Книга Дело о невидимке - Фрауке Шойнеманн

– Да, по нашему Уинстону заметно, что его любимое занятие начинается с буквы «п», а заканчивается пустой миской, – пошутила Лорелея. – Он любит пожрать. – Кажется, все трое засмеялись над этим неуместным замечанием.

– Любимая еда Уинстона – паштет из куриной печёнки, – сказала Одетта. – Он может есть его круглые сутки. Паштет очень вкусный, но ооочень жирный! Если бы я ела его так же часто, я бы тоже моментально растолстела.

Что такое?! Я застрял вниз головой в узкой трубе, а они там подробно обсуждают мои гастрономические предпочтения! К тому же моя печальная ситуация никак не связана с паштетом из куриной печёнки. Просто в этом месте труба слегка изгибалась влево и была немного у́же, чем на прямом отрезке.

– Эй! – сердито фыркнул я. – Помогите мне как-нибудь! Иначе мне не выбраться отсюда!

– Минутку, – ответил Раггети, – надо подумать. С крысами такого никогда не случалось!

Мне показалось – или он и в самом деле сказал это с упрёком? Словно я виноват, что эта поездка такая опасная! Но при этом я действительно надеялся, что Раггети придумает что-нибудь и поможет мне выбраться из проклятой трубы.

– Ты можешь немного отползти назад? – спросил Раггети.

Господи, как же мне это сделать-то? Поскольку других вариантов не было, я попробовал. Но стенки трубы были гладкими, мои когти не находили опоры и всё время скользили. Я не сдвинулся ни на сантиметр ни назад, ни вперёд.

– Не получается! – крикнул я. Меня охватило отчаяние. Оно сдавило мне горло. Проклятье! Неужели моя прекрасная кошачья жизнь так и оборвётся в этом ужасном туннеле метро?! И всё лишь из-за того, что я иногда позволял себе съесть паштета чуть-чуть больше нормы!

– Раггети, сделай что-нибудь! – мяукнула Одетта, и в её голосе наконец-то звучала тревога. – Ты ведь слышал, как он тяжело дышит! Мне кажется, у Уинстона там уже не осталось воздуха!

Не успела она договорить, как я действительно начал задыхаться.

– Помогите! – прохрипел я. – Помогите!

В воздухе раздался пронзительный свист, и вскоре после этого я услышал и наверху, и внизу царапанье и шорохи. Что бы это значило?

– Парни! – воскликнул Раггети. – Я позвал вас потому, что у нас чрезвычайная ситуация! В этой трубе между первым и вторым уровнями застрял толстый кот, и он не может вылезти самостоятельно.

– Я не толстый! – прохрипел я, но в глотке у меня так пересохло, что больше я уже не мог даже мяукнуть. Моё возражение крысы всё равно игнорировали, продолжая что-то пищать и бормотать.

– Да-да! – воскликнул Раггети. – Вы правы – такого у нас никогда не бывало. Ясное дело. Но этот кот Уинстон – друг моего многоуважаемого дядюшки Рандольфа. И добрейший Рандольф попросил меня ему помочь. Вот я и помогаю. Помогите и вы, ладно? – И Раггети перешёл на довольно резкий приказной тон. В другой ситуации мне бы это страшно не понравилось, но теперь мне показалось, будто крысы прислушались к команде Раггети, и я даже слегка успокоился. – Беритесь за работу. Операция сверление начинается! С обеих сторон – марш, марш!

Не прошло и двух секунд, как царапанье и скрежет подо мной усилились – а сверху ко мне спустилось волосатое существо, буквально соприкоснувшись с моим телом. МЯУУУМИАААУУУ! Я никогда ещё не общался с грызунами так тесно! Я невольно зашипел.

– Эй, кошка! Успокойся! – прикрикнула на меня крыса, которая теперь буквально сидела на мне. – У меня мирные намерения. Я хочу тебе помочь.

Я пытался не шипеть, но получалось плохо, и я только надеялся, что крысу это не смутит. Ведь без её помощи я пропаду.

– Я понимаю, что ты нервничаешь. Любой бы нервничал на твоём месте, – сказала крыса, и в её голосе звучало сочувствие. – Не беспокойся, мы всё уладим! Ты зажат в колене трубы. Между прочим, меня зовут Руфус. Я четвероюродный брат Раггети. Сейчас я прогрызу трубу возле тебя, она раздвинется, и ты проскользнёшь вниз. А пока не бойся и не нервничай, когда тебе на уши полетят крошки пластика.

– Не бойся? – выдавил я. – Я ничего не боюсь. – Конечно, это была ложь, но я бы никогда не признался крысе, что похолодел от страха. – Мне немного неудобно висеть вниз головой, а в остальном ничего, – добавил я. – Кстати, меня зовут Уинстон.

– Отлично, Уинстон, тогда я начинаю.

Вскоре после этого раздался шум – как будто кто-то царапал стекло или тёр на тёрке сыр. А потом мне на уши и мимо меня по трубе полетели крошки пластика. С ума сойти! Значит, крыса может испортить толстую трубу?! Должен признаться, меня это поразило. Звук приближался ко мне, и вскоре я почувствовал, как Руфус освободил мою зажатую попу. Вокруг неё сразу появилось больше места, и я наткнулся на холодный бетон, вероятно на выступ стены. Теперь я испугался, что выпаду из трубы и застряну в колодце между двумя туннелями.

– Скажи, Руфус, – прохрипел я, – вы хорошо знаете, что делаете?

– Разумеется, – ответил он между двумя укусами. – Я должен уменьшить этот изгиб, а потом мы протолкнём тебя в нижний отрезок трубы, и ты соскользнёшь вниз. Никаких проблем!

– Ну, раз ты так считаешь… – вздохнул я.

– Да, но мои коллеги должны подняться к нам снизу и помочь мне с другой стороны. Вот только снизу подниматься труднее, чем скользить сверху, потому что в трубе гладкие стенки. Поэтому им придётся сделать что-то вроде живой верёвочной лестницы.

– Живой верёвочной лестницы? – Я даже не представлял себе, о чём он говорит.

– Ну да, или, как это ещё называется, когда один встаёт на плечи другому, и получается что-то вроде поднимающейся кверху цепочки.

Цепочка из крыс?! При мысли об этом я даже содрогнулся, но поскольку речь всё-таки шла о моём спасении, я подавил страх.

Руфус продолжал грызть трубу, и через некоторое время моя голова во что-то упёрлась.

– Ху-ху! – воскликнуло это что-то. – Ты Уинстон? Я Рената. Я руковожу второй группой спасателей.

Вероятно, у меня к этому времени уже помутился разум из-за долгого висения вниз головой в этой проклятой трубе. Мне в самом деле почудилось, что мне улыбнулась крыса, очень даже хорошенькая. Надо же – хорошенькая крыса! Я зажмурился и снова открыл глаза. Крыса никуда не исчезла. И в сумраке трубы она приветливо улыбалась.

– Привет, Рената, – проговорил я слабым голосом. – Я Уинстон. – И я снова опустил голову и закрыл глаза.

– Нам надо торопиться! – крикнула Рената. – Кажется, кошка долго не протянет.

Снизу до меня донёсся пронзительный крик, сменившийся рыданиями. Одетта! Ох, не может быть – она боится за меня! Я решил быть смельчаком и держаться до последнего. В этот момент Рената тоже начала грызть трубу – уже подо мной. Во всяком случае, звук был такой же, как у Руфуса сверху. Прошло довольно много времени, и наконец раздался громкий треск, а вокруг меня внезапно появилось много места, потому что был выломан целый кусок трубы.