Книга Милая, у нас не будет развода - Арина Арская

девочки?

Сколько ярости в глазах будущих мужчин. О девочках, похоже, они не подумали. Медленно выдыхаю, потому что я сейчас могу в голос засмеяться.

— Девочкам мальчики не нравятся. Им нравятся мужики, парни, — Егор пожимает плечами. — И даже в двенадцать лет можно быть мужиком. А мужиков разве мама будит по утрам, завтраки мужикам готовит? Домашку проверяет? Трусы стирает?

Краснеют и раздувают ноздри.

— Мужики не убираются… — клокочет Саша.

— Убираются, — Его щурится. — Мужик держит в порядке место, где живет. Он уважает свой дом и тех, с кем живет. И хочешь впечатлить девочку, то приготовь ей обед и после помой посуду.

— Фигня какая, — Паша фыркает.

— Я, как девочка, подтверждаю эти слова, — скрещиваю руки на груди. — Я влюбилась в вашего отца, когда он мне на третьем свидании нажористый такой гуляш приготовил.

— Фигня, — упрямо повторяет Саша.

— Фигня не фигня, — Егор поднимается на ноги, — но новые правила вступают с этой минуты. Начнете выкобениваться, то у меня масса способов вам рожки пообломать. Даже без ремня. Дом и семью надо уважать, — всматривается в глаза то одного, то второго “козлика”, — и сегодня вечером вы останетесь одни. Сами узнаете, что задали, сами сядете за уроки, сами поужинаете и сами вовремя ляжете спать.

Вот тут я напрягаюсь.

— У нас с мамой сегодня свидание, — Егор щурится на обомлевших сыновей. — Мы будем дома поздно. Очень поздно.

Саша и Паша смотрят на него с вызовом.

— А теперь встали и пошли накрыли на стол, — выдыхает Егор. — Мама обед приготовила.

Встают, и мне на секунду кажется, что они сейчас кинуться на Егора с кулаками. Шмыгают, вскидывают подбородки и шагают в столовую, гордые и непонятые орлы. Егор выжидает минуты, выдыхает, приглаживает бороды и разминает шею:

— А это было не так просто, — разворачивается ко мне, — но я же был хорош, да?

— Свидание? — игнорирую его вопрос.

— На всю ночь.

— С ума сошел?

— Ничего не знаю, — хмыкает. — Я принял решение.

— А посоветоваться?

— Я домашний тиран, — шагает мимо. — Пойду рубашку сменю, а то от меня воняет, как от бешеного гризли.

— Не те тарелки, Саня, — долетает возмущенный голос Паша.

— Да тут тарелок хоть жопой жуй! Какие надо?!

— Вот эти!

— Точно эти?

— Как я тебе в плоскую тарелку суп налью?!

— Да блин! Дай покажу!

— Иди у мамы спроси!

— Не буду! Дай сюда! Нормально же наливается! Чо разнылся?

Сжимаю переносицу и вытягиваю ноги. Не пойду я спасать своих козлят. Пусть учатся. Это во благо. Это ради того, чтобы наша семья осталось целой.

— Да фигня же получилась! — рявкает Паша. — Суп едят из глубоких! Вот тех!

— Мы накрываем на стол, наши правила!

— Не беси меня! Дай нормальные тарелки!

— Да подавись!

Массирую переносицу. Мне было бы куда легче самой накрыть стол, чем ждать, когда наши сыновья придут к согласию, в какие тарелки наливать суп.

Но я выдержу это испытание. Я не хочу воспитать из Саши и Паши бытовых инвалидов и маменькиных сыночков.

— Ну вот! Я же говорил! Даже наливается круче!

Глава 24. Сам виноват

— Нормально накрыли на стол? — с вызовом спрашивает Саша.

Я смотрю на толстые криввые куски хлеба. Затем на суп, который вот-вот перельется через края мисок, потом кучи пюре и отбивные, что сверху взяли и просто шмякнули. По-мужски так шмякнули, от всей души, чтобы было сразу ясно, что сыночки старались.

— Нормально, — поднимаю взгляд на Сашу.

Я помню, как я словила от матери порцию критики и недовольства, когда в первый раз сама накрыла ужин.

До сих пор помню ее вздохи.

— Супа надо было меньше наливать, — шепчет Паша и аккуратно погружает ложку в суп. Затем косит взгляд на Сашу. — Я еле донес, а теперь нормально не пожрать.

— Ты лучше посмотри, как ты хлеб порезал, — Саша сует ему под лицо кусок хлеба. — Им можно убить. А отбивные? Кто их сверху кладет? Они теперь все в картошке!

— Блин! — Саша встает. — Ты салат забыл!

— Сходишь, не переломишься, — Саша кривится.

Через минуту в центре стола красуется салат из огурцов. Это уже самодеятельность наших сыновей. Салат я забыла.

Огурцы тоже порезаны в разнобой.

— О, салатик, — говорит Егор и подхватывает миску с огурцами. — Отлично.

Выкладывает несколько ложек салата мне на тарелку, затем себе и возвращает его на место:

— Приятного аппетита.

— Угу-м, — отвечает Паша и отправляет ложку с супом в рот. — Приятного.

— Вот, справились же, — Его хмыкает.

— Ты убираешь со стола, — Саша шмыгает. — И моешь посуду. Раз у нас тут уважение к семье.

— Я часть уже помыл, — Паша кусает хлеб.

Хочу напомнить им, что им после обеда стоит позвонить одноклассникам, узнать о домашней работе и сесть за уроки, но прикусываю язык.

Мы их не тыркаем по этому поводу. Воспитываем самостоятельность и ответственность.

— А вы почему не на работе? — Саша щурится на Егора. — Вы, выходит, тоже прогуливаете?

— Они из-за нас прогуливают, — Паша цыкает. — И как поняли?

— Родительская чуйка, — Егор скалится в улыбке.

— Ясно, — Саша недовольно тянет.

Минут пять в молчании наслаждаемся обедом, потом Саша вздыхает:

— Пап…

— Что?

— В этот раз клюшки купите?

— Купим, но теперь по ним будут другие разговоры.

— Да мы поняли, — Паша хмурится и размешивает остатки супа. — Отстой.

— Ты это сейчас про мой суп? — вскидываю бровь.

— Нет, — закатывает глаза. — Про жизнь.

— Это хорошо, что не про суп, — Саша пинает его под столом, — а то бы мы потом супы варили каждый день.

— Возможно, — кивает Егор. — Хороший суп сварить — целое искусство.

— Ой да накидал всего, — Паша поднимает взгляд, полный вызова и упрямства.

— Заткнись, — шипит Саша.

— Порезал и накидал, — Паша словил волну соперничества с отцом. — Помешал и готово.

— А твой брат, Сань, явно нарывается, — Егор щурится.

Саша шмыгает и оказывается в очень непростой ситуации. Поддержать брата или отца?

— Я с ним нарываюсь, — Саша сглатывает и хмурится.

Паша косит недоверчивый взгляд на брата, и в его глазах проскальзывает тепло и благодарность.

— Тогда завтра вы готовите суп, — Егор смотрит на сыновей с уверенным спокойствием.

— И приготовим, — Паша медленно выдыхает. — Самый офигенский суп.

— Ну, это мы будем решать, — Егор пожимает плечами.

— Не мог промолчать? — сердито шепчет Саша.

— Я его уделаю.

— Суп же я готовила, — прижимаю салфетку к губам. — Уделаешь, выходит, меня?

Несколько секунд растерянного молчания.

— Нет, не тебя, — Паша чешет щеку. — Папу.

— Да я в принципе не против, чтобы вы друг друга уделывали в уборке, готовке и стирке. — Может, тогда не будет сил на ночные драки.

— Если мы приготовим крутой суп, — Паша вновь