Книга Игра начинается - Дэвид Джексон

– Так, давай-ка еще раз с самого начала. Вчера вечером ты нашла фотографию, которая могла валяться там бог знает сколько времени, не первый месяц. И вместо того чтобы…

– Не бог знает сколько. Позавчера ее там не было.

– Уверена?

– Да. Я бы заметила.

Слабенькое доказательство. Колетт заметно проигрывала.

– Не факт, – сказал Мартин, еще сильнее подрывая ее позиции. – Но как бы там ни было, ты ее подняла. Что потом?

– Я же сказала. Положила в этот ящик.

– К белью?

– Да.

– Но почему? Почему просто не убрать ее в коробку?

Брогану тоже хотелось услышать ответ.

– Не знаю, ясно тебе? Вопрос в том, что вчера она лежала в ящике, а сегодня оказалась в книге, и сама перепрыгнуть туда никак не могла.

– Нет, не могла. Но…

– Что «но»?

– Может, ты просто забыла, куда ее засунула? И сразу положила в книжку? Согласись, ящик для белья – это как-то странно…

– Нет, Мартин, я убрала ее в ящик. Ты как раз вернулся из ванной и, кажется, видел. Поэтому решил на мне отыграться.

Колетт так сильно разволновалась, что на глазах выступили слезы.

– Кол, ты говоришь глупости.

– Нет, все так. Ты заметил, как я что-то прячу, посмотрел сегодня, что именно, увидел фотографию Джереми и решил меня проучить. Специально засунул ее туда, где я сразу найду.

– Что за…

– Хватит, Мартин. Не смешно! Будь там любая другая фотография, я бы тоже посмеялась. Но с этой… Ты же знал, как мне будет больно.

Она рыдала уже в открытую. Броган ошеломленно наблюдал за спектаклем. Мартин перелез через кровать и подошел к жене.

– Тихо, успокойся.

Он обнял ее. Колетт, вместо того чтобы вырваться, прильнула щекой к груди мужа, обильно смачивая ее слезами.

А потом сказала нечто такое, что Броган опешил и сперва решил, будто ему послышалось.

– Я ведь убила его, Мартин. Убила…

Суббота, 8 июня, 0:16

Что? Что она сказала? Она кого-то убила?

Мне тоже так послышалось.

Она что, не знает, что это наша работа?

– Тихо, – повторил Мартин. – Хватит. Ты не убивала Джереми. Он сам покончил с собой. Ты ведь знаешь.

– Это я его довела. Значит, я виновата.

Мартин слегка отстранился и обхватил лицо Колетт ладонями.

– Давай-ка все проясним. Во-первых, я никогда не стал бы так гадко над тобой шутить. Я знаю, как много значил для тебя Джереми, и не стал бы издеваться и вызывать мучительные воспоминания. Ты любила его, собиралась за него замуж, я все понимаю. И не ревную. Пожалуйста, поверь, что это не я вытащил фотографию из обувной коробки. Скорее всего, ты сама машинально положила ее в книгу.

Колетт всхлипнула пару раз, но все-таки закивала.

– Во-вторых, ты не виновата в смерти Джереми. У него была депрессия. Врачи ведь все тебе объяснили, так? Они сказали, что из этой бездны человека не вытащить никакими яркими впечатлениями. И Джереми тоже ни в чем не виноват. Он просто не сумел увидеть свет в конце темного тоннеля.

– Я знаю, – всхлипнула Колетт. – Сто раз себе говорила. Но почему он просто не пришел ко мне и не сказал, как ему плохо? Не попросил о помощи? Этого я понять никогда не смогу.

Мартин потер ее руки.

– Кто знает?.. Нам повезло, мы никогда не были на его месте… Может, рассудок в таких случаях просто отказывает и человек не способен мыслить рационально.

– Почему я ничего не замечала? Я ведь знала его лучше всех на свете. Ладно, если бы мы жили раздельно. Но мы же были в отпуске, проводили вместе каждую минуту, а я ничего не увидела… Даже подумать не могла, что когда он один-единственный раз решит прогуляться в одиночку, то прыгнет с обрыва. Как такое может быть?

– Наверное, это лишний раз доказывает, что досконально знать другого человека невозможно. У всех есть свои секреты.

Колетт посмотрела мужу в глаза.

– И у тебя, Мартин? И у тебя тоже есть от меня секреты?

Тот заметно помрачнел.

– Если честно, есть один.

– Скажешь, какой? – с опаской спросила Колетт.

– Я так сильно хочу в туалет, что последние пять минут боюсь обмочиться.

Колетт выдавила улыбку и шлепнула его по руке.

– Ладно, иди уже.

Мартин зажато заковылял из комнаты, словно и впрямь опасаясь потерять контроль над мочевым пузырем. Колетт какое-то время глядела ему вслед. Затем посмотрела на фотографию, которую так и держала в руках. Перевела взгляд на свою книгу на тумбочке у кровати, потом на комод. Подошла, открыла ящик с бельем. Порылась в нем свободной рукой. Потом наконец закрыла, выдвинула нижний ящик и убрала фотографию в обувную коробку. Когда она задвигала его, вернулся Мартин.

– Все хорошо? – спросил тот.

Колетт кивнула.

– Да.

– Тогда иди сюда.

Колетт легла рядом с ним, Мартин обнял ее за плечи, и она положила голову ему на грудь. Через пару минут Мартин крепко уснул, но Колетт так и смотрела в потолок широко раскрытыми глазами.

Броган внимательно за ней наблюдал. Оказывается, за последние годы у Колетт в жизни было немало трагедий и драм, и все же они не оставили шрамов на ее лице. Она по-прежнему выглядела невинной и прекрасной, словно ангел.

Верно говорят: не суди книгу по обложке. Глянь, например, на себя в зеркало. Что там увидишь? Самого обычного парня, так?

Ну, надеюсь, не такого уж и обычного…

Видимо, ты давно не смотрелся в зеркало.

Прошло еще минут десять. Колетт выключила свет. Броган затаился, пока не услышал, как она посапывает в такт храпу Мартина. Лишь после этого направился к Элси, чтобы та накормила блудного сына. Впрочем, еда лишь заглушила сосущую пустоту в желудке. Элси бессмысленно болтала, а Броган поддакивал в нужных местах, но в целом их разговор сливался в гул, служивший фоном для напряженной мыслительной деятельности.

Он не думал, что такое возможно, но Колетт вдруг стала еще привлекательнее. Ее прошлое и настоящее открылись Брогану во всей своей полноте.

Ему. Не Мартину.

Вот так. Даже муж не знал ее, как Броган.

Муж не заметил, как она глянула на него, обнаружив фотографию в книге. Не знал, что она еще раз проверила ящик с бельем, хотя сказала, что принимает его версию событий. Не видел, как она пялится в потолок, по-прежнему сомневаясь в Мартине. А вот мы…