Книга Хочешь жить - умей вертеться - Яна Мазай-Красовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Довольный Тобиас (сын мужиком растет!) через некоторое время приладил турничок в коридорчике. Я тут же и опробовал. И заметил, как папаня кривит рожу, когда я из последних сил выжал восьмой раз и на половине девятого отвалился.
— А ты сколько можешь? — скандальные нотки в голосе я спрятать не смог. Ну, вы ж понимаете, абыдна, да…
Тобиас хмыкнул, подошел, повис, и… выжал четыре раза. Гляжу — стоит красный и злой, кулаки сжимает. Я про себя хмыкаю, но ничего не говорю. Для него, думаю, и это неплохо, он же вон какой здоровый. Не толстый, скорее даже сухощавый, но кость однозначно широкая, да и животик есть небольшой. Одни кулаки чего стоят, мне бы тоже такие пригодились. Показал — и все все поняли. Не говорю ничего и потом, когда вижу, как он делает еще один подход, уже перед сном. И что потом подходит к турничку все чаще, я только рад. В здоровом теле — здоровый ух. Так, глядишь еще и к моим пробежкам присоединится. Хотя вряд ли.
Вообще после расставания с первой в этой жизни работой активность у меня только возросла. Утром — бег, турничок, приседы, пресс. Еще бы штангу сообразить, добавил бы классику — жим, тягу, присед. Но пока и так неплохо.
Появилась отличная возможность вытащить на улицу мать. Все началось с того, что я прикинул, сколько простых травок входит в состав многих зелий и составляет немалую часть ингредиентов в запасах зельевара среднего уровня. У Эйлин, конечно, кое-что было, но совсем по чуть-чуть — кому ей зелья-то было готовить? Себе да мне. А теперь было вполне реально сэкономить, собирая часть трав самим, а заодно и маман выгулять, все-таки не вылезать из дома — не самое здоровое отношение к жизни.
Конечно, первый выход и подготовка к нему были чем-то вроде мультика про Оха и Аха, которые идут в поход, но… оно того стоило. Оказавшись в лесу, мать перестала страдать фигней и едва не попискивала от радости, как девчонка какая. То к дереву бросалась, то к кусту, но травы отыскивала лучше меня, а еще оказалась очень терпеливой — я не услышал от нее ни единой жалобы на усталость, комаров или неудобные тропинки. Это вам не Эванс, да. По пути мы еще и грибочками озаботились, и ягодками. Земляника еще не отошла.
Папаня субботним утром впервые позавтракал булочками с маслом и земляничным джемом, чем был жутко доволен. Как тот удав. Ох, испорчу я их… Главное, чтобы в мое отсутствие не расслабились. Хотя это и правда, задачка. Эх, миссис Эванс на них напустить, что ли? Но пока даже не представляю, как. Буду лучше сам много писем писать из школы — вопросы задавать.
Через пару недель наладился прогресс с заказами. Народ прочухал, видимо, что мы на совесть делаем. А я дорвался до экспериментирования — зря, что ли, любил в лаборатории пропадать все свое свободное аспирантское время?
Правда, начал немного беспокоиться, глядя на Эйлин: как бы она, встретясь невзначай с директором, не похвалила мои успехи в зельеварении, которые представляют собой, увы, ровно то, о чем она мечтала. А то мы снова будем кругом должны. Старался как только слышал слова про директора, напоминать про "девочку Джинни", вроде добился правильного эффекта: мать начинало кривить при одном упоминании доброго дедушки. Я, конечно, в полный дамбигад не особо верю, но быть должным сильным мира сего… нафиг, нафиг. А директор у нас — политик, и этим все сказано.
Благодаря чтению прессы и выискиванию знакомых матери фамилий мне вроде удалось составить самое общее мнение, кто тут кто. Регулярно капал Эйлин на мозги о том, чтобы посетить ее отца, но дело продвигалось слишком медленно. Видно, очень уж ей туда не хотелось.
Выручили зелья. Точнее, новый заказ и разночтения в трех рецептах Летейского эликсира. «Кому же это так не повезло?» — подумал было я, но вопрос был чисто риторическим. Эйлин вздохнула, припомнив какой-то трактат по взаимодействию и совместимости ингредиентов в их домашней библиотеке, и вот уж тут я не оплошал: вцепился, как клещ, пока не выбил согласие на то, что мы до конца дня побываем в ее родовом гнезде.
* * *
Родовое гнездо? Вот этот… насест?
После аппарации мне даже глаза протереть захотелось — такой картины общего запустения я не видел давненько, даже в нашем, мягко говоря небогатом и не самом благополучном районе. Мда. И на что похож обитающий там предок?
Ворота в заброшенный садик с корявыми яблонями и зарослями ежевики, чертополоха и еще Мерлин знает чего, перед нами с Эйлин распахнулись сами, медленно, натужно скрипя ржавыми петлями прям как в лучших ужастиках. Давненько тут гостей не принимали. Или они все исключительно через камин? Тогда понятно.
Пока шли до дома, держал мать за руку, трендя о том, как нам с ней до зарезу необходима фамильная библиотека. Она слушала внимательно, но пальцы подозрительно подрагивали.
Стоило нам войти в дом, так началось… Нет, поначалу ничего особенного, домовик был счастлив видеть мисс Принц, мел по полу ушами и едва не плакал от радости. Но вот то, что выглядел он едва ли не хуже Добби в фильме, меня насторожило. И правильно, как вскоре выяснилось.
Потому что сверзившийся не пойми откуда на наши головы дедуля сначала изволил нас проклясть, потом неоднократно пытался укокошить, а когда не вышло (не зря, не зря я еще на складе щиты начал тренировать!) выдал нам столько всего доброго и ласкового словами через рот, что канонному портрету Вальбурги можно было брать у него мастер-класс. Мать, кажется, стала почти прозрачной и уже готова была бежать, теряя тапки, лишь бы не видеть и не слышать дорогого отца. И я ее вполне даже понимал. Но как же меня это взбесило!
— Помедленнее, дедушка, я записываю, — я отпустил руку маман и достал из кармана обычный блокнот с карандашом.
Это вызвало еще одну лавину гадостей, как же, в доме самих Принцев появляются маггловские вещи — как старого Принца только не разорвало! По его мнению, надо эту гадость срочно сжечь, а потом тех, кто принес, поставить к стенке, заавадить, утопить и сжечь. Я снова взял руку Эйлин и тихонько пожал. Она судорожно стиснула мои пальцы, словно ту соломинку, а я подмигнул ей и улыбнулся краем
