равно вместо обеда получим вызов!

Так и вышло — где-то на краю земли московской, в Капотне, у второй проходной нефтеперерабатывающего завода лежал мужчина пятидесяти лет, и было ему плохо с сердцем.

— Погнали! — скомандовал сам себе Петрович.

Мужчина оказался вдребезги пьяным бомжем. Отвратительным, грязным, вонючим, одетым в сальные лохмотья, нечесаным и, конечно же, вшивым. Он лежал возле проходной и пытался громко петь песню «Владимирский централ».

— Вера, достань мешок! Эдуард, принеси носилки! — распорядился Данилов, Доставая из кармана перчатки и натягивая их на руки.

От проходной за действиями бригады наблюдали два охранника в черной форменной одежде.

Пока Петрович с Эдиком принесли носилки, а Вера расстелила на них целлофановый мешок, предназначенный для транспортировки грязных больных, Данилов успел бегло осмотреть бомжа и узнать, что его зовут Гришей.

— В вытрезвитель? — спросил Эдик, тоже надевший перчатки, помогая Данилову погрузить бомжа на носилки.

— На голове ссадина, под глазом — фингал. Не возьмут. «Битым» в вытрезвитель путь заказан, только в больницу.

— В какую?

— Сейчас посмотрим.

Загрузив бомжа в машину, Данилов вдохнул как можно больше чистого воздуха и залез следом. Вера, закрывшая нос надушенным платочком, уже сидела в салоне.

— На что жалуемся, Гриша? — спросил Данилов.

— На жизнь! — цитатой из старого фильма ответил бомж и заржал, гордясь своим остроумием.

Поколебавшись несколько секунд, Данилов решил воздержаться от измерения давления. Бомж Гриша был так грязен, что манжету пришлось бы выбрасывать, а большой необходимости в этой манипуляции не было.

— Ты, Гриша, лежи спокойно, мы в больницу тебя отвезем, — сказал Данилов.

— Везите! — разрешил Гриша. — Хоть помоюсь там.

Данилов стянул перчатки, бросил их на пол и по наладоннику запросил место для мужчины пятидесяти лет с диагнозом «Сотрясение головного мозга. Педикулез», взятому с улицы. Выпала сто шестьдесят восьмая больница.

Тем временем Вера пыталась узнать анкетные данные бомжа.

— Григорий Григорьевич Григорьев, — не раздумывая, назвался тот. — Полковник авиации в отставке.

— А лет сколько?

— Не считал и тебе не советую! — ответил отставной «полковник»…

В приемном отделении «подарку» не обрадовались, но принять приняли.

Диагноз снять на месте было невозможно, да и доставлен больной не из дома, а с улицы. Дежурный врач расписался в карте вызова, что принял больного, и ехидно сказал:

— Приезжайте еще.

— Непременно, — ответил Данилов. — Вот только машину обработаем.

На этот раз он использовал наладонник, как телефон. Позвонил на подстанцию и взял у Лены Котик наряд на санитарную обработку машины. По инструкции машину полагалось обрабатывать после каждого вшивого или чесоточного больного. Не самостоятельно, а в специальном месте — на пункте санитарной обработки, единственном на всю Москву.

— Вы там не зависайте, — попросила Лена. — Вечер близится.

— В том-то и дело, что вечер, — подтвердил Данилов. — А с ним и пробки.