Книга Анатомия Меланхолии - Роберт Бёртон

примечание (она выделена курсивом), иногда дается только определяемое имя или понятие, бывает и так, что фрагмент текста, если в нем нет необходимости, не воспроизводится. Следует иметь в виду, что часть концевых примечаний относится не к основному тексту, а к маргинальным примечаниям самого Бертона. При этом индекс концевого примечания А. Г. Ингер располагал не в массиве подстрочных примечаний, а в основном тексте, после знака подстрочной сноски. Мы не стали менять эту схему индексации, поскольку перенос знаков сноски в подстрочные примечания нарушил бы последовательность их размещения. Так что, если читателю покажется, что то или иное концевое примечание не связано с текстом, следует просто перевести взгляд на подстрочное примечание, обозначенное соответствующим буквенным индексом. В ряде случаев в концевых примечаниях прямо указано: «В маргиналиях Бертоном упоминается...»

В концевых примечаниях квадратные скобки не имеют какого-либо самостоятельного значения, а используются для того, чтобы отграничить вкрапления в текст, уже заключенный в круглые скобки.

С сожалением вынужден констатировать, что, возможно, какая-то часть опечаток в тексте в силу его чрезвычайной сложности осталась незамеченной, — за что приношу свои извинения читателю.

В заключение приведу фразу из послесловия, написанного А.Г. Ингером к публикации фрагмента перевода в журнале «RuBriCa»: «Прекрасно сознавая неполноту и незавершенность, а иногда, возможно, и в чем-то ошибочность моего комментария как к маргиналиям, так и ко всему тексту в целом, я тем не менее убежден в правильности того вывода, к которому пришел в ходе своей работы: успех на этом пути ожидает того, кто соединит в данном случае труд переводчика не только с усилиями комментатора, но и с текстуальным сличением и сопоставлением использованных Бертоном литературных и иных источников...»[33] И сегодня, когда эта книга увидела свет, мы можем сказать: успех пришел к Айзику Геннадьевичу Ингеру — Переводчику, Комментатору, Филологу.

В.М. Быченков

Роберт Бертон.

Портрет кисти Гилберта Джексона (Административный корпус Брэйзноз-колледжа).

Подпись: «Aetatis suae 62, 1635» («В возрасте 62 лет, 1635»)

СОДЕРЖАНИЕ ФРОНТИСПИСА{I}

Фронтиспис (издание 1632 года)

Здесь разные представлены картины,

Но все они по замыслу едины.

I

Вот старый Демокрит в древесной сени

Сидит на камне с книгой на коленях.

Вокруг ты зришь висящих средь ветвей

Собак и кошек и иных зверей,

Которых он вскрывал, дабы найти,

Где черной желчи сходятся пути.

А над его главой — небесный житель

Сатурн: он Меланхолии властитель.

II

Налево — Ревность. Схожи как две капли

С натурой Зимородок, Лебедь, Цапля.

Еще ты видишь: с петухом петух

Дерутся; видишь также двух

Быков — они, Венере в угожденье,

Сошлись друг с другом в яростном сраженье.

Но то лишь символы, представленные нам,

Об остальном догадывайся сам.

III

А справа — Одиночество. И зрится

Здесь кошка, спящий Пес, Олень и Оленица;

В пустыне Зайцы, Кролики бегут;

Мышей летучих, Сов ты видишь тут,

Они укрылись в зарослях густых,

В печальном мраке еле видно их.

Здесь все начертано как будто впору,

А если нет, не мне пеняй — граверу.

IV

А слева ниже, стоя под колонной,

Понурив голову, Любовник томный,

Картинно руки на груди скрестив,

Слагает новой песенки мотив.

Вокруг ты видишь книги, лютню — это

Его тщеславья верные приметы.

И если мало этого всего,

То сам портрет заканчивай его.

V

Напротив — Ипохондрик нам явился.

Он в тяжкой грусти на руку склонился;

В желудке ветры так вредят ему,

Что знает только Бог. И потому

Он пузырьков и банок целый воз

Сегодня от аптекаря принес.

А в небесах Сатурна рокового

Начертанные знаки видны снова.

VI

Стоящим на коленях Суевера

Ты ниже зришь. Его терзаний мера

Полна. Он весь в молитвах и постах,

И то живет надежда в нем, то страх:

Он больше в адский огнь попасть боится,

Чем жаждешь ты на небе очутиться.

Увы, беднягу этого мне жаль.

Какие звезды шлют ему печаль?

VII

А справа здесь изображен несчастный

Безумец. Взглядом и лицом ужасный

Нагой, цепями скован, он лежит

И громко в исступлении рычит.

Ты присмотрись к нему: не сам ли ты

Имеешь в гневе сходные черты?

И если б с вас портреты написали,

То разница была бы велика ли?

VIII–IX

Еще на двух картинках — Чемерица

И Огуречник — среди трав царицы,

От меланхолии они очистят кровь

И сердце бодрым, душу ясной вновь

Нам сделают; от смутных помрачений

Избавят мозг. Да, лучше нет растений

Из тех, что сотворил для нас Господь,

Дабы недуги наши побороть.

X

А чтоб закрыть пробел внизу страницы,

Портрету Автора пришлось здесь поместиться,

В одежде той, что носит он всегда,

Но это только внешность, господа,

А душу Автора искусство, без сомненья,

Не может начертать — она в его твореньях.

Не гордость, не тщеславие пустое

(Хоть за другими водится такое).

Подвигли автора портрет свой дать —

Издатель здесь велел его нарисовать.

Засим не смейтесь попусту и не злословьте,

А лучше благодарность приготовьте,

Поскольку как ты обойдешься с кем,

Так он тебе ответит точно тем.

А посему с приязнью зри сюда,

И все тебе понравится тогда.

Надеюсь, ты всегда мне будешь другом,

Прощай, Читатель, я к твоим услугам!

ПОСВЯЩЕНИЕ ЛОРДУ БЕРКЛИ

HONORATISSIMO DOMINO,

NON MINUS VIRTUTE SUA,

QUAM GENERIS SPLENDORE,

ILLUSTRISSIMO,

GEORGIO BERKELEIO,

militi de Balneo, baroni de Berkeley, Moubrey, Segrave, d. de Bruse,

domino suo multis nominibus observando, hanc suam

MELANCHOLIAE ANATOMEN,

iam sexto revisam,

d. d.

DEMOCRITUS JUNIOR