Книга Лунный камень Сатапура - Суджата Масси

тебя, что ты говоришь! — резко оборвала его Вандана. — Вечно ты волнуешься по пустякам!

— Прошу вас, расскажите про этот лес. — Первин подалась вперед на плетеном кресле, которое ей было явно великовато.

— Там несколько раз видели каких-то чужестранцев. — Язад понизил голос и подпустил в него драматизма. — Возможно, их разыскивают власти Британской Индии. В лесу они живут, потому что там их никто не поймает.

— А есть надежные свидетельства их существования? — с сомнением спросила Первин.

— Безусловно, — подтвердил Язад и хлопнул себя по пиджаку, куда уселся комар. — Я их однажды сам видел. Ехал верхом и напоролся на них — они искали пищу. Один тут же бросился в погоню, схватил лошадь за повод. Другой взмахнул кинжалом — ну прямо чистая сцена из «Тысячи и одной ночи». Они вытащили у меня двадцать рупий наличными и чековую книжку. Правда, ни одного чека в Бомбейский банк не предъявили.

Первин подумала: странно, что Вандана не переживает по поводу опасности, которой подвергся ее муж. Может, она его попросту не любит? Первин бросила на Вандану взгляд — та явно была очень занята, поправляла на левом безымянном пальце кольцо с крупным бриллиантом.

— Что ж вы мне не сообщили? Я бы это вставил в отчет! — укорил его Колин. — Мне и так почти нечего сообщить в агентство.

— Честно говоря, мне несколько не по себе, — созналась Первин, устремляя взгляд на зеленые склоны за садом. А что, если за ними оттуда наблюдают?

Колин вдумчиво посмотрел на нее.

— Скорее всего, случай с Язадом был отдельным эпизодом. Я дважды ездил во дворец и никого не видел. Кроме того, я позаботился о вашей безопасности. Четыре носильщика понесут паланкин, и будут еще четверо на смену, причем с оружием. И с вами будет Лакшман!

Первин трудно было понять, почему Колин так расхваливает ее угрюмого сопровождающего. Она язвительно поинтересовалась:

— Лакшман что, наделен особыми способностями?

— В определенном смысле, — кивнул Колин. — Он не нуждается в оружии. Его уважают как старшего, и он знает здесь все стежки-дорожки.

— Да, мы нанимали его для транспортировки своих гостей, — подтвердила Вандана. — При этом Лакшман робеет перед чужаками. Он будет очень доволен, если вы попросите отнести вас в положенное место, чтобы оставить там приношения.

— Приношения? Кому? — По спине у Первин побежали мурашки. Оставалось надеяться, что речь не идет о настоящем жертвоприношении.

— Араньяни. — Это имя Вандана произнесла медленно, явно понимая, что Первин слышит его впервые. — Она — мать-покровительница всех лесных зверей. Местные устраивают в ее честь пуджу[19] перед началом сезона дождей. Ее почитают по всей Индии, но здесь известно, что именно она властна над дождями: если дождей выпадает особенно много и с наводнениями, значит, кто-то обидел какого-то зверя.

— А что, мало поклоняться основным богам и богиням, тем более что у некоторых из них сильно больше двух рук? — с усмешкой произнес Родерик.

Первин подозревала, что он христианин, но в любом случае шутка выглядела неуместно в смешанной компании. Разве Эймс не понимает, что люди с уважением относятся к собственным верованиям? Она бы никогда не позволила себе ничего подобного при индуисте.

Вандана, однако, ограничилась легкой улыбкой.

— Чем больше богов, тем лучше. Места у нас безлюдные. Я вот жалею вас, христиан: у вас всего один бог, чтобы ему молиться. Как он может услышать всех?

— У нас с вами, Первин, та же беда, не так ли? — Язад тихо усмехнулся. — Именно поэтому я слушаюсь советов Ванданы и, проезжая мимо святилища Араньяни, каждый раз оставляю там несколько рупий. Полагаю, она самая состоятельная одинокая дама во всем Сатапуре.

Первин заметила, с какой беспечностью Язад относится к индуизму, да и к родной зороастрийской вере. Впрочем, если он женился на иноверке, его наверняка изгнали и из семьи, и из агьяри.

— А я никогда не видел в этом так называемом святилище никаких монет, — передернул плечами Родерик. — Араньяни или кто-то еще сложили их себе в карман.

— Ну, если вы не видели монет, это не повод не оставлять приношений, — произнесла Вандана. — Может, именно защита Араньяни и хранит путников от нападений этих бандитов. Первин, отвезите завтра Араньяни несколько сластей, да и несколько монет.

Первин еще раз взглянула на горы — солнце садилось, и они меняли цвет. Выглядело очень красиво. Да, она нервничала, но предчувствовала, что ей понравится передвигаться по незнакомым местам, через горные джунгли.

Язад осушил второй бокал и жестом попросил Раму наполнить его снова.

— А когда мы возьмемся за карты? Вы ведь для этого нас пригласили, Колин!

— Верно, но вы еще об этом пожалеете. В Оксфорде у Первин была репутация опытного игрока, — сказал Колин и подмигнул.

Первин закатила глаза, пытаясь понять, почему он так отчетливо помнит вечер, про который сама она давно забыла.

— Это преувеличение, — поспешно возразила она. — Да и вообще, нас только пятеро, так что сыграть в бридж не получится.

— Я могу и так посидеть, — предложил Родерик Эймс. — Картежник из меня никакой.

— Ну уж нет. Раз вы здесь, будете играть — скоро появится доктор Эндрюс, будет вам шестой. — Вандана перевела взгляд с Эймса на стену гостевого дома. — А обязательно играть в бридж? Можно и в паплу. Для этого не нужно четное число игроков.

— Я в последний раз играл в паплу с бабушкой. Но почему бы и нет? — сказал Язад с усмешкой, которая начинала действовать Первин на нервы.

И все равно лучше уж общество Язада, чем Родерика Эймса.

Интересно, почему инженер явно не вписывается в компанию? — гадала Первин. Он чиновник на государственной службе, имеет полное право останавливаться в гостевом доме, да и Колин обращается с ним как со старым добрым другом. И тем не менее Родерик Эймс подчеркнуто держится в стороне от остальных. Возможно, дело в его англо-индийском происхождении: он не индуист, не парс, не англичанин — и при этом небогат.

В Индии предрассудки не сводились к тому, что белые управляют индусами. Та же зараза распространилась и на местных: у них возникла своя иерархия в зависимости от цвета кожи, религии, родного языка. Первин знала: если у уроженца Индии смуглая кожа и английская фамилия, пересуды вокруг него будут бесконечными.

7. Разыграть свою карту

Первин всегда считала, что за карточным столом открывается окно в душу. И действительно, через четверть часа после того, как Колин сдал карты, вся задушевность с Язада слетела и стал заметен его взрывной темперамент. Вандана играла рассеянно, ходила как придется и постоянно бомбардировала Первин вопросами по поводу