Книга Красота - самый веский аргумент - Сандра Мартон

– Так вы помолвлены?

– Это вас тоже не касается.

– Будь вы моей невестой, – вкрадчиво проговорил Гриффин, – я бы в жизни не отпустил вас на выходные с другим мужчиной.

– Я вовсе не с другим мужчиной, я с вами. И у нас чисто деловая поездка. Артур прекрасно это знает. Вернее, узнает, как только я ему позвоню.

– Да-да. – Скрестив на груди руки, Гриффин прислонился к стене. – Я заметил…

– Что вы заметили? Вообще-то, мистер Маккенна, я бы хотела пойти в свою комнату и распаковать вещи. – Она затаила дыхание, когда он протянул руку и медленно погладил ее по щеке.

– Вы так и не позвонили старине Артуру.

– Я же сказала…

– Стоило мне предложить вам работу, и вы мигом помчались собираться, позабыв обо всем на свете.

– Может, хватит? – Дана сердито сбросила его руку. – Это ведь вы без конца повторяли, что времени в обрез. И зарубите себе на носу: я вовсе не сбежала на выходные с другим парнем. Никакой вы…

– Осторожно, Андерсон, – усмехнулся он. – Если будете задевать мое мужское достоинство, придется кое-что вам продемонстрировать.

– Вам это нравится, да? – сердито бросила Дана. – Вам доставляет удовольствие смущать меня?

– Правда? Я вас смущаю?

– Как будто сами не видите!

– Ну ладно, пора распаковывать вещи. – Он вернулся в гостиную и направился в спальню. – Откроем чемоданы, развесим одежду в… – Он осекся на полуслове.

– Маккенна, в чем дело?

Из его груди вырвался сдавленный смех.

– Готовьтесь к худшему.

Сделав глубокий вдох, Дана зашла в спальню.

– Меня уже ничем не удивишь. После этой ванной… О Боже! – прошептала она.

– Вот-вот. Этим все сказано.

Если гостиная походила на страну Оз, то спальня…

– Тысяча и одна ночь, – тихо сказал Гриффин.

– Да. Точно. Какая…

Безвкусица, хотела сказать Дана, но не сумела. Все это напоминало невероятный сон. Две стены комнаты были задрапированы розовым шелком. Третью занимало огромное окно с видом на океан. Четвертая вся была в зеркалах, в которых отражалась кровать, убранная нежно-розовым шелковым покрывалом и занавешенная белым пологом из тончайших кружев.

– Черт возьми, – чуть слышно проговорил Гриффин.

Он обернулся к ней. Она видела его отражение в зеркальных панелях: сразу десять Гриффинов Маккенна, и каждый смотрел на нее взглядом, от которого невольно замирало сердце. В комнате воцарилась тишина. Хотя нет, не тишина. В ушах у нее стоял какой-то странный шум. Что это? Морской прибой?

– Дана!

Гриффин прошептал ее имя. Дана вздрогнула и поняла, что слышит не прибой, а шум собственной крови, бешено мчащейся по жилам.

– Нет, – проговорила она, но в тот же миг помимо своей воли шагнула ему навстречу, или это он подошел к ней – так или иначе, они оказались в объятиях друг друга.

– Не надо, Гриффин.

Это была ложь. Потому что, когда он склонился к ней, Дана привстала на цыпочки и обвила его руками за шею, подставляя для поцелуя губы.

Он тут же завладел ими. Это был жадный, страстный поцелуй. В нем не было ни капли нежности, но нежность была ей сейчас не нужна. Всем своим существом она хотела быть с ним, и, когда он подхватил ее на руки и опустил на кровать, Дана с чувственным вздохом утонула в шелковых складках покрывала.

– Дана, – прошептал он, словно ее имя было единственным словом, которое он был в силах выговорить. Гриффин хотел сорвать с нее одежду, но она приникла к нему, шепча его имя, целуя его со страстью, которой в себе и не подозревала. Он рванул ее блузку, покрывая тело жадными поцелуями…

Где-то вдалеке зазвенел звонок. Снова звонок. Они замерли в объятиях друг друга. Выругавшись, Гриффин скатился с кровати и бросился к дверям.

Дана села. Ее била дрожь. Что она наделала? Она вскочила на ноги, запахивая разодранную блузку и тщетно пытаясь сосредоточиться. В гостиной послышались голоса. Один, рассерженный, принадлежал Гриффину, другой, оправдывающийся, должно быть, администратору.

Дана судорожно сжалась в комок, готовая разрыдаться от отчаяния. Должен же быть здесь хоть какой-то закуток, куда она сможет скрыться, привести себя в порядок, собрать волосы, поправить блузку…

– Это был администратор. Пришел спросить, удовлетворены ли мы.

Дана почувствовала, что заливается краской.

– Удовлетворены? – тупо повторила она.

– Ну да. В смысле понравился ли нам номер, не нужно ли еще полотенец… Я сказал, что мы не можем остаться здесь.

– Правильно, – судорожно кивнула Дана.

– Объяснил, что нам нельзя принимать клиентов в подобной обстановке.

Она снова кивнула. Мозг словно парализовало. Дана молча уставилась на Гриффина, недоумевая, как он может вести себя так сдержанно, так спокойно, словно они только что беседовали о делах, а не…

– Я сказал, что не вчера появился на свет и прекрасно знаю, что в таких гостиницах всегда придерживают на всякий случай пару свободных номеров.

– И что? – Дана откашлялась. – Что он ответил?

– Ничего. Сказал, что этот номер как раз и был запасным и что, даже если сюда вдруг нагрянет какая-то важная персона, ее придется поселить в кладовку. Так что надо смириться.

– Нет! Забудьте об этом, Маккенна. Я ни за что не останусь…

– Дана, послушайте меня…

– Не надо меня уговаривать, это бесполезно. То, что сейчас произошло…

– Ничего не произошло.

Дана изумленно уставилась на него. Он был похож на изваяние из камня: суровое, уверенное лицо, холодные голубые глаза. Перед ней стоял Гриффин Маккенна – крупный бизнесмен, и впервые со дня их знакомства Дана поняла, почему он внушает людям такое уважение и страх.

– Ничего не произошло, – повторил он. Глупо, но эти слова больно ранили ее.

– Неужели вы хотите сделать вид, что…

– Ничего я не хочу. Просто констатирую факт. Мы оба устали, а этот чертов антураж отнюдь не способствует воздержанию. Проще говоря, вы – женщина, а я – мужчина. И что бы там ни говорили, а некоторая разница между полами все же существует.

– Минуточку, мистер Маккенна, – вскинула голову Дана.

– Не стоит, Андерсон. Я не собираюсь с вами спорить. Ситуация вышла из-под контроля, но больше этого не случится. Инстинкт можно сдерживать, как и любое проявление эмоций.

– Согласна, Маккенна.

– Вам не кажется, что нам пора звать друг друга по имени? – улыбнулся Гриффин. – Принимая во внимание наши отношения. Наши деловые отношения, – поправился он, заметив ее тревожный взгляд. – Я буду называть вас Дана, а вы меня Гриффин. Так ко мне обращаются все, кто со мной работает. Ну а про это… – он небрежно указал на кровать, – просто забудьте…