Книга Смерш и судьба - Анатолий Степанович Терещенко

трусости. «Мог бы и поиграть с американцами, а в результате чуть не заработал «вышку», потерял родных и близких, живу в берлоге один». Признался, что после освобождения из заключения посетил посольство США с просьбой вернуть ему «накопленный капитал», хранившийся в Швейцарском банке. На что янки посольские только ухмыльнулись.

— Обманули? — спросил его репортер.

— Да-а-а! — с придыханием ответил Филатов.

Этого жалкого человечка мне было не жалко — передо мной сидел не раскаявшийся, струсивший бывший военный разведчик — предатель. Вот уж действительно, не предаст тот, кто знает, насколько это больно друзьям, коллегам, родным. Поэтому не возвращайтесь к людям, которые вас предали, они не меняются. От гнилого прошлого не откреститься. Когда тебя предали — это все равно, что руки сломали. Да, простить в чем-то можно, но вот обнять уже не получается…

История Лубянки была и есть неразрывно связана с историей той большой страны под названием Советский Союз, которой, к великому сожалению, уже нет на административных картах мира. Ее отдала на поругание, предала и распяла часть переродившейся партийной и комсомольской элиты, которая клялась построить советскому народу безоблачное будущее — коммунизм. Это ее последователи из центральных органов КПСС и ВЛКСМ поняли, что дальше так жить нельзя, лучше нырнуть в капитализм — там им будет уютней. Именно на этом пути предательства они увидели возможность не заработать, а получить большие деньги, приватизируя, в первую очередь, советскую индустрию — предприятия энергетики, заводы, фабрики, рудники, скважины и прочее. Они разогнали советские «кибуцы» — колхозы и совхозы, существовавшие без всякой госдотации. А если бы она была такая, как на Западе, мы бы горя не знали с сельскохозяйственным продовольствием и животноводством.

А пока волюнтарист Н.С. Хрущев обещал построение коммунизма в 1980 году.

В Третьей программе КПСС устами нового «вождя» говорилось: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Какова же была реакция народа? Отрицание — депрессия — смех. Вот в таком положении на колесах недоверия и покатилась страна вниз и въехала в окаянные 90-е годы.

Но сразу удивило советских граждан то, что четкого объяснения понятия коммунизм, его толкования — об этом в программе ничего не говорилось.

Если бы чудо случилось, мы бы вот уже почти полвека жили в идеальном, лучшем в мире обществе. Именно это обещал Хрущев советским людям на XXII съезде КПСС.

Тот съезд в 1961 году запомнился нам, тогда еще молодым людям, многим: великолепным новым Кремлевским Дворцом съездов, выносом тела Сталина из мавзолея на Красной площади, расстрелом рабочих в Новочеркасске, стремительным ударом по армии и флоту через глобальное сокращение личного состава и вооружения, обвинением в антипартийной деятельности некоторых соратников Сталина и самого Хрущева, разгоном выставки художников, Карибским кризисом, провалом неподготовленной целинной эпопеи и другими событиями. Но самым страшным провалом в его политике было то, что в стране возникла проблема с хлебом, а затем и с другими пищевыми продуктами.

До осени 1963 года у нас в вузовской столовой нарезанный хлеб лежал свободно на столах, а потом вдруг исчез. После его можно было купить только у буфетчицы. Слушатели поняли — возникли проблемы с урожаем зерновых, несмотря на заверения партийного чиновничества о постоянном росте показателей в экономике. Так спасение страны от голода под песенный клич «Здравствуй, земля целинная!» обернулось авантюрой государственного масштаба. Урожай, особенно пшеницы, был велик, она уродилась не то, что по пояс — по плечо, распахали и засеяли ведь 41 млн га земли.

Думали, хорошо это, но прошли дожди с ветрами, и высокая пшеница полегла. Но все равно косили, теряя зерно. И другая беда накрыла целинников — отсутствовала инфраструктура: ни дорог, ни зернохранилищ, ни ремонтных баз. Зерно оказалось под небом. Кроме того, и это самое страшное, много целинников погибло в стране, пребывающей после войны в демографическом кризисе: проваливались с тракторами под лед на незнакомых реках, замерзали в палатках, разбитых в голой степи на трескучем морозе, гибли в техногенных авариях и т. д.

Подключили даже армию к вывозу части зерна. Основная масса его сгнила на земле. Никто за это не ответил из крупного партийного чиновничества, а вот простых стрелочников нашли и некоторых даже наказали.

И все же был результат — в ходе этой кампании в течение шести лет было создано более четырех сотен крупных зерновых совхозов, которые, правда, только строились и не могли показать рекордных показателей середины 50-х годов.

* * *

А теперь есть смысл поговорить о об истории Лубянки.

Название Лубянка впервые упоминается в летописи 1480 года. Место так названо по Лубянице — району Великого Новгорода. Дело в том, что это был период, когда Иван III приказал новгородцам, выселенным в Москву после падения Новгородской республики, селиться именно в данном месте. Выселенные в Москву новгородцы и дали название этому району города — Лубянка.

В начале XIX века площадь именовалась Никольской. В 1926 году она была переименована в площадь Дзержинского, в честь скончавшегося летом того же года основателя ВЧК. В 1990 году площади по решению Горбачева было возвращено прежнее название — Лубянская площадь.

В XVIII большое земельное владение напротив Лубянской площади принадлежало грузинским князьям Дадиани — выходцам из Мегрелии. В это же время на месте нового здания ФСБ на Большой Лубянке находилась усадьба мучительницы и помещицы Дарьи Салтычихи. Решением Сената Екатерины II в 1768 году она была лишена дворянского достоинства и приговорена к смертной казни, которую позже заменили на пожизненное заключение в монастырской тюрьме, где осужденная и закончила свой позорный жизненный путь.

Согласно плану 1772 года, при правлении в России Екатерины Великой в центре земельного участка располагалась кирпичная двухэтажная усадьба, а по границе этого участка располагались торговые купеческие ряды. При Александре I после пожара 1812 года весь комплекс выкупил с аукциона заводчик и собиратель картин Федор Семенович Мосолов, в усадьбе разместил свою галерею с художественными полотнами. На протяжении почти всего XIX века имение принадлежало роду Мосоловых, пока в 1894 году его не выкупило страховое общество «Россия». Новые хозяева планировали на месте имения возвести отель на уровне значимости «Националя», но из-за разногласий, в том числе финансового порядка, между российскими и французскими партнерами по проекту дело не состоялось. Тогда руководство общества «Россия» принимает решение не строить отель, а возвести доходный дом, который и был построен в 1898 году. Всего в доме размещалось 51 квартира, рассчитанные на состоятельных постояльцев.

В 1885 году в центре площади был сооружен фонтан, выполнявший роль водозаборного бассейна, куда подавалась вода из Мытищинского водопровода.