Книга Гимназистка. Клановые игры - Бронислава Вонсович

Навязавшись в дом к Владимиру Викентьевичу, Юрий не стал ходить вокруг да около, сразу заявил, что ему необходимо побеседовать со мной наедине, по-родственному. Целитель едва заметно скептически хмыкнул, но всё же сказал, что оставит нас ненадолго, чтобы мы обсудили нужное без помех. Юрий расслабился, что не помешало ему намагичить еле заметный синеватый купол вокруг нас. Я не видела, чтобы он создавал плетение, значит, либо делает он это слишком быстро, незаметно для моего глаза, либо… использует какое-то устройство? Обдумать я это не успела, потому что Юрий наклонился ко мне и жарко прошептал:

— Лизанька, я понимаю, что у тебя есть основания на меня обижаться, но я только сегодня приехал в Ильинск и сразу, как узнал, бросился к тебе.

Со стороны наверняка бы показалось, что он шепчет слова утешения, уж больно скорбным выражением лица они сопровождались, но вот сам тон, мягкий, намекающий на существующие доверительные отношения, был призван меня очаровать, если я до сих пор не очарована.

— Я всё равно ничего не помню. Если у меня и есть основания на вас обижаться, то я о них благополучно забыла, — недовольно ответила я, отстраняясь от него.

— Мне показалось, ты меня узнала… — чуть настороженно сказал Юрий.

— Я нашла вашу фотографию в книге. Поэтому да, ваше лицо было мне знакомо, но только.

— Вот как? И ты совсем ничего не помнишь?

— Совсем. И предваряя возможные вопросы, целители говорят, что у меня стирание личности, а значит я не вспомню вообще ничего. Вы мне совершенно посторонний человек, Юрий, к сожалению, не знаю как вас по батюшке.

Сказала и тут же подумала, можно ли говорить об оборотне «человек». Да, конечно, он выглядит в точности как Homo Sapiens, но только в одной ипостаси, а вдруг вторая считает такое обращение оскорбительным? Мало ли каких тонкостей про оборотней я не помню. Вдруг я опять нарушила серьёзный запрет? Но Юрий не оскорбился, сделал вид, что не заметил намёка про отчество и вздохнул. Глубоко, протяжно, красиво.

— Это ужасно. К сожалению, я не в силах отменить решение княгини и вернуть тебе поддержку клана…

— И не нужно, обойдусь без Рысьиных.

— И без меня?

— И без вас. Если нас что-то связывало, то теперь вы можете быть свободны от всех обязательств.

— Лиза, — укоризненно протянул он, — если ты забыла, то я нет. И я никак не могу считать себя свободным от обязательств.

Я с интересом повернулась к нему. С этим фарсом надо было заканчивать, и чем скорее — тем лучше. И самый действенный способ: напугать кавалера так, чтобы он сбежал сам, и без всякого желания появиться в ближайшем времени.

— И какие же у вас передо мной обязательства? Неужели жениться? Действительно, почему нет? В сложившейся ситуации это самая действенная помощь оставшейся безо всякой поддержки девушке.

Во взгляд я вложила весь свой актёрский талант. Надеюсь, получилось достаточно убедительно. Замуж я бы за него не пошла ни за что. Разве что под страхом смерти. Но Юрий-то этого не знал, он считал себя завидным женихом и сейчас явно растерялся, не понимая, как выпутаться из столь щекотливого положения, по возможности не оттолкнув меня.

— Лиза, в сложившейся ситуации это было бы крайне неблагоразумно. Фаина Алексеевна никогда бы мне это не простила.

— И чем бы вам грозило её непрощение? Она очень страшно ругается?

— Если бы только ругалась. Нет, Лиза, я понимаю, что ты забыла всё, и всё же так странно слышать от тебя такие слова. Минимум, что мне грозит, — это потеря клана. Княгиня не терпит, когда ей идут наперекор, а она ясно показала, что не желает, чтобы твоё имя связывали с Рысьиными. Ты же не хочешь для меня такой судьбы?

— Кому-то придётся жертвовать чем-то ради любви. Так почему не вам? Может, я оценю жертву и отвечу вам взаимностью?

Я пристально на него посмотрела. Он явно опешил.

— А ты изменилась. Стала жёсткой. Даже жестокой.

— Юрий, а кто ещё позаботится обо мне, как не я сама? — Я всплеснула руками. — Вы же сейчас даёте понять, что в ваши планы это не входит. А больше у меня близких людей нет.

Для большей правдоподобности я бы даже пустила слезу, не будь мне так смешно. Кавалер явно не знал, как вести себя со мной, ибо привычные подходы себя не оправдывали.

— Позаботиться можно и по-другому. Необязательно для этого жениться. Пока необязательно.

Он выразительно на меня посмотрел, намекая, что всё может измениться, и очень скоро.

— Действительно, почему бы двум любящим сердцам не прийти к компромиссу, — проворчала я. — Который бы полностью устраивал наиболее сильную сторону, так, Юрий?

— Лизанька, — заворковал он, так неожиданно для высокого красивого мужчины, привыкшего к интересу противоположного пола, которым наверняка беззастенчиво пользовался, — нам просто нужно немного подождать. Княгиня успокоится, или, возможно, её место займёт кто-то другой. — Слова мне показались намёком. Намёком на что-то, что я должна была знать и, возможно, знала раньше, но сейчас, увы, знать не знала. — К чему нам жениться немедленно и навлекать на себя горы проблем?

«Ага, значит, всё-таки обещал жениться», — отстранённо подумала я. Интересно, что в ответ требовалось от меня? Юрий не выглядит безумно влюблённым, хотя доля заинтересованности присутствует, этого не отнять. Но возможно, эта доля заинтересованности присутствует у него при разговоре с любыми особами женского пола, чувствующими себя при этом необычайно привлекательными и желанными.

— Будь у тебя хотя бы магия посильнее или способность к обороту, — продолжал разливаться соловьём Юрий, — мне было бы куда проще получить согласие клана на наш брак. Но пока всё против нас. Кроме того, ты очень молода и должна выдержать положенный траур.

Скорби в его голосе при упоминании о смерти моей мамы не почувствовалось, а ведь у него точно нет проблем с памятью. Боюсь, теперь он помнит даже больше, чем было на самом деле. И будет это старательно внушать мне.

— Что вы от меня хотите, Юрий? — прямо спросила я. — Боюсь, брак не входит ни в мои, ни в ваши планы.

— Разве что в настоящее время. Лиза, я не собираюсь от тебя отказываться, — неожиданно серьезно ответил он. — Ты мне нужна. — Спрашивать, для чего, было бессмысленно: правды всё равно не скажет, наплетёт кучу кружев, хоть лавку открывай. Так что я лишь недоверчиво хмыкнула. — Ужасно, что Ольга Станиславовна погибла. Ужасно, что ты ничего не помнишь, — в этот раз в его голосе прорезались живые чувства, — но для меня в отношении к тебе ничего не изменилось. И если нужно завоёвывать тебя по-новому, значит, так и будет.

От слащавого хлыща ничего не осталось, напротив меня сидел жёсткий целеустремлённый мужчина, более не притворяющийся женским угодником. Хищник в засаде. И его целью сейчас была я. Точнее, что-то, что он может получить только от меня. Получается, потеря мной памяти этому не помеха? А возможно даже, что случившееся Юрию на руку. На не слишком щепетильную загребущую когтистую лапу. На что же она нацелена?