Книга Цена дружбы - Александр Евгеньевич Сухов

просто растратить свои ресурсы и не получить ничего. Да и банальная охота на животных мне не была интересна.

Третье место называлось старая чаща. О ней мало что знал мой собеседник. Вернее, он знал мало о том, что сейчас там происходит. Раньше был лес, как лес, но в последнее время в нем происходит что-то явно нехорошее. Двое местных сгинули, а когда жители деревни собрались толпой посмотреть что там за зверь завелся, так при приближении к чаще один из кустов зашипел и брызнул кровью в старосту.

Дальше, нетрудно догадаться о раскладе событий, всех так проняло, что бросились кто куда, по счастью, никто не пострадал серьёзно, так, синяки да царапины. Поблагодарив за информацию, я отошел в сторону для размышлений.

Эх, вот не хотел брать задание, но тут его почти сами вручают. Ладно, пойду, дойду до старосты, может, там оно не так уж сложно и звучит. Если, допустим, есть что-нибудь по типу провести разведку, то всё-таки можно попытаться его выполнить. А вот если снять проклятие и т. д., то тут серьёзно надо подумать и взвесить все за и против.

Староста нашелся быстро, да и не удивительно, домов немного, все при деле, а самое главное, дело на сегодняшний день это не что иное, как торговля с нашим караваном. Вот за обсуждением цен я и застал Милтона и Герванта. Вернее, они обсуждали не цену на товар в деньгах, а живой обмен.

— Значит, ты хочешь получить три мешка астрального порошка взамен на дюжину лисьих шкур?

— Верно, господин Милтон.

— Ты, видимо, разорить меня решил, Гервант.

— Да я же не прошу высшего качества, пойдёт и плохонький.

— Ясное дело, на мешок высшего, продай всю вашу деревню, денег все равно не хватит. Двадцать лисьих, десять волчих и пять медвежьих.

От такого предложения староста аж поперхнулся и закашлялся.

— Смилуйся, Милтон, где ж ты такие цены видел, нам тогда проще деньгами рассчитаться. Двадцать лисьих, три волчих и одна медвежья.

— Ты пойми меня, Гервант, торговля должна мне в прибыль выходить, а не быть по нолям, или, тем более, в минус. Двадцать пять лисьих, восемь волчьих и три медвежьих.

— Прости, но это обдиралово.

— Гм, — прервал я торговлю, — Прошу простить за то, что вмешиваюсь, но вот какое дело.

Собеседники замолчали и уставились на меня.

— Ну? Чего замолчал, говори, что за дело? — первым не выдержал староста.

— Слышал я, что у вас события в лесу странные начали происходить, мол, завелся там кто-то в чаще.

— Ммм… А это… Ты про старую чащу, — задумался Гервант, — Действительно, дело странное. Тебе-то до этого что?

— Да вот, интересуюсь, может помощь для какая нужна? Узнать, например, что там есть.

— Это не… — Махнул староста рукой.

— Что значит не? Всё уже, узнали, решили проблему?

— Да куда нам, люди мы простые. Но ты пойми, двое ужо в том лесу сгинули. Двое!!! Мы хотели разобраться, что там, пришли, а там как куст оживет и плюнет кровью, представь, прям в меня плюнул-то!

— И как, было больно?

— Да нет, но страх нас потом взял жуткий, кто куда глядел, туда и бежал. Лишь к вечеру все собрались, к счастью, никто не помер. А я потом так, поболел пару дней, и отпустило.

— И что дальше было?

— А ничего, живем помаленьку, просто не ходим туда. Я всем это напрочь запретил. И знаешь, живем да радуемся. Нас не трогают, и мы не лезем, а что там? Да какая разница.

— Так, может, я всё-таки схожу и узнаю, что там, я-то если сгину, то воскресну.

— Не надо, — с нажимом произнес старик.

— Это ещё почему? — не понял я, — Хуже же не будет.

— А с чего ты взял, что не будет? Вдруг чудище, али кто другой, разозлится за то, что мы нарушаем его покой? Ты растревожишь его, караван уйдет, а етот зверь неведомый нас раз, и всех под ноль изведёт. Не, не лезь туда, по-хорошему прошу, а то велю мужикам спеленать тебя, ако мальца неразумного, чтоб дел лихих не натворил..

— Это, конечно, может быть, но вдруг окажется, что местный монстр копит силы и тогда накопит вас всех перебьёт?

— Хотел бы перебить, ужо бы перебил. Двое-то сгинули, а спрашивается, почему они сгинули? — Гервант выразительно посмотрел на меня.

— Почему? — задал я ожидаемый вопрос.

— Потому, что те зашли на его территорию, а он их хвать и того, — стукнул кулаком по лавке староста.

— А нас он не тронул потому, что решил предупредить. Мог бы многих подрать, а не подрал. В общем, не ходи туда, нечего дергать волка за хвост.

— Нечего, — вслух согласился я.

— Дак на чём мы остановились, милсдарь Милтон?

— Гервант, а зачем тебе вообще сдался магический порошок? У вас же ни одного мага в деревне нет.

— Сегодня нет, завтра есть, всякое бывает.

— Темнишь…

— Немного, мож я знаю, куда его пристроить с выгодой.

— Дак если знаешь, то чего с ценой жмешься?

— Дак с такой ценой, какую ты просишь, вся выгода пропадает.

Торговля пошла по-новой.

Я уходил, погруженный в свои мысли. Нет, с одной стороны, есть здравое зерно в словах старосты. Но вот с другой, жить рядом с неизвестным монстром и не пытаться про него что-либо выяснить, да это же бред какой-то. Человек всегда боялся неизвестности больше всего. Что-то тут не так… Может, на старосту наложено какое то воздействие, ведь кровь попала-то в него? Может, ужас его сковывает.

Всё-таки стоит разведать что к чему.

Вам доступно задание «Тёмное дело» Желаете принять его?

Да. Нет.

Даже так… За что боролся, на то и напоролся. Конечно, отказываться от подобной возможности я не стал. И принял его.

Вы приняли задание «Тёмное дело».

Узнайте тайны старой чащи и примите решение.

Жаль по награде договориться не с кем, но да ладно. В конце концов, терять мне особо нечего.

Решил для вида немного еще пошататься в деревне, после чего ушел не в сторону старой чащи. Мало ли, староста предупреждал, что в случае чего запросто посадит в деревне меня. А это мне ни к чему. Сделав большую дугу по лесному массиву, я вышел на нужный мне маршрут и отправился к таинственному месту.

То, что я подхожу к нужной области, стало очевидным. И дело тут вовсе не в том, что начали затихать птицы, а они начали. И даже не во внутреннем предчувствии опасности. А оно тоже было.

Сама по себе окрестность начала довольно ощутимо изменяться. Нет, она не становилась мрачной и унылой.