Книга Одной жизни всегда мало - Анастасия Владимировна Иванова

закричали девочки.

– Без разговоров! Вы будите мешать! Давайте!

– Нет!

– Ты хочешь, чтобы я спасла Джега?

– Да.

– Тогда сейчас и быстро вы переноситесь отсюда.

– Хорошо.

Валлери опустила голову.

– Главное спаси его, я верю тебе, Элана, вы вместе все сможете.

– Я знаю.

– Может быть, Валлери у тебя есть, чем манипулировать, но я не сбегу без тебя!

– Стася, ты должна это сделать. Мне нужно, чтобы ты обо всем рассказала моим родителям.

– Это может сделать Валли!

– Нет, она живет очень далеко от нас, и потом, ей надо оповестить маму обо всем.

Я отвела Стасю немного в сторону.

– У нее остались последние капли самообладания. Поверь, когда она скажет маме, то они обе уже не будут способны ни на что. Ты моя надежда и весточка маме с папой.

– Хорошо, но ты должна пообещать мне, что вы выберетесь.

– Обещаю! Валли там листок, делай все в точности, как там написано!

Внимательно контролировав Валли, чтобы она в шоковом состояние не сделала, что-нибудь не так, я в тоже время думала, очень сильно. Ведь у меня не было ни малейшей зацепки, но то, как спасти Джегхпида, не было даже почти надежды, но то, что это возможно было сделать, но мне нужно было спасти девочек и чтобы родители знали.

Валли окутало фиолетовое сияние, она исчезла также, как и остальные.

– Стася, теперь ты, но…запиши меня в хозяева.

– Ты…у тебя нет плана, да?

– Есть, просто нужно понять детали, дело в том, что неизвестно, в каком состоянии будет Джег, мало ли что.

– Ладно, просто знай, что я тебя жду там, мы все тебя ждем, вас ждем.

– Я знаю, мы придем.

Стасю окутало оранжевым сиянием, и она исчезла. А я осталась. Одна. А вдруг навсегда?

Сейчас меня радовало одно – девочки поверили и в безопасности. Но как же Джег? Как он мог? Обмануть всех нас? Пойти к Гепардам, когда сегодня мы сбегаем? Как он мог? А если.... Боже…вдруг он сказал Гепардам, что уходит, а его слили? Джег ведь так и не рассказал мне, что это значит. Что если он хотел, как лучше?

Стоп. Сейчас надо решать другую проблему. Как действовать. Один день, я одна. Слабая, беззащитная девушка. Хотя…я не хочу быть слабой, не имею права. Передо мной всегда был пример – моя мама. Что бы она сделала за дорогого человека? Думай, Ли, думай.

Что? Я называю себя – Ли? Как так быстро я свыклась с этим именем? Впрочем, неважно сейчас.

Как действовать? Пытаться прощитать ходы с помощью книги? Возможно, это бы и помогло, но потребуется очень много времени – его нет.

Думать. Еще. Еще. Еще. А если пойти ва-банк? Я невольно вскочила. Где пистолет?! Где же он был последний раз? Как не вовремя я стала теряться! Соберись, Элана! Ну же!

Шкафчик в кухни! Метнувшись к нему, я достала оружие. Видимо, у меня нет другого пути. Спасибо, мама.

Но вопрос: как действовать, остается. Если только…

На улице шел дождь. Что еще может быть лучше для преступления? Темнота, ночь и ливень.

До главного офиса я добежал быстро, патруль, благо, мне не встретился.

На подходе я согнулась пополам и уже медленно продолжила путь.

На входе, как и всегда, стояла охрана.

– Здравствуйте, девушка. Куда вы направляетесь?

– Доброй ночи, извините, но, похоже, я отравилась, скажите, врач еще на месте?

– Конечно, вы знаете, какой кабинет?

– Да.

– Как ваше имя?

– Элеонора.

– Фамилия?

– Голли.

– Элеонора Голли? Правильно?

– Да.

– Мне придется доложить начальству и вашим родителям, что вы посещали больницу.

– Конечно.

– Приходите.

Именно сегодня я поняла всю прелесть того, что больница находится в одном здании с главным офисом.

В том, что меня пропустят, я была уверенна. Если у тебя есть какие-то жалобы по здоровью, то тебе даже рекомендуют сразу приходить сюда, просто об этом докладывают всем кому можно.

Сгибаясь от воображаемой боли в животе, я дошла до нужного кабинета, немного собравшись с силами, я постучала.

– Да, да, войдите.

Врач сидел ко мне спиной. Я закрыла дверь.

– Что у вас случилось?

В это время я успела подойти к мужчине так, что поворачиваясь, он уткнулся грудью в дуло пистолета.

– Доктор, мне очень нужна ваша помощь. Не смейте кричать, звать помощь и тому подобное, если хотите жить.

– Что вам нужно?

– Небольшая экскурсия, знаете ли. Мой друг оказался в очень неприятной ситуации, попал в ваш центр для перепрашивки. Я бы хотела забрать его отсюда.

– Что вы хотите от меня?

– Помощи и всё. Вытащите нас отсюда, и больше мы не увидимся.

– Но я не могу это сделать! Это не в моей компетенции!

– Придумайте что-нибудь…

– Ладно, ладно. Дайте мне время.

– Пять минут, я не хочу привлекать внимание тем, что слишком долго задерживаюсь у вас.

– Э, а что если, я скажу, что вы его девушка, и очень хотели бы с ним в последний раз поговорить?

– Хорошо, дальше.

– Не знаю.

– Здесь есть другой выход?

– Нет.

– Так, а можно ли выйти не через главный вход?

– Да, на первом этаже, в кабинете, который находится прямо под моим, есть большое окно. Это лаборатория, поэтому на ночь дверь и окно там оставляют открытыми, чтобы помещение проветривалось. Но даже, если я вам не дам больше никакой информации, вы ведь не выстрелите.

– Почему?

– Я вижу это по глазам, но даже, если какие-то чувства, вас и заставят это сделать, то тогда выстрел услышат все, и тогда вы уже не успеете даже сами сбежать.

– Проверьте, если будет нужно – я выстрелю, а пистолет с глушителем.

– Не ожидал. Какую еще информацию вы хотите получить?

– Моего друга поймали сегодня, его зовут Джегхпид Вэланс. Сколько людей его охраняют?

– Да, я слышал. Всех клонов всегда охраняет только один человек, больше не требуется.

– Отлично. Сейчас вы отведете меня к нему, я заберу Джега, и мы с вами забудем обо всем, как о страшном сне, идет?

– Идет. Не знаю, зачем вам это, и что вы собираетесь делать дальше, но я помогу вам, если пообещаете, что никому не причините вреда.

– Обещаю. Больше нас никто и никогда не увидит.

– Идемте.

И мы пошли. По каким-то длинным коридорам, лестницам и проходам.

Сомневаюсь, что кто-то из клонов был тут, а если и был, то уже никогда не вспомнит.

Меня всю немного трясло, но я как можно лучше пыталась это скрыть. И чего же мне стоило, так уверенно говорить с врачом, мне казалось, что голос предательски сорвется на любом слове.

Всем проходящим