Книга Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени - Александр Баренберг

Я в священные клятвы тем более не верю, так что мне свидетельствовать было еще легче, чем Анне. Со всей возможной уверенностью заявил, что да, девушку пытались принудить сменить веру, своими ушами слышал, как отец угрожал лишить ее жизни, если откажется. Как бедное создание рыдало и как умоляло на коленях спасти ее и вывезти к единоверцам. В общем, посещение драмкружка в молодости даром не прошло, в рамках доступного мне тут словарного запаса, естественно.

Речь произвела сильное впечатление – ведь на первый взгляд моего шкурного интереса в деле не просматривалось. Оппоненту, свидетельствовавшему следом, пришлось туго, тем более что лично-то он ничего не видел и рассказывал только с чужих слов. Разумеется, Абдалла не упустил случая обвинить нас в колдовстве, на что я возразил, что это еще неизвестно кто тут колдун, пустивший за нами в погоню непонятно, откуда взявшихся вдруг кочевников. Не иначе, перенес их из пустыни с помощью шайтана! А мы белые и пушистые, у нас рекомендательное письмо от уважаемого Маймонида, который, как известно, был личным лекарем самого Саладина, а также его брата, нынешнего султана. Или почтенный Абдалла хочет сказать, что султана лечил колдун?

Такого поворота явно более привыкший орудовать саблей, чем языком, арабский вельможа не ожидал. Тягаться в демагогии с вооруженным соответствующим опытом лишних восьми столетий и закаленным в бесконечных интернет-баталиях на многочисленных форумах человеком тому было совершенно не по силам. Поэтому обвинение в колдовстве незаметно сошло на нет, осталась только претензия к Анне. Абдалла утверждал, что та с детства исповедовала ислам и ее мнимое христианство – лишь уловка, чтобы избежать гарема наместника. Однако общественное мнение среди собравшихся в зале склонялось в сторону девушки, что не удивительно. Только король был явно недоволен. Но так как тот занял свою должность не по наследству, как некоторые, а взобрался на вершину власти собственным непосильным трудом, то мозги у него работали хорошо, и устраивающий как политические, так и религиозные интересы выход он, разумеется, нашел.

– Имея два слова, одно против другого, не вижу другого выхода, как отдать решение дела в руки Божьи! – заявил красивым певучим баритоном достойный наследник когда-то правившего в этих же краях мудрейшего царя Соломона после некоторой паузы. Да уж, хитро! Не придерешься, если что, ведь это Бог решил! Только Анну жалко – какое испытание ей назначат?

Но за девушку я переживал совершенно зря. Ибо испытание, как быстро выяснилось, предназначалось как раз для нас с Абдаллой, женское слово и за слово-то не считалось. Что, опять судебный поединок?! Нет, спасибо, этот фильм я уже видел! Больше не хочется, особенно глядя на хищно покусывавшего кончик своих длинных усов арабского вельможу. Судя по всему, одного из лучших бойцов султанской гвардии! Что называется, довыпендривался, блин! Однако, узнав, какие имеются альтернативы, быстро согласился. Так как и испытание огнем, и испытание водой нравились мне еще меньше. Лучше пусть отрубят голову в бою, чем утопят связанного в бочке воды…

Так как сегодня была пятница – священный день для мусульман, завтра, соответственно, для евреев, а послезавтра – выходной у христиан, то поединок назначили аж на понедельник. Есть время подготовиться, хотя пока не приложу ума как. Король повелел сражаться пешими, с мечом или саблей и щитом, но без доспехов, которые еврейскому торговцу, то есть мне, как он считал, взять неоткуда. То есть хоть как-то попытался уравнять наши шансы. Ну, спасибо и на этом, хотя доспехи-то у меня как раз есть, а вот мастерства во владении мечом явно не хватает…

Глава 9

Анну увели в темницу при дворце, а мы направились домой. При этом Абдалла улучил момент, приблизился на мгновение и сообщил, чтобы я хорошенько подготовился к смерти – у какого-то там торговца, даже нацепившего по недоразумению меч, шансов против такого-растакого вояки ни малейших. На что я зло посоветовал ему заняться тем же самым, хотя в глубине души понимал его правоту.

Нет, за этот год я кое-как научился владеть холодным оружием. Регулярные занятия с Олегом и даже настоящий боевой опыт позволили бы мне, возможно, сразиться на равных с молодым и не сильно опытным охранником торгового каравана, но по сравнению с тренировавшимся с детства у лучших преподавателей профессиональным воином мое владение оружием именно что выглядело кое-как. В прошлый раз в подобной ситуации у меня имелась электрическая секира, с помощью которой и обезоружил своего противника. Но она давно развалилась, а снятый с нее кустарный генератор тихо лежит себе в мюнхенском тайнике, в тысячах километров отсюда. Собрать такой же здесь мне не из чего, так что фокус во второй раз не получится.

Однако Цадок и даже Олег, как оказалось, сохраняли олимпийское спокойствие по поводу предстоящего поединка. Типа, я себя уже зарекомендовал так, что они даже и не сомневались в моей будущей победе. И ведь на самом деле в это верили. Ладно купец, он с самого начала по отношению ко мне был настроен мистически, но Олег? Ведь трезвомыслящий человек! Велика сила убеждения! Даже хозяин постоялого двора Менахем, которому Цадок успел что-то наплести про мои предыдущие подвиги, посматривал на меня с восхищением, смешанным с остатками недоверия.

И как я должен оправдать их ожидания? Из спецсредств у меня оставался только порох, но его, по понятным причинам, использовать не получится. Чистого махания мечом хватит максимум на минуту, пока противник не изрубит мой щит на куски. Что же делать? Я достал из сумки последнюю бутыль с самогоном и отправился рыть Интернет…

Да, задуматься пришлось крепко! Сражаться придется, и, кроме разрешенного меча со щитом, можно применить только что-то очень незаметное. Иначе – смерть за малейшее нарушение правил поединка. За этим будут следить несколько специально выделенных «боковых судей». Только вот наказание – совсем не красная карточка. Удар электрошокером идеально подходил под условия задачи, но, как я уже сказал, в моем распоряжении его уже не имелось. Порох тоже отпадал, и из имевшегося в наличии оставался только пневматический пистолет. Так заманчиво было бы спокойно выстрелить в упор в размахивающего саблей аборигена, совсем как Индиана Джонс в известном фильме. Увы, в следующее же мгновение, за грубое нарушение правил поединка, меня нашпигуют арбалетными болтами, как праздничного гуся. Так что не выгорит.

Однако бьющаяся в попытках отыскать выход мысль все равно судорожно цеплялась за пневматический пистолет, как за единственное имевшееся на руках реальное средство. Может быть, спрятать его и выстрелить скрытно? Замаскировать возле рукоятки щита, например, закрепив на его задней стенке? Тогда для выстрела можно выбрать момент, когда щит закрывает запрещенное оружие от взглядов «судей». Но что делать с нанесенной выстрелом раной? Пулевое ранение слишком сильно отличается от причиненного холодным оружием! Сразу же ткнуть в ту же точку мечом? Вряд ли у меня получится. Да и выстрел сопровождает пусть и не особо сильный, но вполне различимый хлопок. Нет, попалят меня, как пить дать попалят! Пистолет надо взять, но лишь на крайний случай, когда Абдалла уже начнет кромсать меня на куски и терять будет совершенно нечего…