Книга Талисман Бога Эроса - Максим Шторм

меня в губы и жарко шепнула:

— Рокировка…

Она резво вскочила на парту и широко раздвинула ножки. Я живенько стянул с нее трусики, а перед моим носом уже закачался кружевной лифчик. Лена засмеялась и приподняла свои упругие груди. Я тут же приложил ладони к ее дынькам, ощущая как набухшие розовые соски уткнулись влажными кончиками мне в ладони.

- Ну, приступай же, двоечник…

Я наклонился и уткнулся меж ее разведенных ног, устремляясь ртом к гладко выбритым нижним губкам. Мой язык проник во влажную ароматную щелку и принялся исследовать ее глубины. Учительница ухватила мои волосы и с силой надавила, вдавливая мое лицо в свою промежность. Справедливо, мы поменялись ролями!

. Минут пять я вылизывал ее писю и ласкал клитор, пока с гортанным стоном она не стала бедра, едва не придушив меня, и не начала бурно кончать, оросив мои губы терпкой ароматной жидкостью.

— Кажется, я заработал за этот урок пятёрку, - отстраняясь, выдохнул я. Она затуманенным от страсти взором смотрела на меня и негромко постанывала:

- За целую четверть, родной…

Леночка игриво оттолкнула меня и соскочив с парты повернулась ко мне спиной. Оперлась локтями о поверхность стола и сильно изогнулась в пояснице. Я, отступив на шаг, залюбовавшись ее идеальной попкой. Но что это? Мне показалось, что меж сочных округлых дынек сверкает что-то изумрудное. Я нежно раздвинул ее ягодицы. Так и есть, моему взору предстал зеленый камушек, торчащий прямо из ее попочки. Анальная пробка! Прав был Юрок! Наша русичка даже на уроках не слазит с хера.

Я ухватил за навершие пробки и потянул. Пробочка с легким чмоканьем вышла из ануса. Я завороженно уставился на круглую розовую дырочку меж шикарных ягодиц, которая так призывно манила…

Не теряя времени, я направил член эту благодать и надавил. Головка, а за ней и ствол с легкостью проникли я подготовленную попочку. Я с кряхтением начал засаживать ей, ухватив за бедра. Это было нечто! Я чувствовал, что долго не продержусь. Такой был балдеж… И тут.

И тут мне в жопу засадили.

Кхм, кхм, ребята, не спешите с выводами. Спокойно. Ваш старый добрый Леха Грачев не поменял ориентацию, внезапно став вождем племени лгбтшников, ничего такого! Он по-прежнему любит именно девчачьи попы, в одну из которых он сейчас с таким остервенением долбится, просто… Просто мне в сраку реально что-то вонзилось! Острое и болючее. Да да такой степени, что я взвыл благим матом и моя вымышленная реальность рассыпалась осколками разбитой чашки.

Я очнулся, матюгаясь на чем свет стоит и лапая себя за жопу.

— Да что за .. уйня тут происходит?! - в праведном гневе возопил я, соскакивая с кровати.

Я резко выдернул то, что так подло и больно впилось в мой обнаженный тыл и неверяще на это уставился. Вилка. Мой не успевший разрядится член обмяк вялой тряпочкой, как пиратский флаг в штиль. Вилка?!

Небольшая, изящной формы, размером с чайную ложечку и блестевшая серебром. Что за б.. ядский сервиз?! И как эта параша оказалась в моей постели, под моей задницей, в результате чего я напоролся на нее в самый ответственный момент?!

Я с величайшим негодованием сжимал в кулаке эту сраную вилку, пока не понял, что это вовсе не вилка. Неверяще я поднес сей предмет к носу. Три зубца, зазубренных на кончиках как гарпуны. Навершие, переходящее в древко наподобие копейного. Да это же трезубец в миниатюре, долбанные вилы какого то долбанного Аквамена!

И как только эта хрень тут оказалось? Я стоял голый, неудовлетворенный, злой до безумия, сжимая в руке миниатюрный трезубец и охреневающий от всего происходящего.

В моей квартире кто- то поселился. И этот кто-то теперь жил со мной бок о бок. И он же, падла, побывал в моей кровати и забыл в ней свой гребанный инвентарь. Или специально подложил. Полная шляпа, короче. Я со стоном рухнул на постель. А до утра еще так далеко!

Глава 5

История седьмая. Секс в стиле Дикого Запада, йа-хуууу!

Я опрокинул в глотку стаканчик текилы и прислушался к ощущениям организма. Забористое пойло. Термоядерная жидкость обожгла пищевод. Да уж, это вам не кока-колу по кафешкам посасывать. Тут все серьезно. Тут земля пионеров и траперов, тут убивают за пару сапог, а верный кольт милее любой шлюхи. Это мир мустангов, бизонов и еще не прирученных индейцев, это Мир Дикого Запада, вашу мать! Это суровый фронтир. И я, Шустрый Алекс, один из сыновей этой земли, будь я проклят!

Я сидел в самом лучшем заведении на много миль вокруг и наслаждался каждым глотком огненной воды. Заведение называлось " Убейпечень" и совмещало в себе функции салуна, корчмы и борделя. Стоило ли говорить, что мне здесь очень нравилось и я проводил в своем уголке на втором ярусе, наблюдая за входом, долгие часы свободного времени. И не я один. Салун почти всегда, с наступлением вечера был набит до отказа.

Местные фермеры, работяги-наемники с железной дороги, траперы, ковбои и искатели легкой наживы... Кого тут только не было. Не было только краснокожих и нигеров, вход которым был заказан. Хозяин салуна, Толстый Джим, был готов подтвердить это неписаное правило и кулаком и винчестером. Сейчас он стоял за барной стойкой и едва успевал выдавать бутылки с виски и текилой, и наполнять кружки пивом. С пол дюжины разбитных девиц порхали по залу, разнося выпивку и нехитрую закуску. Десятки грязных лап при каждом удобном случае хватали их за жопы, вызывая притворное негодование. В углу, на небольшом возвышении, наяривала местная кантри-группа, выдавая на банджо и дудках забористый дикозападный рок-н-ролл. Вообще класс.

Из открытых кухонных дверей доносился одуряющий запах горелого мяса, жареного лука и чего-то, у чего просто не было названия. Тони, шеф-повар, а в прошлом коновал, некоторые рецепты салуной жрачки предпочитал хранить в строжайшем секрете. Но я подозревал, что добрая половина завсегдатаев каждый вечер потчуется тушенными опосумами. Парочка унылых негров в обносках и с метлами наготове, стояли у входа, готовые по первому сигналу хозяина приняться за уборку. Внешне они ничем не напоминали Дензела Вашингтона. Но что они делали внутри "Убейпечени"? Все просто. Эти шоколадки были своими, и на них никто не обращал внимания. Попробовали бы они только заикнуться о важности черных жизней, ха!

Внизу,