Книга Простая игра - Влад Борисов

потому что противник мог лишь беспомощно шевелить лапками, но и сам поделать ничего не мог, придавленный его тушей. Зато теперь он мог сполна насладиться реакцией зрителей. Публика, до этого момента с изумлением взиравшая на поворот в поединке, разразилась сначала смешками, а потом самым настоящим хохотом. Смеялись не только трибуны, синие робы хлопали себя по ляжкам и показывали на него пальцем, красные тоже посмеивались, но не так явно.

Эта-то реакция и подстегнула Юрия, придав ему силы. Он уперся руками перед собой и толкнулся ногами, представив, что плывет брассом. И у него получилось! Раз — синий угол стал ближе, два — и уже стал стихать смех, три — послышались возгласы одобрения и поддержки, четыре — публика ревела, потрясая кулаками.

Краб почуял что-то недоброе, зашевелился, пытаясь помешать движению и это было его ошибкой. Перегнувшись через край, он скатился со спины Юрия и тот в два прыжка оказался в синем углу. Победа!

В барак Юрия несли на руках. Первым, конечно, несли бак с баландой, но вторым — его, как признанного победителя турнира. Правда, судя по порядку следования ему казалось, что герой дня все-таки бак со жратвой, но в данный момент ему было все равно — он выключился через несколько шагов.

Глава 7. Призрак свободы

Крик охранника к побудке и удары по металлической сковородке уже не подействовали на Юрия так негативно, как в прошлый раз. «Начинаю привыкать», — подумал он и ужаснулся собственному спокойствию. Подумать только – привыкать к рабскому труду в каменоломне! Скажи кто-нибудь пару дней назад, рассмеялся бы тому в лицо. А сейчас? Что надо делать сейчас? Можно было бы кричать, рвать на себе волосы и биться головой об стену, но… Не хочется. Да и бесполезно. Появилось какое-то тупое чувство смирения и покорности судьбе.

«Соберись, — сказал он сам себе. — Каждый день может стать решающим в твоей судьбе, а ты не готов!»

— Держи, — Леха принес большую кружку бурды. — Впервые вижу тут человека, который честно заслужил две порции этого пойла.

«Действительно — пойло», — поморщился Юрий, но заставил себя все съесть. При этом поймал себя на мысли, что оно перестает для него быть отвратительным. Он бросил мимолетный взгляд по сторонам – одни звучно хлебали из своей посуды, другие терпеливо ждали своей очереди.

— Тебе не хотелось бы отсюда сбежать? – прошептал он, сжимая двумя руками кружку.

— Как ты себе это представляешь? – усмехнулся Леха. – Нет у тебя никакого другого лика, кроме рабочего. И куда ты с ним против боевого?

— У меня на арене получилось!

— Просто повезло. Нет, брат, плетью обуха не перешибешь. Вариант только один – получить, как минимум, одну боевую ипостась и вот тогда… — Леха закатил глаза.

— Как же ее получить?

— Ха, если бы я получил, тогда бы и знал! Но за этим бдительно следят приставленные охранники. Думаешь они зря едят свой хлеб? Проверять не хочется. Кстати, вон, один из них уже поднимает плеть для тех, кто опоздает на построение. Леха поднялся и энергично двинулся на выход.

«Даже перекурить не дадут», — подумал Юрий, ощущая вполне привычную для курильщика тягу к табаку. К счастью, память подсказала, что в припрятанной одежде была пачка сигарет и зажигалка. Закинув их в карман робы, он поспешил за всеми следом.

Построение перед работой не заняло много времени. Усталый охранник буркнул про то, что «все всё знают» и приказал бригадиру начинать вкалывать.

— Я тебе дам место на дробилке, — заговорщически подмигнул Дрын. — Работенка хоть и пыльная, зато безопасная и на свежем воздухе.

— Нет, — покачал головой Юрий, — не почувствовал я в полной мере труд шахтёра, все как-то не до того было. О чем я буду вспоминать долгими зимними вечерами на свободе?

— А оно тебе надо? Ну, как знаешь… — пожал плечами бригадир.

Юрий и сам не понял, что толкнуло его отказаться. Ему почему-то в тот момент представилось, что каменоломня – это реальный шанс получить свободу. Как? Ну, например, можно было бы прорубить каменную гряду и выйти на другой стороне склона. Или наткнуться на подземный ход, который выведет далеко отсюда. Или… Что еще «или» он себе объяснить не мог, но шел в шахту с чувством уверенности, что работа в подземелье – это путь к свободе.

Однако, только уже один вид входа в штольню эту уверенность поколебал, а следующие за ним своды пещеры заставили вспомнить о предложении Дрына. Увы, поворачивать обратно было слишком поздно — те, кто работал на дробилке, остались снаружи. Радовал только пушистик, присевший на плечо, стоило только шагнуть в темноту.

— Не дрейфь, — хлопнул Юрия по спине Леха, — тяжело только первый год, а потом привыкнешь!

— Год?! — Юрию сделалось дурно.

— Что с тобой?

— Я не хочу здесь столько задерживаться. Не хочу быть даже месяц…. Нет, неделю! Даже еще один день!

— Понятно, — кивнул Миха. — Истерика. Сначала я тоже не мог поверить, что поживу тут не то, чтобы день, но и час. А на деле работаю уже целую неделю, и ничего.

— А-а-а!!! Не хочу ничего слышать! Где моя уютная кротовая норка?

— Выбирай любую, — ребята понимающе переглянулись. — Хотя бы вот эту… Нет, пожалуй, лучше другую!

Штрек, на который они указали был гораздо больше, чем тот, в котором Юрий работал накануне. Вход в него был так велик, что можно было по нему идти, не пригибаясь, как в том, в котором состоялась битва с Батыем.

— Это еще почему? — относительный простор пришелся Юрию по душе.

— Два раз из него покойников вытаскивали, вот почему.

— Ну да, один при мне был, — подтвердил Миха.

— А почему тогда не завалили?

— Выработка здесь больно хороша. За раз норму можно выполнить, вот и прутся за легкой работой чудаки. После второго трупа, правда, желающих поубавилось.

— Это как раз то, что мне надо!

— Что надо? Стать следующим трупом?

— Нет, поменьше работать. Я не сошел с ума. Давайте посмотрим вот под каким углом: за все время работы в этом штреке только два покойника. Подчеркиваю — только два. Если соотнести с общим количеством вахт, которых, я думаю, прошло немало, то результат скромный, не так ли? Остальным девяносто восьми процентам ничего