Книга 100 великих чудес природы - Бертиль Бертильевич Вагнер

северных растений и животных с экзотическими, южными. Дуб, сосна и кедр, лаковое дерево и камелия, клен и каштан, бамбук и виноград образуют здесь неповторимое сочетание форм и красок живого мира. А рядом со следами медведя и косули можно встретить отпечатки лап могучего тигра или извивающийся след пересекающего тропинку двухметрового полоза. Рысь и олень, леопард и гималайский медведь соседствуют тут зачастую в одной и той же долине.

В обрамлении фантастических форм источенных ветрами и дождями скал и многочисленных водопадных каскадов все это великолепие флоры и фауны предстает в особенно сказочном облике.

Поднимаясь на перевалы и горные кряжи, пересекая по хрупким бамбуковым мостикам глубокие тенистые ущелья и сверкающие водопадами речки, путешественник рано или поздно обязательно выходит к побережью. Японское море, живописное у любого своего берега, и японского, и российского, приберегло для Кореи особенно редкостные прибрежные пейзажи. В мире немного мест, где морская стихия и суша сосуществуют в таком прихотливом переплетении. Может быть, только норвежские фьорды и Далматинский берег Адриатики могут соперничать по красоте с корейским побережьем.

Утесы-великаны принимают на себя удары морских волн и легко отшвыривают их обратно, стряхивая соленые брызги. Далеко в море убегает россыпь мелких скалистых островков, словно флотилия гранитных суденышек, увенчанных причудливыми силуэтами зонтичных сосен, и над всем этим высятся в глубине полуострова окутанные голубой дымкой хребты с зазубренными вершинами.

Это Морской Кымсанган – место встречи скалистых твердынь, одетых сказочным лесом, с безбрежной стихией моря.

ПУСТЫНЯ ГОБИ

(Монголия – Китай)

Территория Гоби занимает всю южную половину Монголии, а заодно прихватывает изрядную часть Китая. На картах до сих пор она значится как «пустыня», хотя это и не совсем верно. Во-первых, осадков в Гоби выпадает не так уж мало: 200–300 миллиметров, то есть раза в полтора больше, чем положено классическим пустынным районам. Поднятая на 900 метров над уровнем моря, она к тому же отличается суровыми зимами, совсем не характерными, например, для соседних Каракумов или Кызылкума. Во-вторых, понятие Гоби включает в себя несколько совершенно различных по климату и облику местностей. Не зря монголы говорят: «У нас тридцать три Гоби, и все разные!»

Северная Гоби, что лежит к югу от Улан-Батора и достигает отрогов Монгольского Алтая, – это типичная степь с густыми высокими травами, весенним разноцветьем тюльпанов, веселым посвистыванием сурков и тучными стадами, пасущимися на необозримых просторах.

А за восточной оконечностью Алтайских гор, в так называемой Заалтайской Гоби, преобладают каменистые сухие полынные степи и полупустыни с редкими колодцами и сухими руслами рек. Есть еще Восточная Гоби, Джунгарская Гоби, Гашунская Гоби, Гобийский Алтай, и у всех – свой облик, свой характер. Здесь можно встретить и плоские равнины, и мелкосопочник, и высокие горные массивы, пресные и соленые озера с зарослями тростника, прозрачные быстрые реки в зеленой оправе из тополей и белые пятна солончаков, поросшие фиолетовыми солянками.

В степях же Восточной Гоби, ближе к Манчжурии, высятся конусы потухших вулканов, извергавшихся еще совсем недавно, в VI веке нашей эры. Небольшие, всего метров в триста высотой, они сохранили все признаки своего грозного прошлого: от кратеров до застывших потоков когда-то горячей лавы и россыпей вулканических бомб на склонах.

Но чисто пустынные ландшафты в Гоби все же редки и расположены они ближе к ее южной и западной окраинам, рядом с настоящими жаркими пустынями Алашань и Такла-Макан.

Гоби – царство солнца и ветра, просторных равнин и невысоких гор и сопок. Лишь вершины Гобийского Алтая поднимаются иногда до трех с половиной километров. Пасмурные дни здесь редкость, и летом жара достигает порой сорока пяти градусов. Но зимой ясные дни приносят стужу, и температура может упасть до минус сорока!

Ветер, почти не встречающий преград в степи, способен здесь разгуляться не на шутку. Достигая иной раз силы урагана, он поднимает в воздух тучи пыли и песка и обрушивает на селения и торговые караваны страшные песчаные бури. Особенно опасны они в Джунгарской и Гашунской Гоби, где ветер срывает крыши с домов, в клочья рвет палатки геологов, опрокидывает и уносит легкие юрты кочевников порой за три – пять километров, а отдельные предметы, вроде халатов или ковров – и за двадцать километров.

Лошади и верблюды едва могут устоять на ветру, и то повернувшись хвостом к ветру. Брошенный же вверх камень падает не вертикально вниз, а под углом градусов в шестьдесят, приземляясь в пяти – семи метрах от «места старта». Осенью ураганы сопровождаются дождем и градом, и бывает, что огромные, с куриное яйцо, градины наповал убивают баранов или коз.

Твердые песчинки, переносимые бурей, способны превратить прозрачное стекло в матовое за неделю или две, пока свирепствует ветер. А вершины хребтов и отдельно стоящие скалы они буквально отшлифовывают, придавая каменистым возвышенностям самую фантастическую форму.

И не удивительно, что именно в этих краях, точнее, неподалеку от северной окраины Джунгарской Гоби, открыл великий геолог, географ и путешественник В.А. Обручев свой знаменитый «Эоловый город», подобного которому нет больше ни в одном краю мира.

Джунгария, где расположено это чудо природы, представляет собой пустынную впадину, окруженную неприступными кручами Тянь-Шаня и Алтая. Тысячелетиями служила она связующим звеном между Средней Азией и Китаем: ведь именно здесь находится единственный проход между двумя великими горными системами – каменистые и узкие Джунгарские ворота. Через них пролегал когда-то Великий Шелковый путь, через них веками шли караваны из Самарканда или Хивы в Монголию, Тибет и к берегам Янцзы. По Джунгарии шли в походы свирепые гунны и несметные орды Чингисхана.

К северу от Джунгарских ворот, у подножья хребта Тарбагатай, экспедиция Обручева наткнулась в 1906 году на необычную местность, показавшуюся геологам вначале развалинами древнего города. Лишь более близкое знакомство с «руинами» показало, что строителем их (и разрушителем тоже) был… ветер. И весь огромный «город» представляет собой исключительную по красоте картину выветривания, шлифовки и развевания мягких пород: песчаников, мергелей и глин розового, серо-желтого и зеленоватого цветов.

На площади в несколько квадратных километров расположены башни, замки, стены, обелиски, столбы, иглы и памятники, разделенные улицами, переулками и площадями. В стенах торчат шарообразные камни, словно ядра, застрявшие там при обстреле города. На улицах поблескивают в лучах солнца пластинки слюды, похожие на куски разбитых оконных стекол. Создается полная иллюзия города, взятого штурмом и покинутого населением. Вот только раскопки в нем вести бесполезно: внутри башен и зданий ничего нет – только песчаник или мергель.

Удивительный ландшафт, созданный ветрами и дождями и имеющий такое поразительное сходство