Книга Особенности развития жанра баллады в отечественной поэзии 1990–2000-х гг. - Екатерина Васильевна Назарова+

ориентирует поэзию на создание героя, сознательно идущего на подвиг, героя, который жертвует собой, защищая свою родину от врагов. Отражая национальное самосознание русского человека, Н. Тихонов во многом отталкивается от романтических традиций, гиперболизирует идею доблести, революционного подвига, утверждает культ верности долгу.

Следует признать, что 1930-е гг. – время заинтересованного возвращения писателей к первоистокам. Открываются бесценные богатства народной поэзии, осознаются возможности ее нравственно-эстетического влияния на современную культуру. Авторами предвоенного времени овладевает тяга к истории, сосредоточенность на героическом прошлом своих предков. Показательными в этом плане становятся исторические баллады Л. Мартынова «Ермак» (1930), «Поход на восток» (1932), «Пленный швед» (1936) и др.

Данный период ознаменован широтой и многоплановостью в поэтическом осмыслении прошлого, многообразием подходов к его изображению. Авторы рисовали портреты знаменитых народных предводителей и государственных деятелей, а также стремились показать маленького человека как человека исторического (произведения Н. Рыленкова, Д. Кедрина, С. Маркова, И. Франкеля, А. Прокофьева и др.).

Отметим, что в военный период к жанру исторической баллады поэты практически не обращаются. Можно указать лишь на произведения Д. Кедрина («Князь Василько Ростовский», «Ермак», «Победа»), С. Маркова («Слово об Евпатии Коловрате», «Александр Невский», «Казак в Пруссии»). В это время все чаще доминировала военная возвышенно-символическая баллада, которая устанавливала особую природу историзма с помощью непрямого использования исторического материала. Ее герои стремились всеми силами осветить собой счастливое будущее потомков, утверждая пример человеческого абсолюта и идеала нации – своих отцов и дедов.

Показательна эволюция жанра в творчестве М. Светлова. Его раннее стихотворение «Двое» (1924) написано под очевидным влиянием «Баллады о гвоздях» и «Песни об отпускном солдате» Н. Тихонова. В произведениях «Гренада» (1926), «В разведке» (1927) зарождается так называемый светловский герой, а вместе с ним и оригинальность поэзии М. Светлова, и его неповторимый стиль.

В «Песне» (1931) М. Светлов следует по пути усиления балладного лиризма, утверждая идею бессмертия героя:

Юношу стального поколенья

Похоронят посреди дорог,

Чтоб в Москве еще живущий Ленин

На него рассчитывать не мог.

Чтобы шла по далям живописным

Молодость в единственном числе…

Девушки ночами пишут письма,

Почтальоны ходят по земле [49, с. 200].

В его стихотворении уж не существует границ между прошлым и будущим, теряется балладная одномоментность, показывая, что человек из прошлого может быть причастен ко всему происходящему сейчас. Ведь благодаря тому юноше, погибшему за революцию, ходят по земле сейчас почтальоны счастья. И поэт передает эту эстафету потомкам.

Безусловно, жанровый канон баллады в период утверждения и расцвета советского государства существенно менялся. Помимо романтизации действительности и человека перед балладой стояли и другие дидактические задачи: мифологизация советской действительности, утверждение единства нации, репрезентация героизма советского человека. Определяя особенности советской баллады, С. Л. Страшнов совершенно справедливо подчеркивает: «Необычное поэты находят рядом, идеал – в действительности. Отныне не фантастическое предание значительнее и даже реальнее повседневной жизни, как это представлялось романтикам прошлого, – наоборот, сама действительность встает вровень с легендой, а подчас и превосходит ее. Непридуманная, но и небывалая мощь, которая отличает деяния балладных героев русской советской литературы, воодушевляет читателей, побуждает их к нравственным исканиям» [239, с. 11]. Сама эпоха, с ее трагическими коллизиями, давала поэтам «живой» материал, по накалу драматизма приближаясь к классическим народным балладам, в основе которых лежала уплотненная динамика событий, раскол семей, фантастическая осязаемость и т. и.

Можно утверждать, что баллады периода Великой Отечественной войны тесно связаны с героико-революционными балладами начала XX ст. Это один из самых ярких и насыщенных периодов в советской поэзии. Принципиальными свершениями отмечен он в истории балладного жанра. Это время страшных потрясений и великих побед, горя и потерь, нечеловеческой выдержки и доблести. Баллады военного времени пронизаны искренностью, любовью, героическим пафосом и наивысшим проявлением всех человеческих чувств и эмоций. С ними без страха шли в бой, их писали на полях сражения, в холодных землянках и окопах. Такие балладные стихи существенно отличались от классических романтических и народных баллад. Среди ярких отличительных особенностей военных баллад стоит отметить сюжетность, героику, ориентацию на документальность, обращенность на современность, изображение реальной жизни в ее повседневности. Кардинально меняется и специфика балладного героя: на смену герою-одиночке приходит народный герой, подвиг которого связан прежде всего с общенародной борьбой. Его образ не индивидуализированный, а обобщенный; характер проявляется не в исключительных и фантастических обстоятельствах, а в драматических моментах современной действительности. Военные баллады также отличались простотой композиции, минимальным количеством действующих лиц, однонаправленностью сюжетных линий. Среди такого рода произведений можно выделить «Балладу об ордене» А. Безыменского, «Балладу о дружбе» (1942) и «Балладу о верности» (1942) С. Гудзенко, «Балладу о мальчике» А. Жарова, «Балладу о пустыне» (1952) В. Луговского, «Балладу о товарище» (1942) и «Балладу об отречении» (1942) А. Твардовского и мн. др. Однако справедливости ради заметим, что балладный жанр не сразу раскрылся в военной поэзии, хотя балладами в тот период, как мы могли убедиться, назывались многие стихотворения. Образуются новые переходные разновидности – баллада очерковая и публицистическая. Рассказ о подвиге является основой военных баллад.

Публицистическая баллада нацелена на изображение эмоционального порыва героя. Летчики из «Черноморской баллады» П. Антокольского геройски выдержали множество испытаний, но все равно не сдаются. Рефреном стихотворения становится всепоглощающее и неотвратимое «Победим!», ни за что не обрывающееся, как и сопротивление. Автор подхватывает девиз героев, преодолевших все преграды, вернувшихся на родную базу и готовящихся к новому боевому заданию, и тем самым утверждает неминуемую победу над фашизмом.

Герои большинства романтических произведений 1941–1945 гг. остаются безымянными: они теряют всякие средства индивидуализации, речь, например. Их фразы создают даже не обобщенный народный образ того самого парня, а, можно сказать, само явление – «Баллада о мальчике, оставшемся неизвестным» П. Антокольского, «Баллада о неизвестной» М. Матусовского и др.

Показательна в этом отношении «Баллада о черством куске» (1942) В. Лифшица. Написанная в самом разгаре войны, она обладает всеми чертами лиро-эпического произведения, имеет в основе законченный понятный сюжет, максимально искренна и проста. Боевые действия приводят молодого лейтенанта в родной город, к родному дому, где с нетерпением ждет его возвращения жена и маленький сын. На пороге его встречает испытавший все ужасы войны седой мальчик, «старичок семилетний», а жена, опухшая от голода, близка к смерти. Солдат отдает своему сыну все, что у него есть, – кусок черствого хлеба. Но сынишка жертвует им ради больной матери. И вот отцу уже пора возвращаться на фронт. По дороге солдат находит тот же самый кусок черного хлеба в том же самом кармане – оказывается, супруга незаметно