Книга Крапивник - Екатерина Концова

Эту буханку надо доесть.

Я пока не видела связи между чёрствым хлебом и пирогом, поэтому неуверенно предложила:

— С вареньем?

— Ты меня спрашиваешь, чего тебе хочется?

Крапивник положил хлеб на стол, открыл люк в полу и заглянул в маленький погреб.

На ум пришло замечание мистера Нерта о том, что деньги для моего нового учителя — не проблема. Так почему он не купит морозильный артефакт?

Будто прочитав мои мысли, учитель забормотал:

— Заряженные кристаллы для артефактов воды в нашем городе не достать. Разве что водные. Такой маг у нас есть — регулирует снабжение по трубам. Но их у нас всего два, поэтому ночью воды часто нет, имей в виду.

— Поняла.

Значит артефакт просто невозможно было бы зарядить. Там же необходима комбинация воздушной и водной энергий.

— Я нашёл с позавчера тушеное мясо. И… пасту. Из помидоров. И сыр. У меня будет такой пирог.

Я не ответила, до сих пор гадая, при чём тут хлеб.

— С чем ты там говорила, хочешь пирог?

Глядя на собранные ингредиенты, у меня потекли слюни.

— А мяса на два пирога хватит?

— На два не хватит, но мы с тобой и одним наедимся.

Крапивик сделал в основании буханки большое круглое отверстие и вручил мне.

— Вытаскивай мякиш.

Теперь до меня дошло, что он собирается сделать. Напихать начинку в корочку. Что ж… думаю, это можно посчитать за пирог.

Кастрюля с кофе зашипела. Я поспешила снять напиток с огня и разлить по чашкам. Себе добавила молока и три ложки сахара, учителю — одну.

Куски сыра, мяса, масло и томатную пасту Крапивник свалил в сковороду и включил жаровую доску. Пока еда впитывала тепло, а я очищала корочку буханки, он подкладывал в начинку кусочки мякоти, чтобы конечный объём начинки был равен объёму внутри «пирога».

Когда еда нагрелась, учитель переложил её в корочку и заделал отверстие в дне пирога.

Отправив результат на ту же сковороду, сложил остатки мякоти в мисочку.

— Короче, если не понравится, можешь съесть вот это с вареньем. Варенье вон там, — указал на шкаф под лестницей. — А ещё тебе нужно выбрать место, где будешь спать.

— На диване. Тут больше не на чем.

— Кровать поставим, а диван уже занят.

— Кем?

— На нём спит мой друг, когда с женой поругается. Поэтому тебе придётся выбрать другое место в обозримом пространстве, — аптекарь повертел над головой пальцем, обозначая все этажи башни. — Сделаем тебе занавеску, поставим мебель и будет славно.

— А можно где-нибудь на первом? Не хотелось бы посреди ночи спускаться в ванну по лестнице.

— А как же зарядка утром, — усмехнулся учитель, но всё же указал на стенку под вторым этажом, целиком заслонённую несколькими шкафами. — Вон те два поставим боком — сложишь вещи и, заодно, между ними натянем занавеску. Туда же кровать и ковёр на стену, а то холодно будет. Годится?

— Да.

— Ну и отлично, — Крапивник переложил пирог на тарелку и взялся за нож. — Тогда сейчас позавтракаем и пойдём у нас куча дел.

— Каких?

— Ну как? Матрас достать, забрать у Адэров твои вещи и деньги за обучение. Сходить на рынок — в доме есть нечего. Купить ткань на занавеску, обустроить твой угол.

Я поставила на стол уже достаточно остывший кофе, осознавая, что день будет долгим.

— И не забывай, что ты учишься, — припечатал учитель и поднял взгляд на верхний этаж, где мне было запрещено что-либо трогать. — А мне ещё поработать надо.

…

22. Луна.

…

По расплывшейся после вчерашнего дождя мы с учителем добрели до мастерской столяра. Это оказался низкий, но широкий дом на краю леса, обнесённый хлипким заборчиком. На дворе хозяйничал юноша лет двадцати. К нему то мы и направились.

— Здорово, малой, — окликнул парня учитель, перехватывая пустую корзину в левую руку. Её он взял, чтобы зайти на рынок.

— Ну, здорово, дядя, — тот протянул руку и пробежался по мне удивлённым взглядом. — Это ты с кем?

— Ученицу взял, — аптекарь ответил на рукопожатие.

Взгляд парня стал ещё более удивлённым.

— С чего это вдруг?

— Знакомых дочка, — коротко пояснил учитель и представил нас друг друга. — Луна, это Рон. Рон, Луна.

— Очень приятно, — парень протянул руку и мне.

— Взаимно.

— Мы вот по какому делу, — потеребив кончик носа, заговорил учитель. — Ей нужна кровать.

— Понял, пойдёмте, замерим.

Мы направились внутрь мастерской. Здесь пахло смолой, краской и опилками, повсюду стояли заготовки под самые разные предметы, начиная кружками и табуретками, заканчивая гробами. В воздухе в лучах утреннего солнца летали тучи мелкой пыли от которой чесался нос.

— Требования по дизайну или материалу есть?

Учитель вопросительно посмотрел на меня.

— У меня нет, — негромко отозвалась я.

— Чтоб недорого и долговечно.

— Обижаешь, дядь. Как же иначе? — мастер смёл с длинного стола опилки и достал метровую линейку. — Иди сюда и встань ровно.

Я выполнила указание.

— Сделаем тогда из сосны и без декора, — столяр приступил к измерению моего роста.

— Декор, — повторил учитель, рассматривая гроб. — Прикольное словечко.

Крапивник вдруг отставил корзину и зачем-то забрался в объект изучения.

— Маловат.

У меня не нашлось комментариев на такое поведение. Столяра же оно совсем не настораживало.

— Сто шестьдесят четыре… Сто девяносто на девяносто пять будет в самый раз, — парень отложил линейку, записал мой рост на бумажку и, указав вглубь мастерской, крикнул. — Попробуй тот, что у стены.

Я подошла к гробу у стены, где уже удобно устроился учитель, подложив под голову подушечку из другого гроба.

— Мистер Рио, что Вы делаете?

— Прилёг, — объяснил он. — Спина что-то разболелась. Эй, Рон, закрой меня.

Парень оторвался от перекладывания досок и подошёл к нам.

— Зачем?

— Да что тебе, жалко, что ли? Просто из любопытства.

Пожав плечами, парень положил на гроб незаконченную крышку.

Из памяти возникли сразу две неприятные аналогии: точно так же закрывали мистера Адэра и папу. Папа даже лежал так же, сложив на груди руки. И возраста он был того же — тридцать четыре года. И жилетка была серая, только не из рогожи.

Но, пресекая череду страшных сходств, из ящика донёсся голос, похожий на папин.

— Тут не так душно, как я ожидал. Ладно, выпускайте.

Рон снял крышу, и пыльный учитель поднялся из гроба.

— Опилками дышать — такое себе удовольствие. Без обшивки неудобно, конечно, — мужчина старательно тёр длинный нос. — И низко — нос в крышку упирается.

— И зачем Вы это делали? — только и выговорила я.

— Последнее время, мне слишком часто напоминают про такое явление, как смерть, — отряхиваясь, растолковывал папин сослуживец. — Да и спина болит. Очень полежать хотелось.

Быстро приведя