Книга Никого нельзя обижать! Семестр І - Yelis

ошеломлённо оглядывающую себя подругу, снова бешенным носорогом попёрла в мою сторону, доставая на этот раз из-за пояса чёрный резиновый демократизатор.

За нею с небольшим отставанием устремилась и облитая белилами напарница, по примеру своей компаньонки вытаскивающая свою дубинку.

А вот теперь, хоть и стало по-настоящему страшно, настало время проведения моего второго опыта над людьми. А то, сколько можно мучить бедных животных. Гринписа на меня нет! И кисточка в левой руке, судя по глазам приближающихся дам, никак помочь на этот раз не сможет.

Но основная моя надежда была вовсе не на левую руку, а совсем даже на правую. Именно её я, не поднимая вверх, развернул ладонью в сторону приближающихся, пышущих жаром, чёрных «пантер» и мысленно дважды сказал: «Бах!»

Как я уже рассказывал, именно это слово было триггером для испускания из моей ладони неплотного потока маны, который, как я и планировал, попал в обеих патрульных, преодолевших уже половину расстояния до замершего в неподвижности молодого исследователя магии. Только в отличие от туалетной великанши в «Магните», сейчас кроме живота одной женщины, у меня появилась ещё одна цель – грудь другой.

Головы я трогать побоялся. А то не дай Бог! И мощность излучения снизил почти до предела, так как и массогабаритные характеристики моих сегодняшних оппоненток значительно отличались по сравнению с первой моей неожиданной подопытной, и позорить женщин, несмотря на всё, что они мне сделали, я не хотел. Да и вообще – красивые барышни служат нашей государыне, что тоже является немаловажной для меня причиной.

Первой досталось той, что и была первой, то есть плотненькой ГСОшнице. Ибо нефиг так резво перебирать ножками, так яростно зыркать глазищами и так быстро крутить ручками дубинку. Этой мадемуазели (колец на безымянных пальцах у обеих напарниц не было) пришлось подтвердить моё прошлое наблюдение за воздействием испускаемой мною энергии на женское магическое желудочное несварение.

Только сначала мне показалось, что ничего у меня не получилось, а прошлый раз в «Магните» был чистым совпадением. Даже мысль мелькнула, что может та Пензенская бабища действительно что-то такое съела, что настолько не состыковалось с её огромным организмом, что она просто не успела добежать до женского туалета. Ведь не одна она такая опоздавшая там была. Я это точно помню.

Но, чем ближе ко мне приближалась лидирующая охранница, тем короче становились её шаги и тем большие изменения происходили с чертами её лица. С каждым новым шагом агрессивно раздражённое выражение женской мордочки менялось. Сначала она стала только раздражённой, потом на физиономию наползла задумчивость, сменившаяся задумчиво-панической, а потом и просто паническая рожицей.

Интересная картина наблюдалась в эфирной оболочке женщины. В целом с ней всё было хорошо. Краснота, соответствующая, как я и предполагал, уверенному магу огня третьего ранга, была ровная и насыщенная, в нужных местах отливающая фоновым золотом. Но вот в районе пищевода от былого спокойствия не осталось ничего. В этом месте ауры, словно пробитом каким-то бронебойным снарядом, янтарь общей магической базы калейдоскопом сменялся багровыми вспышками извергающегося вулкана, чередующимися с непонятно откуда взявшейся целительской бирюзой и просто бесцветными лакунами бушующего эфирного поля.

Остановившись за три шага до меня, первая брюнетка резко развернулась, продемонстрировав аналогичную мятежную эфирную картину над своими задними полушариями. А потом так быстро побежала в сторону своего жилого корпуса, что я понял, захоти она меня догнать десять минут назад – догнала бы обязательно.

Почти такая же ситуация наблюдалась и со второй, идущей в атаку нападающей, с той лишь разницей, что место красноты огня занимала синева воды. И очаг разбушевавшегося эфира находился в районе левой груди женщины. Которая, проводив изумлённым взглядом пронёсшуюся мимо напарницу, немного сбавила скорость своего приближения ко мне. А потом вдруг, споткнувшись на ровном месте, начала медленно оседать на землю. А цвет её родной магии словно начал плавно перетекать из ауры на лицо потерявшей сознание дамы.

– Бл…, бл…, бл…! – впал я в ступор от последнего полученного результата эксперимента.

«Такого я совсем не хотел!» – билась в голове растерянная мысль, пока я, спустя пару секунд, подбегал к упавшей патрульной и припадал ухом к её неподвижной груди. Сердце женщины, хоть и с перебоями, но билось. А вот дыхания точно не было. Что делать? Куда бежать? Кого звать на помощь? И успеет ли та помощь прийти на помощь?

«Бл…, не могли другое место выбрать для моего воспитания!» – мысленно обругал я прицепившихся ко мне патрульных, оглядываясь по сторонам и никого вокруг не находя. И телефоны местных экстренных служб я как-то узнать не сподобился. По крайней мере, на ноль три30 мой ПИКом никак не реагировал.

30. «03» – номер телефона экстренного вызова скорой помощи в СССР.

Ещё раз выматерившись, я попытался вспомнить всё, что когда-то видел или слышал об оказании первой медицинской доврачебной помощи. Но единственное, что пришло на мой паникующий ум, это искусственное дыхание рот в рот. Слава Богу, массаж как-то неуверенно работающего сердца делать было не нужно.

Да уж, никогда не думал, что первый мой поцелуй с женщиной будет в таких антисанитарных условиях (Аньку Бахметьеву взрослой женщиной я не считаю). Но куда деваться?

Сначала я не без труда открыл рот лежащей передо мной охранницы. Потом вспомнил, что вроде бы нужно прикрыть его носовым платком или куском какой-нибудь не очень плотной ткани, которой, естественно, ни вокруг, ни в моих карманах не нашлось. А порыться по подсумкам лежащей на земле пациентки я из-за растерянности как-то не догадался.

Плюнув на риск подхватить чужую или передать свою инфекцию, я наклонился и, припав пересохшими от стресса губами к посиневшим от недостатка кислорода женским устам, сделал первый выдох, который тут же пощекотал подставленную под нос барышни щеку. Хорошо, что соплей там не оказалось!

Через секунду нового ступора до меня дошло, что нужно ещё проверить, не запал ли язык пострадавшей, и зажать пальцами нос спасаемой, чтобы вдыхаемый воздух не выходил через него обратно на улицу.

Что я и проделал, начав ритмично вдыхать свой неусвоенный кислород в лёгкие вредной человеческой самки.

А нелёгкая это, как оказалось, работа! Словно мяч надуваешь, который надуваться не хочет и тут же своевольно сдувается. Но комсомольцы Советского Союза не привыкли отступать! И через пару десятков надуваний дамочка таки начала дышать сама собой. Надеюсь, жениться на ней меня теперь не заставят?

Что делать дальше я не знал. Женщина, хоть и задышала вполне себе самостоятельно, но в сознание приходить не торопилась. Даже после