Книга Последняя Арена 9 - Сергей Греков

понять. Я бы тоже не стал церемониться с детоубийцей.

Вспомнил нескольких человек, конструировавших леса и подвозивших к монолиту припасы — все мертвы. Уже подумал, что на самом острове никого не осталось, но здравый смысл подсказал, что каждый из них воспользовался телепортом, а шансы, что после активации их перекинет в то же поселение, были крайне малы. Да и Мария — женщина, попавшая в число участников одной из последних — находилась как раз возле статуи, но до сих пор числится среди живых.

Не стало генерала Аркадия — главы Содружества. С ним я редко пересекался, но всё же помнил, кто организовал сопротивление, когда за мной явился Авалон. Погиб Глыба, с которым я тепло общался в зазеркалье и которого всегда был рад видеть. Обнулился Грубер — главный знаток артефакторики в Туле. Посерела и иконка Хрящёва. После того, как я установил новое перезагружаемое пространство, майор пытался меня убить, но всё же в первую встречу в военном лагере отнёсся хорошо. Жаль… Альтаир — моложавый геймер, дававший Столыпину дельные советы — тоже не справился с заданием.

Людей, отправившихся к праотцам, было много… Катастрофически много… Да, если сравнивать с первыми днями прихода Игры, то это капля в море. Нас ведь инициализировалось всего два миллиарда из восьми. Но тогда я не был причастен к случившемуся, да и полноценно не осознавал всех масштабов трагедии. Ужасы первых дней меня не коснулись. Здесь же я вижу десятки смертей, а крутящийся счетчик показывает, что всё время кто-то умирает.

Текущее количество участников: 487 246.

Смена цифр, если не рассматривать отдельные личности, — будто нечто абстрактное. Но в этот самый момент поселения лишаются своих защитников, люди теряют родных и друзей.

— О чем задумался? — спросил психокинетик.

Я неопределенно пожал плечами.

— Странно, наверное, видеть тела и понимать, что эти люди уже никогда не возродятся? Первый раз с таким столкнулся?

Я промолчал, вспоминая задание хаоса и кодлу с адептами порядка. Ещё, конечно, был Авалон, но там я не выступал в роли прямого наблюдателя — видел только оповещения.

— А ты неразговорчивый, да? Понимаю… Сейчас не до бесед. Есть хоть мысли, что нас будет ждать во второй волне?

— Нет, — я прислушался к интуиции, но шестое чувство молчало. Раньше понимал, что можно говорить, а что нельзя. Теперь же этот незадокументированный функционал обрубили. Казалось даже, что если сообщу о хаосе, то никакого наказания не последует. Но это ощущение обманчиво.

— И всё же ответь: как ты положил столько народу? Я ничего не видел. И знаю, что это сделал именно ты — больше некому. Какой у тебя уровень? Какой класс? Что за заклинание?.. Всё-всё, не смотри так на меня, — мужик примирительно поднял руки. — Хоть скажи: ты из первой сотни игроков?

— Нет, — с помощью арканума я заранее изменил внешность и имя. Скоро, думаю, всплывет моё прозвище и люди узнают, кому должны быть благодарны за то, что их родные и близкие мертвы. Так что лучше перестраховаться.

— Но в число участников Арены входишь, — констатировал он.

— Нет.

— Да хорош заливать!

Я пожал плечами. Желание кому-то что-то доказывать напрочь отсутствовало.

— Так ты серьезно? Эх, не ту школу я выбрал! — вздохнул мужик. — Надо было твою. У тебя какая?

— Надоедливокинез, — сказал я. Даже интересно, как система переведёт это слово на французский, на котором говорил собеседник.

— А что это за?.. — он запнулся. — Ааааа, понял. Но я бы свою заменил. А ты?

— Нет. И тебе не советую. Сильная школа.

— Так говоришь, будто это возможно. Было же сказано, что класс и характеристики нельзя изменить. Что выбрал, с тем и живёшь. У меня знаешь, какой первый параметр? Знаешь? Думал, что это что-то важное!

— Защита правой коленной чашечки от яда младших самок арахнидов? — предположил я, полностью разворачиваясь к бородачу. В это время не забывал по карте контролировать округу. Если кто-то вздумает меня убить, ему же хуже.

— Э… Нет. Я, бл*я, провальный эксперт! Ну? Как тебе?

— Это что такое? — на голове мужика был шлем, но я понял, что его взгляд расфокусировался.

— Повышаемость выживания в провалах, интуитивное озарение в них же, указание пути к выходу, увеличение награды, нахождение подсказок ну и всё в таком духе. Как тебе? Лучше бы взял какое-нибудь телесное могущество! И я, черт побери, даже не знаю, что такое провалы!

— Это пространственные бреши, в которых высока вероятность обнулиться, — блеснул я эрудицией.

— Это как? — удивился француз.

— Ты бывал в порталах?

— Ну… Это что-то вроде зачаровательных ущелий или трансмигрирующего пролома?

— Да. Только тут вместо ущелий и проломов — провалы. Если вдруг повстречаешься с ними, лучше не заходи.

— У меня как раз трансмиграция! — крикнул игрок, который прислушивался к нашему разговору. — Кстати, Геральт, — назвал он моё изменённое имя, — спасибо! Я жив только благодаря тебе!

— Ага.

Ну я прям спаситель! Надо бы голову потрогать, а то вдруг над ней уже нимб появился, а я и не знал?