Книга Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем вечером странники чувствовали себя богами. Принимали хвалебные речи, подношения в виде ягодных пирожков и козьего молока, восхищённые взгляды. Лишь когда сумерки рассыпали по небосклону сияющие алмазы, можно было наконец отдохнуть в тишине просторной комнаты. Впереди ждал долгий и сложный путь.
Глава 7
Крестьянская деревня ожила, едва крыши омыл рассвет. Озарённых розовыми лучами всадников провожали со всеми почестями. Дали в дорогу корзину еды, кубышку ягодно-фруктовой ракии и ещё долго махали вслед. Бодро проскакав несколько дремотных рощ, странники выехали к Залужью.
Устеленные лугами холмы тонули в золотой дымке. В тенистых низинах клубился туман: зыбкие остатки ночной пелены. Хотелось нестись вдаль. Навстречу свежему ветру. Высекая из травы искры росы. Что путники и сделали. Галопом. Наперегонки. Как игривая ребятня. Единственный, кому привольная авантюра была не в радость, — это болтавшемуся в хвосте Шойсу. Он уже вчера еле волочил ноги после дня в седле и всю ночь ворочался, а тут ещё, оказалось, ездовая животина может такие скорости развивать…
— Первый! — Рэксволд натянул поводья у одинокого валуна.
— Мы почти тебя догнали, — затормозивший Джон похлопал Бамбука по шее.
— Почти — не считается… О, девки борьбу затеяли.
Мчась стремя в стремя, Эрминия толкнула Лайлу в плечо. Та удержалась и ответила россыпью ослепляющих искр. Тем не менее конкурентки приехали одновременно.
— Ну вот, а ты не хотела. Видишь, как весело, — поглядел на северянку Рэксволд.
— До сих пор не поняла, как вы меня в это втянули, — обогнув валун, Эрминия остановила кобылу.
— Мы такие… — улыбнулась Лайла и перевела взор на рысившего Шойсу.
— Еле телепается. Я ж говорил, не станет рисковать, а ты всё: «Свалится, свалится». Зато хоть посмотрел, на что лошади способны. Ему полезно. Пусть на ус наматывает.
— Может, ты и прав, — на плечо вампирши приземлился мефит, следивший за гонкой с высоты птичьего полёта.
Спустя полминуты иномирец доехал до спутников. Лицо эмоций не выражало, однако непонятное «suh’ouzt» было выкрашено в блёклое недовольство. Тёмный кулак постучал по седлу.
— Быстро? Жёстко? — терялся в догадках Джон.
— Якорь к лошади? Подушку под задницу? — ухмыльнулся ассасин. — Решение найдётся… если хозяйка одобрит, — покосился он на Лайлу.
— Не надо порочить меня скверными определениями. Оковы рабства — пережиток смутных веков, какие закончились задолго до моего рождения.
— Прошу прощения. Ты полностью права, — расплылся в улыбке Рэксволд. — Когда любящая друг друга пара, силой преданности и жарких чувств, вдыхает жизнь в кого-то третьего, ещё не видевшего этого мира, их обычно называют… — он прервался, заметив, как на приподнятых ладонях вампирши засияли огненные руны.
— Будь добр, продолжай, — дружелюбно глядела на него Лайла. — Я по достоинству оценю новую шутку.
— Ну вот… Ты перебила, и я забыл, что хотел сказать. Прям фьють! И вылетело из головы.
— Какая жалость, — наигранно вздохнула вампирша. — Потерять нить повествования на самом интересном месте.
— Такое случается, — развернув коня, ассасин поехал к выглядывавшему из-за холма солнцу. — Старый, наверное, стал. Хотя… Постой… Вспомнил… Родителями! — хлестнув жеребца поводьями, он с гоготом сорвался с места.
Следом за ним зелёно-бежевой стрелой устремилась Лайла с пылавшим на ладони огненным шаром.
— Когда Рэкси зарекается пить, — мяла пальцами косу Эрминия, — количество подковырок растёт как на дрожжах. А тут ещё и ушастого гнобить запретили. Тяжело вам придётся.
— Вам? — поднял бровь Джон. — Думаешь, тебя стороной обойдёт?
— Я — не вы. Надоест — вмажу разок. На неделю хватит, — тронув бока кобылы пятками, Эрминия поскакала навстречу рассвету.
— Хороший рецепт… — усмехнулся Джон и посмотрел на Шойсу, что следил за двумя силуэтами, нёсшимися по тенистой стороне холма. — Не пытайся понять. Прими за чистую монету. Так выглядит дружба.
— Dzusba… — задумчиво повторил иномирец, и они оба поехали за остальными.
Пока Эрминия только поднималась на холм, Рэксволд с Лайлой уже скрылись за малахитовой вершиной и почти сразу встали как вкопанные, забыв про шуточное противостояние. Ассасин ослабил натянутые поводья, а вампирша развеяла огненный шар. Виной тому стал белоснежный табун, щипавший траву в согретой солнцем низине.
— Лайла… у меня что-то с глазами или это…
— Нет, я тоже их вижу… — с благоговением прошептала вампирша. — Единороги… Один… Два… Три… — она обвела взором всех существ. — Девять. О небеса, я сейчас в обморок упаду… — от эмоционального всплеска, всколыхнувшего ментальную связь, сидевший на плече мефит тихонько заскулил. — Всё хорошо, Скарги. Это не тревога. Это восторг.
— Чую, этот «восторг» придётся объехать. Как-то недобро они посматривают.
— Скажи, что ты шутишь. Это же единороги. Они безобидные. Поехали, — Лайла направила кобылу вниз по склону.
— К табуну? Прям так?
— Нет, конечно. С ягодным пирожком, — вампирша наклонилась и запустила ладонь под крышку притороченной к седлу корзины. — Угостим самых любопытных. Но если тебе боязно, можешь здесь постоять, — с улыбкой обернулась она.
— Угу. Варга не испугался, а от рогатых лошадок штаны обмочил.
Они съехали с холма, спешились и оставили животных неподалёку. Однако стоило приблизиться к табуну, как все единороги развернулись с зажатыми ушами. Точно к ним не люди подошли, а стая волков подкралась.
— Я бы не сказал, что они выглядят безобидно, — Рэксволд смотрел на девять обращённых в свою сторону рогов.
— Что-то не так. Они нервничают. Кажется, поняла. Скарги, будь любезен, полетай пока в небе.
Уркнувший мефит вспорхнул, и Лайла уверенно зашагала к табуну. Когда один из единорогов с грозным ржанием поднялся на дыбы, уверенность растаяла, стекла по телу и сковала ноги страхом.
— Но… Я…
— Тебя сейчас голову копытом проломят, — взяв девушку за локоть, ассасин отвёл её назад. — Безобидные. Людей любят. Ага. Видать, и королевские книжки брехни полны. А тот, которого ты в саду подкармливала, просто отбитый маленько был.
— Нет, — Лайла вдруг стала угрюмее осенней тучи. — Могла бы догадаться и раньше. Ведь ответ лежит на поверхности. Я — вампир. Они чувствуют сокрытую во мне Тьму. Мне уже никогда не ощутить то всеобъемлющее счастье, что дарит прикосновение к шёлку кипенной шерсти, — она протянула Рэксволду румяный пирожок. — Прошу, угости их за меня.
— Ты хочешь, чтобы меня там затоптали? Может, я лучше сам его слопаю? Это сделает меня счастливее, — Рэксволд поглядел во влажные изумруды глаз, сиявшие немой мольбой. — Ла-адно. Дай сюда. Чего только не сделаешь ради сестры, — он неспешно направился к табуну. — Ну, скотина магическая, кто тут пожрать хочет?
Из белого облака хаотично бродивших существ вышел крупный единорог. С густой гривой и низко опущенной головой.
— Ну, хоть уговаривать не надо.
Единорог приблизился. Почти вплотную. Неторопливо поднял голову — ассасин увидел собственное отражение в небесно-голубых глазах.
— На? — пирожок коснулся белого носа, аккурат меж широко раздутых ноздрей.
Не успел Рэксволд опомниться, как ему в лоб уже летели светлые копыта. Выронившая еду ладонь взмыла над головой, словно это могло спасти от гнева вставшего на дыбы жеребца. Копыта обрушились на вспыхнувший из ниоткуда пламенный щит — ассасина осыпало оранжевыми искрами.
— Мать твою… — он отбежал к Лайле, что тут же отгородила его и себя пламенной решёткой. — Чтоб я тебя ещё когда-либо слушал…
Воинственное ржание. Грозный топот. В обрамлённых огнём просветах замелькали белоснежные силуэты.
— Прости, — мрачно ответила вампирша, удерживая чары плавными поворотами рук. — Не думала, что они настолько разозлились…
Оббежав вокруг пламенного заграждения и не найдя бреши, табун поскакал прочь.
Лайла развеяла магию. С тоской посмотрела ему вслед. Отныне единственный единорог, которого она могла погладить, — тот, что на кольце, бездушное золото с сапфиром вместо глаза. Такова плата за вечную молодость и возможности, о которых людям дано лишь мечтать.
— Это сейчас что такое было? — спешно подъехал Джон, чью тревогу медленно вытесняло удивление. — Я уж думал, стрелять придётся…
— Ничего особенного, — Рэксволд посмотрел на приближающихся Эрминию и Шойсу. — Мы нашли единорогов, и Лайла захотела, чтобы я испытал новые ощущения. В принципе, получилось: рогатые лошадки пытаются убить меня первые, — он направился к месту, где чуть
