Книга Междуглушь - Нил Шустерман

Есть некая сила, способная помочь уходящей душе сопротивляться притяжению света. Если душа занята только собой, сконцентрирована на самой себе, то мощности её мышления недостаточно, чтобы бороться с зовом вечности. А вот мысли о других могут наделить человека с сильной волей способностью сопротивляться практически чему угодно.

Цин понимала, что это за свет. Она осознавала, что умерла и с этим ничего не поделаешь. Уйти прямо в пылающую точку было бы легко и просто, но она никак не могла отбросить думы о своих родных, которые с ума будут сходить из-за её таинственного исчезновения.

Поэтому ей удалось оборвать полёт, и юная воительница задержалась на самом пороге, на последней грани между «здесь» и «там». А потом она сотворила кое-что до такой степени дерзостное, что сама Вселенная содрогнулась и одновременно восхитилась. Цинния Китнер сунула руку в свет и сжала кулак, а затем вытащила руку обратно, таким образом прихватив с собой крохотную частицу света. После чего нахалка развернулась и понеслась назад по туннелю, тем самым попав в Междумир.

Она не знала, что этот беспримерный поступок наделит её весьма специфической способностью.

Как у многих послесветов, её земная жизнь начала забываться, подробности её ушли в туман, но вот войну Цин помнила хорошо. Сто пятьдесят лет она продолжала свою службу — собирала оружие, придав тем самым смысл своему существованию. И горе той несчастной заблудшей душе, которая осмелилась бы сказать ей, что война давно кончилась! Ведь тогда какой прок во всём том, что она делала?

Несмотря на свою армейскую форму, Цин никогда не забывала, что она — девочка, потому что быть парнем ей, в общем, никогда и не хотелось, хотелось только, чтобы с ней обращались как с мужчиной — на равных. Она ненавидела свою конфедератскую шапчонку, не желающую отлипать от головы; ненавидела свой ёжик, не выражающий намерения отрасти. А больше всего ненавидела кличку «Зак-Потрошитель», которой наделили её другие послесветы. Но поскольку прозвище, как и форма, неплохо служило её целям, она научилась жить с ним.

Так продолжалось до того дня, когда заявился этот Шоколадный Огр и ограбил её подчистую.

В глубоком трауре Цинния пала на колени. Ничего, совсем ничего не осталось! Столько лет неустанных трудов — и всё насмарку! Что ей теперь делать?!

Кудзу потыкался в неё носом, пытаясь утешить хозяйку, но разве утешения тут помогут?!

— Ты всё, всё уничтожил…

Она бы не колеблясь прямо сейчас запустила руки в этого какаомордого пацана и выдрала из него всё, что можно выдрать! Вот только что толку? Ведь будет один сплошной шоколад!

Ник, однако, держался от неё на расстоянии — на всякий случай. Понятно — на союз она, конечно, не согласится. Хотя стоп… Если правильно сыграть, то, глядишь, она и станет союзником — пусть не из тех соображений, на которые он вначале рассчитывал, да какая разница?..

Он повернулся к Джонни-О и громко, так, чтобы слышала Потрошительница, сказал:

— Напрасно мы сюда пришли. На войне от неё никакого толку.

— Правильно! — рявкнула Потрошительница. — Пошли вон отсюда!

Ник повернулся, показывая, что уходит, и мысленно отсчитал: раз… два… три…

— На какой войне? — спросила воительница.

Ник улыбнулся — всё равно что ожидать грома после молнии. Он обернулся к ней:

— Не на той, которую ведёшь ты.

Потрошительница отвела взгляд в сторону. На её лице отразилась странная смесь стыда и ярости. Она, конечно, чокнутая, но с этим можно управиться, решил Ник. Может, её сумасшествие удастся слегка причесать и направить в нужную сторону?..

Джонни-О отвёл Ника в сторонку и зашептал:

— Чё-та она мне оч-чень сильно не нравится!

— Ерунда. Это потому, что она у тебя кое-что выдрала.

— А если она обратно начнёт выдирать всё что ни попадя?

— Я сделаю так, что не начнёт.

Цин не сводила с них глаз и прислушивалась: о чём они там шепчутся?

Ник вернулся к ней.

— После тщательного обсуждения мы решили, что ты всё же подходишь для несения военной службы.

Она насторожённо глянула на него.

— Какое у меня звание?

— Рядовой первого класса, ответственный за тактические полевые операции.

Ник, конечно, попросту выдумал это звание тут же, на ходу, но титул звучал так внушительно, что она призадумалась.

— А мне будет позволено выдирать оружие?

— Ты будешь выдирать то, что твой командир тебе прикажет. Не согласна — отправляйся обратно на свой корабль и делай, что заблагорассудится, хоть запусти себя на орбиту, мне всё равно.

Воительница хмуро покосилась на Ника, потом повернулась и бросила взгляд на космический челнок.

— Пробовала, ничего не вышло, — буркнула она. — Наверное, он запускается с какого-то другого места, оно пока ещё не в Междумире.

Она ещё немного постояла, задумчиво глядя на корабль, затем повернулась к Нику:

— Так что, мне нужно будет обращаться к тебе «сэр»?

— Да, — подтвердил Ник, подумав, что армейская дисциплина — это как раз то, что этой девчонке нужно. — Поскольку я ваш генерал, ты обязана обращаться ко мне «сэр». Это мистер Джонни-О, и он для тебя тоже «сэр».

— Меня зовут Цинния, — сказала Потрошительница, — но все зовут меня Цин.

Джонни-О скрестил руки на груди.

— Ещё чего — жать этой… руку!

Цин вздёрнула верхнюю губу в знак презрения:

— Да я сама тебе руки не подам! Не хватало ещё совать её в такие уродливые лапы!

В ответ Джонни-О сжал два ещё более уродливых кулака.

Ник вмешался, чтобы не допустить эскалации конфликта:

— Твоим первым приказом будет достать для нас что-нибудь.

— Меня она уже и так достала! — фыркнул Джонни-О. Скроив гримасу отвращения, он положил ладонь себе на голову, словно чтобы удостовериться, что мозги пока ещё на месте.

— Я имел в виду — достать из живого мира.

— И только? Я-то думала…

Она оглянулась, увидела в живом мире какую-то крутящуюся на ветру салфетку и небрежно выбросила вперёд правую руку. Свет вокруг неё слегка замерцал, рука пробила дыру в живой мир, схватила салфетку и вернулась обратно в Междумир. Портал тут же захлопнулся.

— Подумаешь! — хмыкнул Джонни-О. — Тоже мне, фокус-покус!

Она вручила добычу Нику.

— Вот. Может пригодится обтереть весь этот шоколад. — И добавила: — Сэр.

Ник посмотрел на салфетку в её руке и подумал: чтобы справиться с его не совсем обычной кожной проблемой, одним потрёпанным клинексом не обойтись.