Книга Серебряный конь - Элайн Митчелл

Опьяненному ощущением весеннего избытка сил Тауре это решение не показалось чем-то глупым даже когда он увидел Дротика, стоявшего с небольшой группой кобылок на некотором расстоянии от него на невысоком холме.

Таура заметил, что сам Бролга находится дал ко от двух серых кобылок, поэтому он издал пронзительный вопль и начал вскидываться на дыбы и гарцевать, в косом широком луче вечернего солнца, падающем между двумя макушками холма, его длинные грива и хвост струились как серебряные флаги.

Обе серые кобылки заржали в ответ и двинули в его сторону легким галопом. Бролга повернулся, пристально посмотрел на них, потом поднял голову и гневно заржал, а затем рысью направился к Тауре.

— Бежим, быстро! — сказал Ураган. — Кобылки побегут за нами.

Таура задержался ровно настолько, чтобы убедиться, что две кобылки не отстают, и помчался галопом. Бролга стремительно бросился за бегущими молодыми жеребцами и кобылками. Но потом захрапел, выражая раздражение, и вернулся к взрослому табуну, но по временам останавливался, оглядывался и снова храпел и рыл копытом землю.

Таура и Ураган бежали легким галопом, а за ними шесть кобылок — три серые, две бурые и гнедая. Друзья неуклонно скакали вперед, направляясь к нагорью. Они не заметили, что Дротик поглядел им вслед, а затем побежал за ними со своим небольшим табуном: золотисто-каштановый молодой жеребец вел четырех кобылок, бегущих за ним вереницей.

Дротик вырос и превратился в очень красивого молодого коня. По-прежнему он был похож на отца, но слишком часто показывающиеся белки глаз и узкая голова выдавали такой же скверный характер, как и у Брауни. Другие жеребята его боялись, и не потому, что он был гораздо сильнее и умелый боец, а из-за его коварства. Он мог какое-то время дружить с жеребенком, а потом ни с того ни с сего злобно набрасывался на него, так что у всех жеребят, с кем он водился, имелись рубцы от его укусов и ударов копытом.

Таура его не боялся, но знал, что при первом удобном случае Дротик постарается покалечить его. Пожалуй, он даже догадывался, что рано или поздно Дротик захочет убить его, поэтому Таура сознательно держался от него подальше.

Ураган тоже ненавидел Дротика и тоже умел бегать быстрее и дальше него и знал каждую пядь этой местности лучше, чем каштановый великан. Инстинкт говорил ему, что в ближайшее время можно ждать неприятностей, Таура стал таким гордым красавцем, а тот, другой, был очень хорош собой. И хотя места в горах было сколько угодно, однажды Дротик и Таура, став зрелыми жеребцами, могли решить, что им двоим места не хватает.

Но пока ни Ураган, ни Таура не думали о Дротике, они продолжали двигаться вверх и, чувствуя себя счастливыми и гордясь собой, легко ступали по пружинистым кочкам снежной травы.

Закат превратил каждый гребень, каждую вершину холмов в расплавленное золото, а доли внизу — в длинные языки синих теней. Они ост на вливались, чтобы напиться из холодных, стремительно бегущих потоков, но инстинкт побуждал их оказаться как можно дальше от огромного серого Бролги и заставлял идти, пока в холмах не угас свет.

Они провели ночь в рощице снежных эвкалиптов, которые прикрыли их от холодного всепроникающего ветра. Дротик со своим табуном не решился в такое позднее время заходить далеко, поэтому сильно отстал от двух жеребят.

На склонах хребта Бараньей Головы еще лежал снег, поэтому Таура дошел только до восхитительных открытых лугов со снежной травой над ущельем Мертвой Лошади. Именно тут в полдень и догнал их Дротик. Преисполненный безмерной гордости и уверенности в своей силе и красоте, он беспечно выбежал рысцой из-под деревьев и направился прямо к трем серым кобылкам, которые приглянулись ему еще в табуне Бролги. Его золотистая грива словно струилась, когда он вскидывал голову, хвост был высоко поднят. Казалось, весь солнечный свет сосредоточился на этом блистающем золотом коне.

Кобылки заметили его раньше, чем Таура и Ураган, и наблюдали за ним как завороженные, но в то же время с опаской. Но тут оба друга увидели Дротика одновременно и с ревом поскакали к нему, оскалив зубы.

Дротику никогда не приходилось видеть разъяренного Урагана, и он не ожидал, что тот тоже бросится в атаку. Он повернулся и поскакал прочь, разозленные молодые жеребцы с воплями погнали Дротика к его собственным кобылам.

Те побежали за Дротиком. Ураган и Таура какое-то время гнали маленький табун в сторону Каскадов, очень довольные собой, а потом возвратились к ожидавшим их кобылкам.

Три года уже прошло с тон поры, когда Бел Бел и Мирри с умным видом кивали головами над своими двумя жеребятами, зная, что они будут дружить и, как водится среди брамби, будут держаться вместе после того, как покинут матерей, и до тех пор, когда им придется сражаться за свой табун. Сейчас настало время, когда каждому из них захотелось иметь собственный табунок, и вот Ураган со своими бурыми и гнедой, а Таура с серыми кобылками разошлись в разные стороны, они паслись все дальше и дальше друг от друга, и наконец каждый остался со своими подругами. До того как в горах появятся люди со стадами домашнего скота, оставалось еще много недель, да и снег в этом году на главных вершинах задержался. Таура с его пристрастием к высокогорной местности часто заводил своих кобыл на самый верх, между вершинами Бараньей Головы, где в ложбины зимой нанесло много снега, и в них лошади могли валяться и целыми днями щипать вкусную горную траву. Вряд ли надо было ожидать появления тут какого-нибудь врага, и Таура не считал нужным соблюдать привычную осторожность и прятаться. Эти дивные яркие дни они проводили на солнце, перепрыгивая с камня на камень среди вершин и галопом сбегая по склонам, поросшим высокой травой, или по ложбинам между вершинами Бараньей Головы. Но одна появился Дротик.

Он не любил рисковать, и, как правило, ни не могло заставить его подняться со своими кобыл ми в высокие горы, но он был вне себя от ревности из-за того, что Таура забрал себе серых кобылок.

Дротик появился очень рано утром, когда Таура с тремя кобылами, освещенные ярким солнце стояли на скалистой вершине и весенний ветерок слегка приподымал их гривы. И тут они увидели внизу Дротика.

Таура собрался было сбежать вниз, чтобы прогнать его, но вспомнил, что на этот раз с ним нет Урагана, так что ему придется драться с Дротиком один на один. «Пусть поднимется сюда», — подумал он, озираясь, чтобы выбрать наиболее удачную позицию. Он поставил кобылок позади себя там, где их окружали недоступные скалы, а затем повернулся головой к Дротику.

Тот даже не дал себе ни минуты труда подумал, что его хваленая мощь не поможет ему сейчас, когда он оказался внизу. Прыжками, перескакивая с камня на камень, он кинулся наверх, полностью уверенный в себе, — и тут получил от Тауры беспощадный удар в голову передней ногой. Едва Дротик оказался в доступной близости, как был отброшен назад, вниз, и испытал настоящее потрясение. Он ощущал, как кровь стекает у него между глаз, но все равно не мог представить себе, что окажется побежденным. Он снова кинулся в слепой злобе вверх и наткнулся на ту же встречу. На этот раз он остановился и задумался, поняв, что ничего другого и ожидать не может, раз Таура занимает такое, господствующее положение. Он решил, что если подождать внизу, где с гор натекла лужа и можно напиться, то Тауре с кобылами придется же когда-нибудь спуститься, а на ровной поверхности Дротик с легкостью выиграет бой. Поэтому, напившись, дротик отошел в сторонку и стал ждать в тени скалы, между тем как солнечные лучи падали прямо на четверку, стоящую на скале.