Книга Игра на повышение - Дмитрий Евдокимов

Вот взяли эту самую мортирку за основу и принялись дорабатывать. Ствол удлинили, снабдили новыми кремневыми замками, боеприпас специально для нее переделали – и результат не заставил себя ждать: граната теперь исправно улетала на дальность до ста пятидесяти метров и гарантированно взрывалась.

Попутно, раз уж зашла речь о ручных мортирках, удостоились моего внимания и сами мортиры. Вообще мортира – это артиллерийское орудие, предназначенное для навесной стрельбы и в случаях, когда нужно поразить закрытые позиции противника, весьма полезное. Но при этом громоздкое и чрезвычайно дорогое. Потому иметь достаточное количество мортир не представлялось возможным ни для одной армии мира. По крайней мере, традиционных мортир.

А если упростить ствол фактически до простой трубы, приделать к ней раздвижные сошки, в основание поставить чугунную плиту для передачи отдачи от выстрела на грунт, то получится миномет. Калибр, конечно, будет гораздо меньше мортирного, дальность стрельбы тоже, ну так и задачи у него будут несколько иные.

Поэкспериментировали со стволами, боеприпас доработали и получили недорогую и вполне себе эффективную малую артиллерию с дальностью стрельбы до полутора километров.

Только вот местная металлургия за скоростью нашей изобретательской мысли не поспевала, отчего никак не удавалось добиться нужной надежности стволов. Год бились над проблемой, люди при испытаниях пострадали, но результата так и не было. И вот теперь, хоть и кружным путем, но достигнуты серьезные улучшения. Отлично!

Успеть бы теперь в войска поставить да людей обучить, и – держись, Янош! Если все получится, то неугомонному улорийскому королю первому доведется на своей шкуре прочувствовать разрушительную мощь большого количества мобильной артиллерии!

Раньше мне не раз приходилось слышать расхожее выражение, что война – двигатель прогресса, но только теперь пришлось убедиться в его правдивости. Хочешь, чтобы тебе дали спокойно поднимать промышленность и сельское хозяйство в своей стране, – сделай так, чтобы твою армию все опасались. Вот и мне волей-неволей пришлось подталкивать технический прогресс в отдельно взятой туземной стране посредством подсказок, большинство которых так или иначе касались именно военной отрасли.

Вообще-то мне это все не сильно нравилось. Я бы с удовольствием пожил для себя любимого, не влезая ни в какую политику и не тратя времени на нудную работу. Вполне хватило бы мне богатств Холодного Удела, раз уж попал я в этот мир в теле его владельца. Так нет же, судьба распорядилась так, что сначала пришлось барахтаться изо всех сил, чтобы выжить и остаться на плаву, а потом я уже не мог остановиться, потому что стал слишком заметной фигурой и был вовлечен в большую политическую игру. И чем дольше я принимал в ней участие, тем яснее понимал, что выйти из нее теперь можно только двумя способами – либо всех победить, либо погибнуть. Понятно, что первое очень труднодостижимо, а второе может случиться в любой момент – Федор тому свидетель, с ним уже почти случилось. Но все-таки я дитя двадцать первого века и в свое время успел начитаться и насмотреться такого, что местным политическим шулерам и не снилось, потому надежда очистить от них игровой стол у меня имелась.

Я рассчитывал, что в ближайшем будущем несколько нехитрых комбинаций нанесут ощутимый ущерб Фрадштадту и дышать станет гораздо легче. Кстати, тут и инициированный мною маленький акт возмездия за покушение на государя и наследника отлично впишется в общую комбинацию, а там посмотрим, куда нас кривая выведет.

Осторожное предвкушение реакции общества на наказание вконец обнаглевших фрадштадтцев вкупе с удачно прошедшими переговорами в Свято-Михайловском монастыре грели мне душу все последние дни. Еще бы Федора удалось вырвать из цепких лап Костлявой – и вообще все было бы хорошо.

– Миха, – оторвал меня от размышлений Григорянский, – государь поправляется, со дня на день доктора разрешат ему вставать.

– Замечательно, – пожал плечами я, грешным делом в душе сожалея, что Иван Федорович, а не его старший сын, отделался при взрыве так относительно легко.

– Замечательно-то замечательно, да Глазков вьется вокруг него постоянно, ни на шаг не отходит. Нехорошо это.

– Что же нам его теперь удавить за это тихонько в темном углу?

– Нет, конечно, – поморщился Василий, – но плохо это. Добрые мы слишком, а быть добрыми в царском дворце нельзя. Растопчут.

Я лишь тяжело вздохнул в ответ, ибо все еще продолжал верить в благоразумие его царского величества. Должен же он понимать, что во временное отсутствие Федора только я могу продолжать избранную им политику. Но, как оказалось, Григорянский был прав, мои надежды – напрасны, а расчеты – ошибочны. И судьба приготовила мне очередную порцию испытаний. Хотя поначалу ничто не предвещало беды.

8

Вскоре Ивангород забурлил. Пришли-таки новости с Фрадштадтских островов, и публика с руками отрывала свежие выпуски газет, где на все лады смаковались подробности произошедшего.

А произошло следующее. С вышедшего с Закатных островов отряда кораблей стартовали два десятка воздушных шаров. Поймав нужный поток, воздушная флотилия двинулась на стольный город Фрадштадт, на который и сбросила ночью порядка сотни бомб, преимущественно зажигательных. А надо сказать, что красиво подсвеченный светом газовых фонарей королевский дворец послужил прекрасным ориентиром нашим бомбометателям. Четыре экипажа не смогли пройти над резиденцией Георга Второго и вынуждены были отбомбиться по пустынной в это время суток набережной, еще два экипажа снесло западнее заданного маршрута, в результате чего бомбы упали на какие-то частные склады. Бомбить жилые кварталы я строжайше запретил.

Ранним утром девятнадцать шаров были подобраны нашими кораблями к северу от Островов. Один экипаж снесло-таки ветром в сторону, и спасателям обнаружить его не удалось, но все обошлось – к вечеру следующего дня он был подобран в море нашими же купцами и доставлен в Южноморск, так что операция прошла без потерь.

Обошлось без потерь и во Фрадштадте, слегка пострадал только один из королевских лакеев, бросившийся тушить пожар, но эффект от воздушного налета вышел просто колоссальный! Разбуженные взрывами и ввергнутые в панику пожарами горожане, разрушенные мраморные лестницы и декоративные мостики внутреннего двора дворца, разбитые статуи и фонтаны, обгоревший королевский сад… Страх и ужас от произошедшего, а еще больше от чувства беззащитности перед подобными налетами поселились отныне в сердцах подданных Короны, а репутация короля Георга, как гаранта спокойствия и процветания Благословенных Островов, была серьезно подорвана за одну ночь.

Наутро после бомбардировки все заметные фрадштадтские газеты получили анонимные письма с заявлениями, что таким образом король Фрадштадта наказан за покушение на жизни его величества Ивана Федоровича и его высочества Федора Ивановича Соболевых, а к простым гражданам Таридия претензий не имеет, потому и не сбрасывала бомбы на жилые кварталы.

Какой поднялся шум! Какой раздрай начался во фрадштадтском обществе! У нас же, понятное дело, народ ликовал, славил наших отважных воздухоплавателей и сожалел, что не удалось взорвать самого короля Георга.