Книга На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин

Рокси, знавшей о досье Тейлора, стало неловко. Она сказала как можно дипломатичнее: «Не будь пессимистом. Посмотрим, что будет». Когда Чарльз обратился к Матиасу, тот, хоть и почувствовал себя виноватым, притворился, будто ничего не знает.

Еще Чарльз предлагал Стефану: «Если проголосуешь против Энтони, я отдам тебе его долю и звание соучредителя».

Суть ответа Стефана можно в общих чертах сформулировать так: «Иди-ка ты на хрен».

Наконец во второй половине дня все собрались за длинным столом на верхнем этаже. Его составляли шесть широких кухонных столешниц из выбеленного дерева с металлической окантовкой, уложенные по две в три ряда на деревянное подстолье плотницкого верстака. Кто-то сидел на черных плетеных офисных креслах с высокими спинками, подголовниками, поясничной опорой и колесиками, легко катавшимися по гладкому паркету. Другие стояли. Виталик сел во главе стола, лицом к кухонной зоне в противоположном конце комнаты, произнес пару слов и затем попросил всех высказаться по очереди.

Джефф был уверен, что он, Гэвин и Виталик сговорились четко заявить: Чарльз не может возглавлять компанию и должен уйти. (Гэвин и Виталик это отрицают.) Поэтому он очень удивился, когда Виталик не проронил об этом ни слова. Потом настал черед Гэва – и тот тоже не сказал, что Чарльз должен уйти (хотя другие позже будут говорить, что Гэвин все-таки бросил фразу, что если Чарльз останется, он сам уйдет в другой проект). Впрочем, он заявил что-то в духе «Амир делает для проекта поразительно мало». (Амир говорит, что, коль скоро его заботой была бизнес-сторона дела, а Гэвин был разработчиком, тому неоткуда знать, чем был занят Амир, а высказался он так, только чтобы прибрать к рукам всю власть.)

Но Джеффа ошеломило, что и Гэвин не сказал об увольнении Чарльза. Он посмотрел на него, Гэвин встретился с ним глазами. Джефф решил, что его предали. «Засранцы, вы чего отмалчиваетесь?»

И он, честный голландец, сказал как есть:

– Чарльз, нам кажется, ты ведешь нас не в том направлении. Мы не хотим быть как Google, мы хотим быть как Mozilla, а тебе лучше уйти. Я не хочу, чтобы ты оставался директором.

Как минимум одному свидетелю показалось, что Джефф был в полной ярости. Он выдал Чарльзу сполна.

Тот сидел в изумлении, но Джефф, всегда считавший Чарльза фальшивкой, не понял, насколько искренни его чувства. Затем Джефф призвал тяжелую артиллерию: недвусмысленно дал понять, что если Чарльз останется, то он покинет проект. Чарльз возразил, рассказывая о том, сколько он уже сделал для проекта, но Джефф ответил:

– Это неважно. Я не верю, что нам надо стать как Google. Нужно работать для людей, а не корпораций.

Еще он добавил:

– Амир, мне жаль, что ты исчерпал кредит доверия, но считаю, что тебе здесь не место, потому что так и не увидел твой вклад.

Следующим выступил Михай. Он сказал, что согласен с Джеффом насчет Чарльза. Джефф про себя рвал и метал: «Ты не соглашайся – ты скажи, в чем проблема!» Михай добавил: он уже не знает, что реально и что нет, подразумевая, что Чарльз вроде бы иногда лжет. Джо заявил, что верит Чарльзу, верит, что тот желает Ethereum лучшего, и считает, что он может остаться в проекте, но поддержит любое итоговое решение. Кое-кому показалось, что он ошеломлен происходящим. (Джо это отрицает.) Стефан потребовал ухода Чарльза, но и он не стал вдаваться в подробности, поскольку понимал, что, будь досье обнародовано, это прикончит Ethereum. Только сказал: «Чарльз должен уйти. Он для нас обуза», а также употребил более красочные выражения, добавив, например, что Чарльз – «социопат».

Тейлор потребовал ухода Амира, объяснив, что формально тот был его начальником, но Тейлор его не видел и не слышал. Вся работа лежала на нем, при этом он не имел права принимать решения. Хоть Тейлор и составил досье, о Чарльзе он почти ничего не сказал.

Гэвин, выступивший в самом начале, следил за процессом – в ужасе от того, что Виталик, по сути, предложил всем тыкать друг в друга пальцами и обвинять. И эти щепетильные разборки наблюдали все, кто в этот момент находился в доме, включая сына Джо. Терпеть, как целый час люди объявляют друг друга врагами, было мучительно. На его взгляд, Чарльз не заслуживал публичной порки, даже со стороны тех, кто с ним жил. Гэву казалось, что проводить собрание, когда известно об общей неприязни к Чарльзу, – это неудачное решение со стороны Виталика. (Виталику же кажется, что собрание произошло, скорее, спонтанно, и он не представляет, как можно было обсудить эти проблемы меньшим составом участников.)

Матиас, один из главных зачинщиков бунта, относился к происходящему двояко. С одной стороны, он осознавал, что это правильно, но с другой – никогда не любил конфликты и чувствовал себя ужасно при виде того, как все выпускали накопившийся из-за Чарльза негатив. Поэтому, когда пришла его очередь, он сдержался и сказал лишь долю того, что на самом деле думал о директоре.

Рокси была в растерянности по поводу, что говорить, но, когда момент настал, сказала правду. Она не доверяла Энтони, потому что он вел себя так, будто он лучше всех остальных. К тому же он настаивал на коммерческой направленности. Потом она посмотрела им прямо в глаза и сказала: «Чарльз и Энтони ненадежные. Им нельзя доверять».

Это был один из самых тяжелых и напряженных моментов их жизни, а слова Рокси, брошенные им в лицо, оказались самыми жесткими. Чарльз распахнул глаза, словно его удивило, что она не поверила всем его байкам. Она ни разу не сказала ему прямо, что считает их ложью. Теперь ей было даже смешно от того, что он и понятия не имел о ее реальном отношении.

Гэвин, наблюдая с другого конца стола, знал, что теперь-то Чарльзу не выкарабкаться. На его взгляд, до сих пор его осуждали только «парни», поэтому и разногласия казались дракой мальчишек. Но слова единственной «девушки», проживавшей в доме на постоянной основе, показались решающими.

Чарльз, который позже скажет, что над ним целый час «измывались», защищался, уверял, что у них все получится, давал слово, что все будет лучше, чем в некоммерческом предприятии. Похоже, он все еще верил, что весь вопрос был в выборе коммерческого или некоммерческого направления. О досье никто так и не упомянул.

Наконец обсуждать больше было нечего. Все согласились, что Виталику пора принять решение. Как и прогнозировали Матиас и Стефан, четыре человека – Джо, Энтони, Амир и Чарльз – проголосовали за то, чтобы оставить гендиректора,