Книга О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2 - Мацей Стрыйковский

выкачивал

И лучи огнистые по небу располаскивал

Когда князь Михал три отряда убил Свидригайла;

Полные поля и рвы трупами убитых,

Поляки тоже лифляндов и чехов прорвали,

Роту Корыбута с Зигмунтом же взяли в плен.

Михаил Вяземский тоже, князь, был убит,

Там же, Ярослав, тверской князь, дал смерти дань.

Мастер лифляндский с маршаллом своим пали убитыми

И вся мощь лифляндская легла с московитами.

Множество их в Свенте, реке, с конями утонула

И вода смешанная с кровью побитых текла.

Других князей сорок в бою взято в плен,

Одних тюрьмой, мечем других покарано.

Там Корыбут утоплен был с ротой в Святой, реке,

Других ведено рядом, повязав руки. [265]

Свидригайло в малой свите, едва увез мыло,

И пленных так гнал в Вильно как скот.

Зыгмунт Смоленск, Полоцк взял и Киев этим делом,

Свидригайло в Волохию убежал, имея на них мысль кровавую.

Там же многократно пас несколько лет пастухом

Смотри здесь, как дела фортуна меняет по– крупному

Из князя вдруг скотопас, счастье так вьется

Сегодня Крез, завтра Ирус ласкает, но убьет

Не доверяй никогда в счастье, не отчаивайся в грусти

Ибо эти два дела злой рок ведет к своему результату.

Сегодня нечесанная Клото все странно перемешивает

И на тонкой нити человеческие дела вешает.

Поликрат, счастье испытывая, перстень в море бросил,

Который ему в улове рыбы сразу же вернулся.

Отчего счастью надменно доверял, но его сразу же предало.

Ибо его на виселицу потом привело.

Так тоже и наш Свидригел в своем счастьем ошибся,

Когда под Вилькомирией бой ему не удался.

Все княжества, которые имел на Руси, утратил,

А сам с гайдуками, грабежом живя, побратался.

Здесь Кромер с сомнением пишет об утоплении Корыбута: ПЛП «хоть о Корыбуте, (действительно утопленном)[68] есть разные голоса, ибо говорили, что умер от яда, влитого в лекарства князем Зигмунтом».

Цезарь Зигмунт, который Свидригела на эту войну напрасными обещаниями побудил против великого князя Зигмунта, прислал послов[69] своих к Владиславу Ягелловичу в Краков, о Свидригайло прося, но те уже были той войной так хорошо размяты, что когда Свидригайла Зыгмунт выгнал, пошло уже на тот момент Великое княжество Литовское на господарство волошское. [265v]

Об отдании чести воевод волошских королю Владиславу Ягелловичу

Стефан и Гелияш, братья, боролись за государство

Согласно обычаю в Волошии и обыкновенному тиранству.

Пока король Владислав привел через послов их к согласию,

Беря от них по вассальному обычаю доходы;

Сто коней на каждыйгод, и четыреста волов

Двести возов мяса рыб осетровых пород для королевских столов

Пять тысяч дукатов и пурпурные одежды

Это платы из Волохии Польше были всегда

Обыкновенными. Чтобы не драться, разделились на двое

Волохи, дабы правили каждый страной своей.

Элиему от Днестра дал государство с Сучавой

Стефан Белогрод, Понтский порт, держал под собой,

Килию и Техинию имел в том же уделе

И турок и татар бил всегда постоянно.

Сегодня Техиню, Белогрод, Килию турки

Держат, что сам видел, близкие соседи.

О приходе Свидригайла в себя и его нищете

В году Христовом 1437князь Свидригайло, когда все из-за своей неуживчивости утратил, не во время об этом жалея, в Краков 13 дня августа по-настоящему с повинной пришел, прося короля Владислава и господ коронных, дабы его в ласку приняли, и с Зыгмунтом, братом двоюродным, князем литовским, примирили.

Этим смирением и покорностью своей тронул Свидригел короля и всех господ коронных, так как и Луцко, который еще в то время держал, отдал Короне Польской. Но Зигмунт, послав послов своих литовских, не дал согласие со Свидригелом и слова сказал, грозя с княжеством Литовским [266] от Польши отойти, если бы захотел король Свидригела на княжество русское поставить.

Так тогда бедный Свидригел горько из-за не вовремя учиненной склоки со слезами плачущий и нарекающий был из Польши изгнан, который мытарствовал и там, и там, собственно как этот Йовинянус, император, либо король Навуходоносор. В конце концов, как уже писалось, должен был пасти овец в Волохии семь лет, как Меховиус пишет, будучи ранее великим князем литовским. Луцк, им отданный, король Зигмунту и княжеству Литовскому вернул (знать, что их был он) с тем условием, дабы после смерти Зигмунта вновь был с Волынью к Короне был возвращен.

Довгерд, также будучи в то время новоучиненным воеводой виленским, присягнул именем всей Литвы после смерти Зигмунта, великого князя литовского, замки никому другому не давать, лишь Владиславу и его наследникам, королям польским.

О походе Владислава в Чехию

В году 1437 Зыгмунт, император, король чешский и венгерский, ехал из Праги, умер в Знойме и похоронен был в Варадзыне, и на его место вступил Альбрихт, князь ракуский[70] . Чехи же некоторые послали к королю польскому, дабы им за господина поставил брата Казимира, которому было тринадцать лет, особенно табориты, у которых была сила большая. Другие еще [хотели] короля римского Альбрихта, которого пражане с помощью Филиберта, епископа констанцского, в Праге короновали. Потому король Владислав брата своего, Казимира, с воеводой познаньским Остророгом Сендзивоем и с Яном из Тенчина[71] , воеводой сендомирским, послал, дав им людей немалую свиту, и они в Чехии покарали тех, которые Казимира не позволяли. И Альбрихт, призвав на помощь князей [266v] немецких, также избирателей венгров и иных, двигался к Табору с тремя десятью тысячами людей, туда, где польское войско лежало, которых тоже могло быть четырнадцать тысяч, к тому хорошо окопанные были. Там каждый день бои происходили, и табориты зараннее были полякам за великую помощь благодарны, потому их не могли победить. Но оба войска, голодом измученными будучи, двинулись прочь, Альбрехт в Прагу, поляки в Табор. Владислава, короля польского, поставили в известность воеводы через письма о большой мощи Альбрехта. Потому Владислав, собрав войско поляков и Литвы, тянулся в Чехию через Шленск, и, когда были у Опавы, приехал к нему Ян из Тенчина, воевода сендомирский, говоря, что войска [вражеские] уже двинулись прочь. Король Владислав же назад потянулся, творя в Шленске великий ущерб.