Книга Любовь с условием и без… - Ана Ховская

– Не думаю, что эта терминология уместна в нашем случае.

– Ой, в нашем случае неуместна любая терминология,– улыбаясь, заметила я, но было уже не до смеха.

Я сделала вид, будто всерьез, задумалась над его словами. Вряд ли в трезвом состоянии вообще молола бы такую чушь даже в мыслях. Но это было именно так, и я ощущала себя и комфортно, и нелепо. Сознание воспринимало все происходящее, как серьезную шутку, и я играла по всем правилам.

Идея заработать на определенных условиях сама собой пришла в голову и вывернулась на язык. Язык мой – враг мой, говорят.

– Раз так, тогда у меня есть условия. Три. Да, пожалуй, три.

– Это разумно,– поддержал меня господин Македонский и сделал вид внимательного слушателя.

И меня поперло:

– Во-первых, я хочу, чтобы все, что между нами будет происходить, было бы без принуждения и насилия, тем более. Я хочу, чтобы ко мне относились с уважением и считались с моим мнением. Я не могу терпеть хамов и людей, считающих, что им все дозволено…

Я сделала паузу. Ярослав еле заметно сдвинул одну бровь, ожидая продолжения списка условий.

– Во-вторых, на мой счет в банке должна быть положена та сумма, которую ты назвал чуть раньше. Не скрою, мне нужны эти деньги. Глупо было бы отказываться. Ну, а потом это не такая уж и большая сумма на сегодняшний день. Ну и последнее условие: я буду встречаться с тобой только определенный мной срок. Об условиях никто не должен знать. И о деньгах тем более. Все будет просто, естественно, непринужденно.

Когда я все это произнесла и увидела выражение лица Ярослава, то не поверила своим словам. Но потом подумала, что, если он не согласится, тема отпадет сама собой.

А если согласится? Тогда не представляю, что из этого может получиться.

– И какой же срок ты определишь?– уточнил Ярослав.

– Три месяца,– посерьезнела я.

– А не дорого ли берешь за три месяца?– удивился он.

– Ну, я же не шлюха,– холодно прищурилась я.

– Это совсем ничего,– снова возразил он.

Да, я согласилась бы: и в самом деле, срок не тянет на миллион. Но это ведь он хотел иметь меня?!

– Не нравятся условия – не заключай сделку,– категорично заявила я.

– Давай хотя бы на год, как все стандартные договоры?– не уступал он.

Похоже, он мне подыгрывал? Не мог же он воспринимать все это всерьез? Пьяна-то была я, а не он!

– О-о! Я вижу, у тебя это дело уже поставлено,– засмеялась я и расслабилась.

– Ну, хватит играть! Твое слово, Полина?– серьезным тоном произнес он.

– Да ты и полгода со мной не вынесешь,– удивленно возразила я.– Не говорю уже о том, что вокруг столько соблазна.

– Ты плохо меня знаешь,– усмехнулся он, но в усмешке была и правда, и ложь.

– А ты не представляешь, какой сюрприз я!

– Вот это мне и нравится.

Я перевела взгляд на узкую полоску на горизонте, отделяющую темное море от темного неба, и помыслила вслух:

– Хм, ну, если первые два условия будут соблюдены, то не вижу смысла отказывать. Тем более, уверена, скоро твой интерес иссякнет, поэтому устанавливать сроки в три месяца, полгода или год не имеет значения. Год так год.

Ярослав посмотрел так, будто смеется над моей самонадеянностью. А я только повела бровью, усмехаясь над ситуацией, будто разговор и, вправду, был серьезным.

– Что, невыгодные условия?– спросила я, когда он опустил голову и что-то нарисовал пальцем на песке.

Он долго молчал, а потом неожиданно просто сказал:

– И это все?

Я подумала бы, что он надо мной издевается, но Ярослав полушутя-полусерьезно добавил:

– Присутствие юриста обязательно?

– Достаточно устного соглашения при условии, что ты человек слова.

– Условия, условия, условия…

Я засмеялась и поднялась. Ноги мои уже оклемались, да и свежий ветер продул мозги.

– Тогда сделка не состоится,– немедля ответила я, устав от болтовни и готовая уйти.

– Стоп…– он резко поднялся, вытянул ладонь вперед и сделал шаг навстречу.– Договорились! Когда сделка вступает в действие?

Его ироничный акцент на слове «сделка» покоробил меня саму, но так или иначе, это была именно сделка. В пору было смутиться, передернуться от возникших в мыслях ярких образов нашего с ним романа и того, что все это действительно может произойти, но мой ответ должен был быть твердым и бесстрастным. Я хотела поддержать имидж несокрушимой, невозмутимой женщины, с чувством собственного достоинства и собственной точкой зрения. И, не отводя глаз от его лица, со всей смелостью заявила:

– Как только второе условие будет исполнено… Но хочу предупредить, что, если будет нарушено хоть одно из остальных условий, сделка аннулируется без возврата денег.

– А если тебе понравится, мы можем продлить контракт?– улыбнулся Ярослав.

– Не играй со мной,– жестко ответила я и непринужденно угрожающе оглянулась на пляж.– Все может оказаться только нелепым разговором на пляже.

– Разговор действительно забавный, но ясность и определенность в наших будущих отношениях лучше лицемерия и насилия. Думаю, все останутся довольны.

В его словах был глубокий смысл. Или его не было вообще? Но собирался ли он отвечать за них? А я за свои?!

– Я согласен на все три условия, но тогда выдвигаю и свое,– неожиданно заявил Ярослав.

– Ух, ты!– возмущенно наморщилась я.

– Так будет справедливо…

– Хорошо, слушаю тебя… Если, конечно, твое условие не противоречит моим трем,– это начинало все больше веселить.

– Ни в коем случае. Но его нарушение также ведет за собой расторжение сделки… Разумеется, с возвратом денег.

Он ожидал моей реакции, но я была невозмутима.

– Ну, и…

– Мне нужна уверенность, что моя женщина будет вести себя достойно и не отвечать на предложения других мужчин.

– Ты не за ту меня принимаешь!– оскорбилась я.

– Даже не думай обижаться,– сразу успокоил он.– Но это единственное, чего я не смогу терпеть рядом с собой.

– Н-да. Слышал бы кто-нибудь сейчас этот разговор…

– А что?

– Ты не находишь его странным… даже смешным?

– Уверен, в моей и твоей жизни много смешного, только у каждого своя правда,– спокойно ответил он, как будто всю жизнь только и делал, что заключал такие странные сделки.

А он был настоящим собственником. Хотя, конечно же, если мне не нужен был он, то и вряд ли других я намечала в своем будущем. Но он-то этого не знал.