Книга Фантомики - Евгений Бугров

Однажды посмотрела на себя в зеркало, и решила, что пора умирать. Одела свое девичье платье, нарумянилась и ушла из дома. Долго и бесцельно бродила по улицам и, наконец, умерла. А могло быть иначе. Если бы вышла замуж, то потеряла ветреных поклонников, зато понесла бы в себе новую жизнь, потом родился бы маленький человек, который рос и познавал мир. А потом? Кто знает, что будет потом. Не узнаешь, пока не проживешь. Она не захотела знать.

Мусорщики.

В одном городе пришлого мудреца спросили:

— Если Бог такой всемогущий, то зачем допускает в мир сатану и бесов? От них получаются болезни и прочие разные неприятности. Разве не лучше для человека и вообще для жизни, чтоб не было никаких соблазнов, ни искушений? Или получается, что Бог желает людям зла. Какой же Он тогда Бог?

Мудрец ответил такой притчей:

— В одном городе жили люди, которые роптали на государя и говорили: зачем он держит мусорщиков на государевой службе, от них, дескать, одни расходы. Если бы их не было вовсе, то городу лучше: мы бы на них не надеялись и сами следили за чистотой. А так дети их боятся и даже многие взрослые совращаются, потому как известный народ эти мусорщики. Пьянки от них, ночные грабежи, воровство и прочее непотребство. Нет, лучше бы их вообще не было, город чище будет. И вот эти почтенные горожане написали письмо государю с просьбой освободить их город от мусорщиков, которые служат источником нечистоты, а законопослушные граждане чисты от природы и сами о себе позаботятся. Царь получил письмо, очень разгневался и отменил в строптивом городе всю санитарную службу, однако, приказал выставить стражу, чтоб никто не мог ни войти, ни выехать из города. Первые дни казалось, стало чище, граждане из домов мусор не выносили, и ходили воодушевленные, что одержали победу над государем. Однако в одном доме не выдержали, и ночью, тайком выбросили мусор, прямо на дорогу. На следующий день граждане возмущались, но никто не признался, а чужое добро убирать всем казалось зазорным. Куча осталась лежать до вечера, а наутро вся мостовая была завалена отходами. Возмущались граждане еще больше, соседние дома перессорились, тыкали пальцами, указывали друг на друга, а мусор убирать никто не захотел из принципа. Следующей ночью никто не спал, караулили нарушителей чистоты, а завершилось тем, что граждане перестали стесняться, валили мусор на мостовую днем и ночью, еще и с ухмылкой: все выбрасывают, а я чем хуже? Скоро помои летели прямо из окон, по улицам от мусора нельзя было ни пройти, ни проехать, и вот уже дома утопают по самые крыши, город превратился в сплошную свалку, всюду шныряли крысы и бродячие собаки, начались эпидемии, моры и прочие болезни. Жители опускались все ниже и думать забыли, что жили иначе: хоть и с мусорщиками, но было чисто. Затем случились пожары, начался бунт, грабежи с убийствами, гражданская война скосила всех остальных. И все, города не стало.

— А что государь? — спросили мудреца. — Мог снять стражу, послать мусорщиков, и все исправить. Получается, злой царь?

— Нет, это люди злы, — сказал мудрец и отошел от того города.

Икона.

Некий монах задумал написать чудотворную икону. Загодя приготовил все необходимое: материалы, кисти, компоненты для красок и тайком пронес в келью зеркало. Чтобы писать с натуры и соответствовать образу, он постился более десяти дней, и наконец исполнился вдохновения. Он затворился в келье и приступил к молитве, прося Господа освятить предстоящий труд. И вот, когда он уже взял в руки покрытую левкасом доску, вдруг услышал Голос:

— Монах! Зачем ты это делаешь?

— А! Кто здесь? — испугал он и огляделся, но келья была пуста. Он отложил доску и перекрестился, собираясь встать на колени и снова творить молитву, но Голос его остановил:

— Не надо, не делай этого.

Монах повертел головой и сел на табурет.

— Вот он я, слушаю, — сказал он трепеща.

— Монах, ты Бога видел когда-нибудь?

— Нет.

— А Иисуса Христа?

— Тоже нет.

— Как же ты собираешься Его рисовать. Доверишься воображению?

Монах вспомнил про зеркало и смутился.

— Как получится.

— Как же вы, люди, делаете иконы своими руками, а потом им же и молитесь? Или думаете, что деревянные боги заменяют Бога живого?

Монах заторопился:

— Нет, конечно, икона не может заменить Бога, это только образ, чтобы легче было настроиться на молитву.

— Скажи, монах. Не стыдно ли становиться перед деревяшкой на колени, когда Отец рядом, но вы поворачиваетесь к Нему спиной, и усердно молитесь. Разве Богу не обидно такое отношение? Самое сокровенное, что у вас есть, свои мечты, любовь и надежду, что должно быть обращено к Богу, вы доверяете деревяшкам и на них надеетесь.

— Так-то оно так, — монах растерялся. — Бог живой, но Его трудно представить, никто Его не видел и даже не разговаривал.

— Почему же, вот. Я говорю с тобой. Зачем тебе икона?

Монах истово перекрестился.

— Теперь действительно ни к чему, — восторженно прошептал он. — Но мне ведь никто не поверит.

— А сам ты себе веришь?

— Конечно, верю, — воскликнул монах. — Господи, какое счастье!

И он словно раздвоился. Тело его по-прежнему находилось в келье, а сам он воспарил над грешной землей и увидел ее вначале с высоты птичьего полета, а потом оказался выше, за облаками, и Земля виделась под ним, как громадный шар, покрытый облаками. За короткое время он побывал во всех уголках земли и даже видел всю вселенную целиком, звезды вспыхивали и гасли на его глазах. Восхищенный, он спрашивал и получал ответы на самые загадочные вопросы, откуда взялся человек, какой смысл, какая в жизни цель и задача. Все было понятно и не было ничего недоступного, но не все он мог охватить и вместить разом, но самое главное, он был счастлив как дитя, чего с ним отродясь не бывало, а тут!? Такое счастье. Наконец все закончилось, и монах очутился в своей полутемной келье, но ощущал себя другим человеком, душа в нем пела и светилась, она все еще парила.

— Ну вот, — сказал Голос. — Теперь ты сам видел, от чего отказывается человек, обращаясь к своим деревяшкам. Не надо, не твори икону.

— Не буду, — заверил монах. — Только что настоятелю сказать? Я обещал ему.

— Ты ему расскажи про геморрой и экзему. Геморрой оттого, что сидит не на своем месте, а экзема, потому что на послушников руки распускает. Если сделает выводы, само пройдет. Не бойся, про икону он забудет.

— Понял! — воскликнул монах, подумав про себя, что