Книга Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

На третий день вполне осознанного ожидания приготовил меренговый рулет с киви и остался доволен экспериментом. Сначала ему было немного совестно перед Диной. Не за мысли, там часто обитали другие барышни, недолго и непрочно, но регулярно, а за то, что намеренно ищет встреч с другой женщиной, явно рассчитывая на что-то больше, чем совместное чаепитие. Но чем больше он злился на себя, тем больше ему хотелось увидеть Зою.

Дина не заметила его задумчивость и некоторую раздраженность, только пожаловалась, что последнее время он уделяет ей мало внимания. Если не кулинарит в своей кондитерской, то пропадает где-то с друзьями-экстремалами.

Поездка на Красную поляну снова их сблизила. Максим на время выкинул из головы кудрявую особу с извилистым именем и сосредоточился на желании построить долговременные отношения с брачной перспективой.

На следующий день после поездки Максим проснулся поздно, Дина уже ушла в «багетную мастерскую», оставив на столе записку с перечнем продуктов для покупки и просьбой съездить в водоканал разобраться со счётчиками.

Димон скулил у дверей, явно выпрашивая прогулку, а Домовой нагло развалился на соседней подушке и елозил хвостом в опасной близости от лица Максима. Он оттолкнул кота, хорошенько потянулся и прислушался к ощущениям. Ладони слегка покалывало, в животе зарождалось томление. Давненько не было посланий, почти неделю он прожил как обычный смертный и скучал по открыточному всемогуществу. День явно обещал пройти интересно.

Подкармливая Домового из собственной тарелки и одновременно почёсывая Димона за ушами, Максим неспешно позавтракал.

— Совсем обнаглели, Динку явно больше слушаете, чем меня.

Дина умудрилась выдрессировать его домашних животных всего за пару недель. Когда она была дома, ни пёс, ни кот не совались на кухню, а Димон так вообще научился перемещаться по квартире почти бесшумно и не сносить на поворотах предметы мебели.

Накинув лямку рюкзака, Максим бодрым шагом спустился на первый этаж и направился к ящикам. Как ни странно, открытку не обнаружил. Он отошёл на шаг назад, снова приблизился и проверил тщательнее. Может, открытка завалилась за стенку или застряла? Но нет, ящик действительно был пуст. Чаще всего необычная корреспонденция приходила утром, несколько раз около полудня, и всего однажды — ближе к вечеру. Максим уже настроился на совершение подвига, и промедление порядком его раздосадовало.

Он надел вторую лямку рюкзака и отстегнул замок на велосипеде. Что ж, придётся провести несколько часов в ожидании. Чем занять себя он знал, от скуки точно не страдал. Одиночество его не тяготило, в принципе оно с ним редко случалось.

Выполнив поручения Дины, Максим позвонил Толику, вместе они позанимались в парке воркаутом, постреляли в тире. Он вернулся домой, но открытку не обнаружил. Томление не усиливалось, но и не пропало окончательно, бродило в нём, как молодое вино, чуть пузырилось, немного щекотало, но не захлёстывало, как бывало за несколько часов до поворота судьбы на новую развилку. Максим снова сел на велосипед и поехал в кондитерскую. Пора было уделить внимание работе, ну и Катюше, немного охладевшей к нему после появления Зои.

Когда он вошёл, Катя сначала улыбнулась, и тут же, показательно игнорируя, отвернулась. Так как посетителей у кассы не было, она уткнулась в телефон с наигранной загадочной ухмылкой. Максим обошёл прилавок, приблизился к ней со спины и, положив подбородок на её хрупкое плечо, бросил взгляд на экран.

— Вторая фотка лучше, тут акцент на твоих необычных глазах.

Катя выбирала подходящий снимок для поста в инстаграм. Почувствовав близость Максима, застыла натянутой струной.

— Эта?

Максим кивнул, коснулся щекой её скулы.

— Эта. Хотя на следующей «гитарный» силуэт. Даже не знаю… — он на секунду задумался. — Ставь обе.

Он отстранился и, развернувшись, направился в кухню. В его спину тут же вонзился пристальный взгляд. Ему не нужно было видеть лицо Кати, чтобы понять: она вернулась в ряды его поклонниц.

Несколько часов он потратил на очередной меренговый рулет. В этот раз добавил в начинку одновременно и клубнику, и киви. Он поставил десерт в холодильник и, прислонившись плечом к откосу окна, сложил руки на груди. Внутри всё ещё клубилось томление, оно обостряло ощущения, разливалось под кожей мягким теплом.

Цветы на абрикосе уже облетели, на смену ему пришли стыдливо-розовые вишни. После дождя деревья пахли дурманяще остро и сладко. Максим задумчиво вздохнул: нужно ехать домой, возможно, открытка ждёт его в почтовом ящике. Дина, скорее всего, вернулась домой. Ключей от ящика у неё не было, о странной корреспонденции она не знала. Свои редкие послания, в основном из пенсионного фонда или рекламу, пока ещё получала по старому адресу.

Максим не был готов делиться этой частью своей жизни, а если бы пришлось — солгал бы. Понимал это абсолютно точно, не зацикливался на этом и не пытался анализировать. Это была его тайна. Только его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наташа приблизилась тихо, чуть приобняв, склонила голову к плечу.

— Ты прямо помешался на меренговом рулете, пора уже о куличах для Пасхи думать, а у тебя всё рулеты каждый день.

— Нужно изобрести что-то оригинальное, с отличительной чертой нашей кондитерской. И в начинке и в украшениях. — Максим не повернулся и не отклонился, всё так же смотрел в окно.

Наташа задумалась.

— У тебя две недели. Если что, сделаем как в прошлом году, закажем прикольные топперы, а вместо изюма добавим в тесто вишню или манго.

Максим слегка повернул голову.

— Сейчас чтобы быть оригинальным достаточно сделать классический кулич без выпендрёжа.

Он опустил взгляд в декольте Наташи, несколько секунд наслаждался видом на пышное богатство, потом моргнул и отступил от окна.

— Ладно, я домой. До завтра, Натали.

Он вымыл руки и, накинув джинсовую куртку, направился к двери.

Когда вошёл в зал, сразу же напоролся на взгляд Зои. Она сидела на диване у окна с чашкой кофе. Увидев его, растерялась и перевела взгляд на экран телевизора под потолком.

Максим кивнул и, не спрашивая разрешения сел рядом с ней, да так близко, что вплотную прижался бедром к её ноге. Только потом поздоровался.