Книга ОПГ «Деревня» 3 - Alchy

покинул селение Азата — эти догадки лишь подтверждала. Как и то, что нападение было произведено с помощью соседей Тыгинцев.

Незадолго до обеда сформированные мобильные группы, под замечание Серёги: «На ходу пожрем, время дорого!» — покинули деревню. Визит к Азату участковый возглавил сам, чтоб чего не напортачили. И ехал с тяжелой душой, предчувствуя нелегкий разговор, помня о сетованиях, что не всё так просто с служителем культа. Хоть он давно стоял костью в горле что у Иргиза, что у Азата — тем не менее его не трогали. Пользовался поддержкой значительной доли населения, одурманенного религиозной пропагандой.

Несмотря на раскисший снег — двадцать пять километров преодолели быстро, меньше чем за четыре часа. Азат их встретил встревоженно, вникнув в рассказанное — вспыхнул: «Забирайте его! Или я ему сам здесь голову сверну, он своими шашнями с Карасакалом всё селение под солдат почти подвел! И за меньшее приезжали спрос учинять!» Серёга сказал, что здесь убивать муллу не надо, сами привалят, после всех ответов на поставленные вопросы. Связали руки и ноги, закинули кулем за седло и поехали обратно. Договорившись с бием, что тот сегодня же поедет к соседям, заставит проникнуться содеянным их сородичами и главное — разузнает все детали.

Сам Серёга, не будучи знаком с тем родом — ехать не решился. И так на взводе, не хватало ещё поругаться с соседями друзей. Да и Азат заверил, что покрывать нарушивших закон гостеприимства и совершивших уголовные преступления не будут. Свежо в памяти ещё как относительно недавнее Пугачевское восстание, так и периодическое показательное усмирение не желавших мирно жить родов и стойбищ.

Поднявшись на гору — немного отъехали по дороге и приступили к допросу муллы. Тот, поначалу не понимавший всей серьезности намерений попаданцев — юлил и грозил всяческими карами неверным. Пришлось Серёге несколько раз тюкнуть ему обухом топора по голени, что привело к взаимопониманию. После того, как мулла пришел в сознание после второго удара. Как и подозревал Серёга — знал он мало и сам был лишь информатором для Карасакала. Как тот две недели назад уехал от них, так он больше ничего не знал ни о его дальнейших планах и намерениях, ни о месте пребывания. Ну хоть выдал двух своих сексотов из местных, помогавших ему и ухоронку с неправедно нажитыми ценностями. Оба стукача, собиравших информацию о пришлых и исправно передавая её мулле, к счастью — находились сейчас в Попадалово.

— Вот завтра-послезавтра, как Азат приедет, ему всё то же самое расскажешь, особенно про тайник! — Не стал расстраивать муллу Серёга, для себя давно решивший, что тому самое место как пособию в прозекторской или сдать властям. И неизвестно, что ещё лучше будет для самого муллы. У врачей хоть быстрей отмучается, в отличие от допросной…

Осознавая свой и своих людей проеб, миндальничать и мудрить, выстраивая оперативные комбинации — Серёга больше не хотел. Закинули что-то начавшего понимать скулящего служителя культа и заторопились домой. Участкового не покидало опасение, что на этом сюрпризы сегодняшнего дня не закончились.

Ещё больше эти подозрения усилились, когда при въезде в деревню его встретил Леха и рассказал про результаты погони, доложенные вернувшимися с докладом курьерами. Никого, естественно не догнали, на это он и не надеялся. Но вот третья группа, сразу за деревней, у свалки — обнаружила тела двух староверов и брошенные сани, без лошадей. Добрались до Александровки, охотники из Айле сошлись во мнении, что беглецы отправились вверх по реке, в сторону Златоуста и не спеша двинулись по следам, отправив одного человека в деревню, с узнанным.

Вторая группа пошла по маршруту, который сразу предположил участковый — после новой пристани свернули на лед и вниз. Самое интересное было то, что через пару километров были обнаружены два жмура — старшего из мигрантов и его сына Абассата, оба с перерезанным от уха до уха горлом. «Втемную сыграли гастарбайтеров», — нечто такого Серёга и ожидал: «и скинули балласт, самое интересное, что и этих джигитов, что сейчас удирают — списали ещё на этапе планирования. Двигатель от легковушки, комп, ноутбуки — хабара столько им не уволочь на лошадях. Где-то припрятали, по любому. И этот черт неподалеку притаился. А спешащие скрыться батыры так — наши силы распылить и внимание отвлечь».

— Лёша, а чо ты мнешься как целка и заикаешься? — Обратил внимание на странное поведение Галкиного мужа участковый. — Только не говори, что мы ещё в чем-то облажались и ты сейчас боишься мне сказать!

— Мент ты, Серёга! Как есть мент! Едь домой, там тебе Егор всё расскажет. И это, что бы ты не решил, мы с тобой! — Лёха, так и не осмелившись огорошить участкового, подался в сторону, освобождая дорогу.

С холодком в груди и предчувствием чего-то такого, очень нехорошего — заспешил домой. А там его встретил брат, разложивший на кухонном столе разобранный карабин и заплаканные Мария с Ксюшей.

— Братан, ты только не волнуйся! — Сразу начал успокаивать его Егор. — Помнишь, я Манюню из детского садика забирал? Когда у неё руки были опухшие как ласты и красные? — Дождавшись машинального «да» Серёги, брат продолжил. — Стоит она передо мной, радостная, в глазах слезы и говорит с гордостью: «А у нас на веранде мухи начали домик строить и детей пугать! Я их всех рукам передавила, этих полосатых мух!» Так что не гони волну, все будет хорошо!

— Что, блядь, с Маней и где она⁉ — Серёга, утомленный сегодняшним днем сел прямо на пороге. — Всех убью!

Глава 8

Южный Урал, март 1797 г.

Маня уже стала примериваться, как потерять сознание — терпеть навалившуюся на неё тушу чурки и кляп во рту сил не оставалось, и тут сани остановились. Завозился гастарбайтер, встал и хоть немного, но стало полегче. Напряженно прислуживаясь к происходящему, Маня поняла — их встретили. Радостные приветственные возгласы вдруг сменились коротким шумом борьбы, протяжными вздохами и бульканьем. Один в один, как быкам перерезают горло, её даже посетила надежда, что все кончилось и негодяи получили по заслугам. Затем Маню рывком подняли на ноги, сдернули с головы мешок и вытащили тряпку изо рта.

— Эй, да! Как и гаварыл, паймалы птычку! — Похвастался отец Шакала трем встречавшим их звероватого вида мужикам у свалки. Двое были башкирами, а вот в третьем, к своему изумлению — Маня признала скитника. Такого же, как лежащие сейчас с перерезанными