Книга Мой путь - Леонид Таубес

работы Габи меня уволил. Он сказал, что я очень хороший специалист, сделал много полезной работы, но финансовое положение фирмы не позволяет мне платить зарплату. Он написал мне характеристику, по которой можно ставить бронзовый бюст при жизни.

Я зарегистрировался в бюро трудоустройства и через неделю мне дали там адрес компании RGM Geodesy, где требуется программист. Я приехал туда. Меня встретил один из совладельцев компании Эйтан Гельбман. Человек лет 40, очень полный, лысый, вылитый Александр Калягин. Он стал меня расспрашивать, где я работал, что я умею. Я сказал, что я работал в техническом университете в Минске научным сотрудником, а здесь в Израиле год работал у Габи В. Его передернуло. Он дал понять, что с Габи знаком и что это нехороший человек. Я понял, что ему показывать мою замечательную характеристику не надо.

— А Минск большой город?

— Полтора миллиона, больше Тель-Авива.

Его передернуло

— А где он находится?

— Между Польшей и Москвой.

— А университет большой?

— 40 тысяч студентов.

Его опять передернуло.

— А вы знаете геодезию?

— Нет, но я знаю тригонометрию. А вы используете сферическую тригонометрию?

— Нет, плоскостную. Хорошо, Я возьму вас сроком на два месяца на зарплату 2000 (это мизер), а если вы нам подойдете, мы увеличим зарплату и вы продолжите работать.

Он дал мне довольно тонкую книгу по геодезии и предложил изучить. Я за пару дней ее просмотрел. Вроде несложно, если знаешь тригонометрию. Главное в оборудовании. В СССР использовали теодолит. Я знал, как с ним работают. Он измеряет углы в горизонтальной и вертикальной плоскости. Коллега ходит с рейкой с точки на точку, а расстояние измеряют рулеткой. А здесь используют японский прибор под названием “Distomat”. Он очень похож на теодолит, но в нем есть инфракрасный лазерный дальномер. Коллега ходит не с рейкой, а с палкой, на конце которой оптический уголковый отражатель. Это такая призма, которая возвращает луч света в точности на источник, с какого бы места ее не осветили. Расстояние от центра призмы до земли постоянное. Геодезист наводит трубу на призму, нажимает кнопку, и в память записывается горизонтальный и вертикальный угол и расстояние до призмы. Координаты точки, где стоит дистомат заносится в память заранее. Дальше запись с кассеты памяти переносится в компьютер и начинается чистая тригонометрия. Я должен был составить программу для графического отображения снятой местности с разными прибамбасами типа площадь участка и кое-что еще. Эйтам мне устроил экзамен, как я это все понял. Вроде, я экзамен сдал. Его очень удивило, что площадь треугольника я вычисляю по трём сторонам, длины которых, как правило, известны, используя формулу Герона. Они это делали по двум сторонам и углу между ними.

Я познакомился с людьми, работающими там и прояснил обстановку. Эйтан преподаёт в хайфском Технионе. Он главный специалист в Израиле по геодезии. Светило. Звезда первой величины. В этой фирме, где он совладелец, работают, в основном, его выпускники. Он для них, как Бог. Он занимается научным руководством, появляется в фирме довольно редко. Текущими делами занимается его компаньон, Цви Хаклай, очень приличный человек. Фирма была почти монополистом в Израиле на производство геодезических работ. Бригады геодезистов разъезжали по всей стране. Всё это мне поведала русскоговорящая девушка-оператор Майя.

Я предложил ему сделать этот проект на С, но он потребовал С++, как более прогрессивный язык. Я написал подробное техническое задание на проект, принес ему и предложил подписать. Я сказал, что любые изменения в техзадание я буду вносить после завершения проекта. Ему это не понравилось, но он съел. И я приступил к работе. Вся документация шла на английском. С Эйтаном я общался по-английски, с остальными на иврите. Если не хватало слова, я вставлял английское. Меня все отлично понимали. Там был один очень хороший парень, молодой инженер, выпускник Эйтана. Его звали Гад, все ласково называли его Гади. он тоже кое-что программировал. Он часто обращался ко мне за помощью. Я помогал. Прошло не два, а уже три месяца. Проект подходил к концу. И однажды я напомнил Эйтану, что он грозился увеличить мне зарплату после двух месяцев. Эйтан попросил, чтоб я распечатал для него документацию к проекту. Через пару дней он мне сказал: “Вы специалист, сделали хороший проект. Но, к сожалению, вы не подходите для работы здесь”. Типа, мои человеческие качества ему не подходят. Меня уволили. Удивил меня его партнёр Цви Хаклай, Он мне, кроме зарплаты, выплатил компенсацию за увольнение в размере двухмесячного оклада. По закону он не обязан был это делать.

Снова ирригация

И снова я безработный. Не прошло и трех дней, как ко мне в караван приехал Габи, мой бывший босс.

Он начал мне говорить о том, что моя программа аппроксимации кривых полиномом Чебышева отлично работает в одной задаче, но когда они ее поставили в другую задачу, дает сбой, и они не знают, что делать. Она там очень нужна.

Программу аппроксимации полиномом Чебышева я привез из Минска. Она там использовалась во многих задачах. Она написана на Си. Я ее скомпилировал, и объектный модуль подключил к их программе на Бейсике.

— Так ты хочешь, чтобы я продолжил работу у тебя?

— Это было бы лучше всего. А где ты сейчас работаешь?

— У Эйтана Гельбмана.

— У этого паразита!

— Ну, я от него уйду.

Через два дня. я продолжил работу над программами ирригации. Аппроксимация отлично прижилась в новой задаче после того, как я для ее данных зарезервировал память в вызывающей программе.

Потом у меня появилось много работы по привязке AutoCAD к проекту проектирования ирригационных систем.. До этого я с Автокадом дела не имел. Пришлось разобраться, как с ним работать, изучить еще один язык программирования LISP.

У меня была амбарная книга. В неё я каждый день записывал, над какой задачей работаю. Если меня отвлекали, я записывал и