Книга Адвокат вольного города 6 - Тимофей Кулабухов

кивком и просил садится.

— Слушается дело по заявлению компании «Хокшилд Кустовой Майнинг» к Фискальной службе города Кустовой о признании сделки недействительной по признаку ничтожности. Суд в составе судьи Родионова, при секретаре Харитоновой… доверяем суду, отводу будут?

— Доверяем, отводов, нет, права ясны, — мы с моим оппонентом, полноватым парнем, только со студенческой скамьи, дисциплинированно бубнили ритуальные фразы, чтобы поскорее добраться до сути спора.

Но вот в какой-то момент Родионов глянул на нас с иронией. По его глазам я понял, что как таковых, споров сегодня не будет.

— Суд привлекает к участию в деле бюджетно-казначейское управление. Мнения по этому поводу?

— А зачем нам «бюджет»? — спросил мой оппонент.

— Потому что постановление номер двенадцать, — вздохнул судья.

Несмотря на то, что это со стороны звучало как «потому что гладиолус», смысл в сказанном был. Периодически высшая республиканская судебная инстанция облагодетельствовала нижестоящие своими постановлениями, в которых указывала, мол, неправильно судите, то есть наставляла. И нижестоящие, а мы сейчас в одной из них находились, этому указующему персту следовала.

Так, недавно судьи решили, что в спорах, где речь шла о бабках поступающих в бюджет, недурно было бы привлекать казначейство, деньги-то идут или не идут в казну? На практике в казначействе сидела и никого не трогала одинокая и слегка дёрганная дама средних лет, на которую в результате сейчас сваливалось почти три сотни дел подобного характера.

Все, в том числе и Родионов, понимали, что чисто физически ходить в эти дела она не будет, да и что бы она могла сказать в моём деле?

Я же утверждал, что подпись документов фискальной службы директора Хокшилда была подделана (и не так, чтобы умело), казначейство на этот счёт может только пошире развести руками, не они подделывали, не они следили.

— А что мы может возразить, когда пленум за нас всё решил? — философски озвучил я, а Родионов кивнул.

— Ну, вот и хорошо, что не возражаете, так и запишем, — он кивнул секретарю. — Другой вопрос, наш второй подписант, фирма «Смагулов и Ко», известно про них что-то?

Это он про фирму Владоса. Глазки у моего коллеги забегали, они явно искали (неофициально) встречи с ними, чтобы защититься от моих юридических злодеяний, но не знали, что их директор и ключевой учредитель лежит где-то в холодном морге имперских спецслужб.

— Вот они пусть скажут, — поджал губы фискальщик и невежливо ткнул в меня пальцем, — Это же их друзья!

— Возражаю, — тут же встал я, — Ваши друзья, служба, в овраге лошадь доедают.

— Нам так и записать в протоколе? — миролюбиво спросил Родионов.

— Нет, но наша позиция строится на том, что какие-то левые черти… в смысле посторонняя организация воспользовалась временной неразберихой и документы подделала, так что они нам вовсе не родные.

— А… забегая чуть вперёд, — нахмурился судья, — Вы вот тут просите суд экспертизу по подписи назначить. А печать? В разрезе сказанного? Настоящая печать на документе? Связанная там с Вами организация или нет?

— Давайте я отвечу связно и осознанно, не одной фразой.

— Мы ещё не перешли к рассмотрению, — возмутился фискальщик, но судья от него отмахнулся, хотя бы, потому что этот базар-вокзал он же и начал.

— Что такое связанные лица по республиканскому законодательству? Вопрос, кстати, не праздный. Согласно статье тринадцать, это лица, у которых совпадают учредители или акционеры, директор, они друг другу учредители или находятся под единым или взаимным управлением. Так вот наши организации, если не считать обжалуемого фискального соглашения, по которому мы якобы должны за здорово живёшь отдать что-то около восьмидесяти тысяч, не связаны.

— А печать? Настоящая или нет? — не унимался судья.

— Я этого не утверждаю, но полагаю… Бухгалтер фирмы Хокшилда и той, второй, директором которой был Владос, — это одна и та же женщина. И чтобы все понимали серьёзность ситуации, она сейчас под арестом и под следствием по делу фирмы Смагулова.

— Стоп. Там что, уголовное дело? — судья хмуро посмотрел на фискальщика, тот усиленно отводил взгляд, делая вид, что его резко заинтересовала птичка за окном.

— Да, натурально, — ответил я. — По факту прокуратура считает, что имеют место крупные махинации и уклонения от уплаты налогов. И эта же фирма подтянула нас к уплате за них налогов, подделав подпись.

— Фискальная служба, а Вы об этом факте как-то забыли упомянуть, — пожурил Родионов.

— Ну, там в деле этого соглашения нет, — неопределённо развёл руками мой оппонент, чем только усугубил ситуацию. Так стало понятно, что про уголовное дело он знает.

— Нет соглашения… — задумался судья. — Всё ясно. А директор той фирмы, наверное, в бегах?

— Ну, мы этого не знаем, — бодро ответил я тоном, из которого было ясно, что мы всё как раз очень хорошо знаем, но доказать не можем.

— То есть по печати Вы ходатайствовать не будете?

— Мы не знаем наверняка, но скорее всего фигурант, то есть наш бывший главбух, вступив в преступный сговор… Опять-таки, мы утверждать не будем… но образцы подписи Хокшилда для подделки дала она, печать шлёпнула настоящую, тоже, предположительно, она. Так что смысл её, в смысле печать, а не бухгалтера, направлять на экспертизу? Как и подпись директора Смагулова? Нам достаточно, что подделана подпись нашего бывшего директора.

— А этот бывший, Хокшилд, он сможет явиться для предоставления образцов? За него-то Вы должны ответить мне и быть в курсе?

— Не явится, он переехал на Кипр, там теплее, море, чайки и белый песочек.

— Ну, пусть ему там будет тепло. Итак, я подвожу итог, — судья положил на стол сразу две руки, словно пытаясь не дать столу ускакать, как ретивой лошадке. — Казначеев мы привлечём. Вторая фирма получает от нас конверты, но не является и ждать их не стоит. Фискальная служба?

— Да, Ваша честь?

— С Вас отзыв. Вы же возражаете?

— Да, возражаем, хотелось бы тут доложить подробно! — мой оппонент продемонстрировал черновик заготовленной собой речи.

Чтобы, значит, как в классическом фильме, кратенько, минут на сорок, как про жизнь на Марсе, двинуть речь.

Но тут он не учёл, что судья — человек матёрый, он так запросто присесть себе на уши не даст:

— Письменно, всё письменно и через канцелярию. Заявитель, Вы ходатайство по экспертизе поддерживаете?

— Да. Просим назначить