Книга Земля чудовищ - Анастасия Некрасова

тебе не достался князь.

Я молчала, обдумывая услышанное. В его словах была лишь доля правды, но именно ее уловить не удавалось. Дракон не унимался, видимо, он слишком много времени провел в одиночестве:

– Откуда у тебя джикуяр?

– Нашла как-то на охоте.

– Врешь, – хитро прищурившись, сказал Крис.

Я передернула плечами и не стала отвечать. Тем временем джикуяр привел нас к мелководью вблизи устья реки. Заглянув в воду, я увидела свое нечеткое отображение и, самое главное, дно реки. Вода была прозрачная. Но смущало то, что Фенрир теперь близко к воде не подходил и явно нервничал, пока я стояла рядом с заводью. Он то и дело подбегал ко мне и тянул назад. Я подошла к Фенриру, тот стоял в тени деревьев, напряженно принюхивался и фыркал. Крис приблизился к воде, после чего достал из своего рюкзака небольшую флягу.

– Подожди, здесь что-то не так… – сказала я, стягивая перчатки и пряча их в рюкзак. – Лучше к воде не притрагиваться.

– А что будет? Посмотри, ведь вода прозрачная. Здесь никого нет.

Фенрир перестал фыркать, поджал уши и наклонил морду чуть ближе к земле, сделав шаг в сторону реки и став передо мной, отчего волнение мое только усилилось.

– Крис! Не подходи к воде…

Но дракон не послушал. Он начал наполнять флягу, отчего по воде пошла рябь, все сильнее и сильнее. Но стоило ему только вытащить бутыль, как рябь прекратилась.

– Видишь? Ничего страшного…

Крис хотел снова наклониться и набрать полную флягу, но вода колыхнулась в другую сторону. Кто-то к нему плыл, и быстро.

Дракон двинулся к деревьям. Однако что-то выскочило из воды, промелькнуло у нас над головами и скрылось в кроне рядом стоящего дерева. Мы не успели ничего сообразить, как из листьев на Криса прыгнуло непонятное существо и обвилось вокруг него удушающими кольцами. Это была полупрозрачная змея, чешуя ее бликовала на солнце. Она быстро скользила и уже подбиралась к шее дракона, раскрыв свою огромную пасть и выпустив практически прозрачные клыки, готовясь проглотить его живьем. Я все же заметила, что змея не просвечивала полностью. Чешуя, будто сотканная из белесой воды, позволяла различить тонкие позвоночные пластины. Сначала я решила, что чудовище слепо, но потом заметила мутные белки и периодически мелькавшую пленку, защищавшую глаза змеи от яркого солнечного света. Крис стоял как парализованный, его взгляд заволокло пеленой. Фенрир молниеносно вцепился в змею чуть ниже черепа, пытаясь стащить ее. Но змея не поддавалась. Она всеми силами старалась освободить голову от мертвой хватки джикуяра, при этом упорно душила дракона, пытаясь довести свое дело до конца. У того уже трещали кости. Фенрир тащил змею на себя, и ему удалось немного оттянуть ее голову от Криса. Воспользовавшись моментом, я ударила чудовище кинжалом, который захватила из реликвария, перерубив надвое. Верхняя часть с головой осталась в пасти Фенрира, а туловище все еще душило дракона. Кровь, такая же прозрачная, как и сама змея, попала на руку, в которой я сжимала кинжал, – всего каких-то пара капель. Однако кожа в этом месте сразу начала гореть. От резкой боли я выронила оружие и кинулась к озеру, опустив руку в воду. Кожа перестала тлеть, но боль никуда не делась. На месте ожога появились волдыри. Вернувшись на место битвы, я покрепче ухватила кинжал здоровой рукой и зацепила им туловище змеи, как гарпуном, начав распутывать своего проводника.

Дракон сделал вдох только тогда, когда я оттащила подальше остатки водяной змеи. Он судорожно закашлял, согнувшись пополам, а как только выпрямился, я увидела, что его глаза приобрели привычный красный цвет. Крис тем временем ошеломленно смотрел на меня: я все еще стояла с кинжалом в руке, слева лежало неподвижное туловище змеи, Фенрир держал голову в зубах как заслуженный трофей. Потом дракон заметил мой ожог, я судорожно прижимала к себе раненую руку. Волдыри были жуткие.

– Идем, – сдавленно проговорил он и, аккуратно взяв меня за предплечье, повел к реке, – ожог нужно промыть, иначе остатки яда продолжат разрушать твою кожу.

– Нет, только не к этой воде! – отдернула я руку. – Я уже промывала, здесь могут другие змеи водиться.

– Гирада, – как можно спокойнее проговорил Крис, подходя ближе. – Эти твари – одиночки. И ты убила единственного монстра, который обитал в реке. Мне не веришь, посмотри на своего питомца. Его вода больше не тревожит. А вот твоя рука явно беспокоит, и не зря.

Фенрир, куда-то девший змеиную голову, стоял рядом, беспокойно принюхиваясь к моей раненой руке.

– Теперь, значит, готов поверить джикуяру? – хмыкнула я. – Хотя в этом ты прав.

Подойдя к кромке, я села на песок и опустила руку в холодную проточную воду, отчего мое лицо дернулось от боли. Но оставила руку погруженной, понимая, что рану нужно промыть, а потом обработать.

– Гирада?

– Что?

– Побудь пока здесь с Фенриром. Я найду келациус. Это единственная трава, которая нейтрализует действие яда. Иначе он проникнет в кости, потом уже ничего не поможет.

– А ты от него сознание не потеряешь?

– Нет, – он немного смутился, – разве что ты приготовишь специальный трехдневный настой…

Я ничего не ответила. Крис решил, что молчание, по крайней мере сейчас, означает отсутствие возражений, и отправился на поиски растения, Фенрир сел рядом со мной, навострив уши. Чтобы отвлечься от ноющей боли, я положила кинжал на песок и свободной рукой сняла рюкзак со спины Фенрира. Во время длительных переходов я всегда отдавала свою поклажу Фенриру. Налегке я шла намного быстрее и не так сильно тормозила джикуяра. Честно сказать, я даже подумывала, что смогу приучить джикуяра к седлу. И чем менее реалистичным казался план с поисками книги Хаоса в Бириге, тем больше я думала о том, что меня ждут бесконечные скитания в чужих землях.

Глава 14

ЛЕЗВИЕ КИНЖАЛА ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ со змеей покрывала кровь, его нужно было почистить, но я опасалась, что любую ткань яд разъест. Раз змея водяная и ожоги нужно было промывать водой, думала я, может, и с кинжалом сработает? Аккуратно взяв клинок за рукоятку, я опустила его в воду, отчего та запузырилась. Мутно-белая кровь змеи в простой воде растворялась. Не поверив собственным глазам, я вынула омытый кинжал. Отрава с шипением исчезала, не оставляя следов. Я вновь погрузила оружие и несколько раз поводила им из стороны в сторону. После достала, чтобы оценить результат своего труда. Кровь смылась, будто ее никогда и не было. Я вытерла кинжал насухо тряпкой и спрятала его в ножны. Результат меня порадовал. Все-таки оружие было моей фамильной ценностью, символом древнего королевского рода и много для меня значило.

Так что к моменту возвращения Криса я убрала кинжал в ножны. Крис нес в руках охапку зелени. Кроме келациуса, мелкого и кучерявого, я заметила также карикутулу, отличавшуюся размашистыми листьями. Всегда думала, что это просто сорная трава, которой нет применения ни у лекарей, ни у поваров.

Крис промыл зелень, тщательно вытер чистым платком из рюкзака, после чего порвал листья келациуса еще мельче и сложил их в свою металлическую кружку. Затем достал ложку и начал старательно разминать их.

– Что это было? – спросила я.

– Водяная змея, – Крис, закончив подготовительные работы, аккуратно выкладывал получившуюся кашицу на мою кисть.

– Слишком уж простое название для такого создания.

– Мы называем ее курмигула. Но на общий язык это все равно переводится как «водяная змея».

– Ты видел? Ее чешуя преломляет свет, прямо как вода.

Крис закончил с келациусом и теперь взял лист карикутулы, снял с него ножом верхнюю пленку, после чего положил на мою кисть поверх кашицы, полностью закрыв ладонь и костяшки пальцев.

– И это поможет? – спросила я недоверчиво.

– Поможет.

– Ты всегда сорняками лечишь? Или только мне так посчастливилось?

– Удивлена? – Крис достал из своего рюкзака чистую ткань и тщательно перевязал мне руку. – Спасибо, Гирада, ты снова меня спасла. Откуда у тебя кинжал?

– Фамильная реликвия. В нашей семье традиция: на семилетие дарить первенцу клинок. Причем обычно выбирается оружие, принадлежавшее давно ушедшему предку, так подчеркивают связь поколений. Мой кинжал пролежал в оружейной кладовой несколько веков, – сказала я, умолчав о том, что мне его не подарили, хотя такая традиция действительно когда-то существовала.

– И кому же раньше принадлежал