Книга Им равных нет - Сергей Зверев

– Что тебе группировка говорит?

– А их поймешь? Они там какие-то больные на всю голову, наши командиры. То держись до последнего патрона и не сходи с места. То действуй по обстановке… Они в ступоре. А здесь война…

То, что война нешуточная, мотострелки испытывали на своей шкуре ежедневно. Хотя чувствовали они себя относительно комфортно. Солидный боезапас и приличные запасы продовольствия, артезианская скважина с чистой водой позволяли держаться до бесконечности. Войсковая часть окружена надежными фортификационными сооружениями, подходы простреливаются, с любовью подготовлены огневые точки. В общем, душманам здесь ловить нечего. Однако противник постоянно пробовал их на прочность. Первоначально мятежники попытались применить испытанную тактику, как и на моботряде, – влупили по расположению из минометов, установленных на машинах, и пошли в атаку. Но живо огребли в ответ огневой шквал, откатились и принялись оборудовать позиции, готовясь к затяжным боевым действиям и стремясь не выпустить пехотинцев за пределы расположения. Но военные пока и не стремились на волю. Комполка не собирался гробить своих людей. Кроме того, он надеялся, что все-таки будет отдан приказ о силовом решении вопроса, и тогда его часть тут же станет острым клинком, упершимся в брюхо мятежа.

В Москве в это время царила такая растерянность, какой давно не было. События нарастали как снежный ком, и рецептов борьбы с напастью никто не предлагал. Заморский дирижер, разыгрывавший всю эту кантату, самозабвенно махал палочкой, и вступали в действие все новые инструменты – то скрипки, а то и басы. Все было разыграно по нотам. Катастрофа только начиналась…

В мусульманских республиках прошли многолюдные стихийные митинги. Их ядром были молодежь, студенчество, выпускники религиозных школ, безденежная категория населения, у которой переизбыток жизненной энергии усугубляется недостатком денег, всегда недовольная существующим порядком вещей и падкая на революционные настроения. Пока еще демонстрации были относительно мирными. «Руки прочь от Ичкерии!», «Свободу малым народам!».

Хуже всего обстояли дела в Дагестане – котле межнациональных противоречий. Сто пятьдесят национальностей в условиях колоссальной безработицы и острой нехватки пригодной для жизни и обработки земли – идеальная среда для массовых беспорядков. Которые не заставили себя долго ждать. В Махачкале прошло несколько агрессивных митингов. На них требовали, как всегда, работы, заботы о нацменьшинствах, отставки Правительства. Кончилось все хорошей потасовкой. Обошлось без жертв. Но больницы были забиты пострадавшими, а военный госпиталь пополнился бойцами подмосковной дивизии особого назначения, половина которой переброшена на Кавказ для наведения порядка.

В Москве тоже прошли несанкционированные митинги. Вместе с мусульманами бушевала правая оппозиция, требовавшая «не нацеливать ракеты на Кавказ» и «решать возникшие в Ичкерии проблемы недопонимания перспектив развития национальных территорий» (дословно) в русле мирных переговоров. Около понастроенных в последнее время в Москве мечетей бурлили страсти. Милиция митинги не разгоняла. Сотрудников силовых ведомств постепенно сковывала неуверенность – такая же, как при развале Советского Союза. Аналогии с развалом Империи просматривались с каждым днем все явственнее. Сепаратизм. Бездействие власти. И конечно же, трогательная забота мировой общественности по поводу внутрироссийских проблем.

Естественно, сперва озабоченность происходящим в России высказали мусульманские государства. Затем в привычно истеричной форме – «дать отпор русским оккупантам, не допустить реваншизма» – заявляли о себе новые члены НАТО – прибалтийские карликовые фашистские уродцы. С видом воровского разводящего, вынужденного мирить дворовую шпану, снисходительно погрозила пальцем Америка – Россия должна оставаться в рамках международного права, ее действия внутри страны обязаны соответствовать священным принципам Прав Человека, а не то… Дальше – многозначительная недоговоренность.

В то же время мятежниками была практически поставлена под контроль территория Ичкерии. Зачищены структуры власти, силовые ведомства частично поставлены под контроль, частично разоружены и рассеяны. Начало организовываться вооруженное ополчение. Кто-то приходил в него со своим оружием. Кому-то давали казенное.

С границы сорвали замок. Через ущелье на границе с Грузией, которое еще недавно худо-бедно было перекрыто пограничниками и войсками, теперь хлынуло оружие. Притом не только стрелковое. Потоком шли передвижные зенитно-ракетные комплексы для борьбы с авиацией – «Стингеры» и «Иглы». Минометы. Малая артиллерия. Накопленные в Грузии годами арсеналы были втихую нешуточно опустошены в пользу ичкерских мятежников.

Директор Агентства Федеральной безопасности Кутасов и Председатель Совбеза Бусыгин обсуждали сложившееся положение в кабинете на Лубянке. Недавно они вышли с совещания у Президента, где был неприятный разговор, главная суть которого сводилась к следующему: все просрали, и где теперь ваш хваленый план замирения Ичкерской Республики, заключавшийся в ее демилитаризации и ставке на местные кланы, которым была передана вся полнота власти?

Возражать, что план являлся не их, его бесцеремонно и напористо проталкивали совершенно другие люди, в очередной раз поставившие страну на грань краха, смысла не было. Президент все прекрасно понимал. Он просто не знал, что делать, и сорвал на подчиненных накопившееся раздражение.

Действительно, картина вырисовывалась нелицеприятная. Центральная власть опять в дураках. Под рукоплескания отечественных либералов и прогрессивной мировой общественности на протяжении двух лет из республики вывели практически все войска, провели реформы местного самоуправления, в результате чего половина глав администраций составляли откровенные ваххабиты. Была без меры укреплена Президентская Гвардия Ичкерии, сформированная наполовину из бывших бандитов. В милицию, суды, прокуратуру толпой двинули экстремисты, даже особо не скрывающие своих убеждений. Все было пущено на самотек, не контролировалось федеральным центром. Представители Москвы, направляемые в Ичкерию, были озабочены одним – собственным выживанием в период проклятой командировки, что удавалось не всем. В прошлом году расстреляли в машине двух крупных чиновников Правительства России, которых понесла нелегкая в Грозный выискивать факты нецелевого расходования выделяемых на восстановление республики бюджетных денег… Единственно, на что хватило решимости Москве, – полгода назад расформировать созданный из местных жителей мотострелковый батальон, который занимался больше не боевой учебой и борьбой с боевиками, а стычками с федеральными войсками, захватом заложников, вымогательством, кроме того, не раз высказывал открытое неповиновение командованию. Да и то удалось вернуть только часть выделенного полку оружия, остальное рассосалось по тайникам и схронам.

– Дерьмовая ситуация, – покачал головой директор АФБ. – И все хуже и хуже.

– Против нас играют в полную силу, – кивнул Председатель Совбеза. – Играют профессионалы.

– Этого не отнять. Как писал Лев Давидович Троцкий – большой специалист в мятежах: «Восстание – это не искусство. Восстание – это машина. Чтобы завести ее – нужны техники».