Книга Новенькая - Алиса Нокс

— Я понимаю, и я не думаю так о твоей маме, — успокоила ее я.

— А у Женьки была полная семья. Я не знаю, как и почему это случилось, но… Его отец и моя мама влюбились друг в друга.

— Ого, — выдала я. Такого не ожидала.

— Женька очень тяжело пережил. И меня оттолкнул, хотя я хотела быть рядом. А потом начал твердить, что мы, мол, сводные брат и сестра, что о нас буду говорить, если узнают в университете? — Ася поставила наполовину пустой стаканчик на лавку, сцепив ладони.

— Думаешь, он тебя бросил из-за этого?

— Это его вариант, — фыркнула Ася.

Переживания о том, что сказали бы люди, показались мне довольно логичными. Но еще сильнее я прониклась отчаянием Вишневецкого, лишившегося мамы. Я представила на секунду, как бы отнеслась к человеку, причастному к разрушению своей семьи? Смогла бы я сохранить теплые чувства и не поддаться отчаянию, злости, страху?

— Была еще Анжелика. Я тебе о ней говорила?

— Помню только имя.

— Она училась на журфаке, но на пары не ходила, ее исключили после первого же курса. Но Женю она успела испортить.

— Стоп, ты считаешь, что эта Анжелика рассорила вас? — осторожно предположила я.

— Да! — возбужденно вскрикнула Ася. — Ты просто с ней незнакома, поэтому не понимаешь.

И она начала рассказывать, не давая мне возможности и слова вставить. Анжелика была необычной девушкой, утверждала Ася, она заражала своим энтузиазмом всех вокруг. Если бы она решила заняться благотворительностью, убедила бы всех делать взносы! Но благотворительность ее не интересовала, вместо этого Ани, как ее называли близкие, звала парней на закрытые тусовки с кальяном, марихуаной и другими запрещенными веществами.

Чем они там занимались, представить легко.

— Женька попал под ее влияние во всех смыслах, в нем появились заносчивость, любовь к статусу, к деньгам, высокомерие, — перечисляла Ася, ее голос дрожал от волнения. — Раньше Женька таким не был. На создание группы его тоже надоумила Анжела, и споры — ее идея.

— Но она ведь ушла…

— Да, но Женя уже вошел во вкус.

Глава 24 Нужен только один

По пути домой я не могла выбросить слова Аси из головы. Когда спрашивала ее о Жене, даже не предполагала, какой ответ получу…

Шестеренки в моей голове закрутились и вскоре выдали мне результат — психологическая травма. Женя пережил психологическую травму, поэтому превратился в другого человека, жесткого и даже жестокого.

Откуда я это узнала? Справедливый вопрос. Весь десятый класс я изучала психологию после того, как блогер, на которого я тогда залипала, назвал ее обязательной к ознакомлению для каждого. Я проштудировала все, начиная от типов темперамента и заканчивая последствиями психологических потрясений в детском, юношеском и подростковом возрасте.

Я не особенно гордилась этими знаниями, и так и не научилась регулярно применять их на практике, но сегодня, наконец, время настало! Я даже улыбнулась, когда все, наконец, встало на места.

Вишневецкий пережил развод родителей, оказался травмированным из-за этого — чек, Женя завершил длительные любовные отношения, оставшись без опоры девушки — чек, он попал под влияние токсичного человека и начал делать то, что делать не хотел — чек. В фильмах, к слову, частенько крутили похожие истории о подростках и их кривых дорожках.

Если я была права, то на аттракционах мне удалось увидеть проблеск настоящей личности Жени, довольно мягкой и привлекательной.

Уже войдя в подъезд, я приказала себе успокоиться. Хватит искать ему оправдания, Лера, это ни к чему хорошему не приведет.

Я вошла в прихожую и замерла: из кухни доносились громкие и веселые голоса, мамин, Лесин, и еще… мужской.

— Мам? — позвала я настороженно.

— Лер, иди к нам, давай…

Заглянув на кухню, я оторопела и, наверное, даже рот раскрыла от изумления. За одним столом с моими родными сидел Паша. Он приютился около холодильника, в куртке, держа в руках шарф. Я сразу поняла, что мама затащила его к столу, как она любила делать с моими друзьями.

— Зачем… ты пришел? — спросила я у Павла.

Я больше не боялась его, но все равно чувствовала дискомфорт.

— Лер, мы с Пашей около дома столкнулись, — начала моя мама, ставя чай для гостя, — он сказал, что это все недоразумение…

А дальше мама и Леся оперативно изложили мне историю Павла, которую я итак знала, перебивая друг друга. Он невиновен, кивнула мама, он никого не обижал и нам зла тоже не желал, поддакнула Леся. Оказалось, что Павел даже успел помириться с Мариной (в этом определенно была моя заслуга) и от нее узнал, что мама искала работу. И вот он, мой бывший парень и кошмар прошлого лета, пришел, чтобы вытащить нас из проблем.

— Что за работа? — поинтересовалась я, не скрывая подозрительных ноток в голосе.

— Заведующей склада с канцтоварами, где Пашка работает грузчиком, — выразительно проговорила Леся, гордая собой.

Я даже не думала, что Паша где-то трудился. Сколько новостей сразу. Дождавшись от меня кивка, мама с Лесей повернулись к Паше, чтобы дальше выспрашивать у него детали.

Я слушала разговор и думала, как изменился мой мир за какую-то неделю. Словно и не было этих месяцев, Пашка, как и раньше, сидел на моей кухне, а мама давала ему сладости.

Я оставила их обсуждать это неожиданное трудоустройство, зашла в свою комнату и бросила куртку на постель. Сколько я так сидела, уставившись на стену, наверное, не скажу, но вернуться в реальность меня заставил стук в дверь. На пороге появился Пашка, он неловко топтался, не решаясь войти. Да ладно, откуда у него появилась такая застенчивость?

— Проходи, но ненадолго, я устала и еще пары на завтра…

Он молча уселся рядом со мной.

— Лер, я хотел спросить.

— Спрашивай, — я повернулась и посмотрела ему в глаза. Чувствовала ли я что-то, кроме ностальгии?

Невольно сравнивала ощущения с теми, что горели во мне рядом с Женькой. Я так сильно хотела улыбаться на колесе обозрения, что сдерживалась из последних сил, чтобы быть все такой же серьезной и сдержанной Лерой Амосовой, как и всегда. Сейчас, рядом с Павлом, улыбка не просилась на мои губы, мне ничего не стоило держать эмоции под контролем.

Потому что их не было, почти не было.

— Я помню, что мы с тобой расстались очень нехорошо, но я не могу не спросить.

— Спрашивай, — повторила я, догадываясь, о чем пойдет речь.

— Мы могли бы попробовать снова?

Я отвернулась.

— Нет, извини.

— Дело в другом парне? — голос Паши остался таким же мягким.