Книга Будет больно - Юлия Еленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выкрутив ее запястье, заламываю руку и поворачиваю Лизу к себе спиной. Я уже научен, помню, как она резво меня сделала, поэтому держу крепко, второй рукой перехватив поперек живота.
Вот так бы и опустил ее раком на пол и отымел как суку, чтобы доказать, насколько ей понравился мой член.
Но мои пошлые мысли прерывает хлопок двери. Входной, мать ее, двери! В пять утра. И вроде ничего страшного, но мы стоим посреди гостиной почти голые со следами размазанной помады на лицах.
Твою мать!
Голова начинает работать в экстренном режиме. Хватка Вадима слабеет — он тоже понимает, что надо срочно что-то решать. Вырываю руку и шепотом говорю:
— В окно.
— Что?
— Бери вещи — и в окно.
— Ты с ума сошла? — шипит Вадим.
— Быстро!
Сбрасываю туфли, хватаю плед с дивана и набрасываю на плечи. Счет идет на секунды, а Вадим медлит. Я сама беру с подлокотника кресла его вещи и бросаю ему в руки. Черт возьми! Докатилась. Как будто любовника пытаюсь выпроводить, когда муж случайно пришел раньше с работы.
Я знаю, кто пришел. И знаю, что она ничего не скажет Мише, но выпадать из образа не стоит даже перед домработницей.
Все тянется невыносимо долго, но происходит неимоверно быстро. Вадим закатывает глаза, но идет к окну. Секунда — он уже на улице. Я только успеваю повернуть ручку, как слышу позади голос:
— Лиза, не спится?
Оборачиваюсь, перед этим краем пледа кое-как постаравшись ликвидировать следы помады, и говорю:
— Доброе утро, Галина Алексеевна. Уснула в гостиной.
Бар открыт, и два бокала с каплями коньяка на дне. Черт и еще три раза черт! А еще мое разорванное платье лежит на лестнице. Срочно надо убрать.
— А Михаил Андреевич?..
— Уехал в Москву по делам, но приехал его сын.
— А-а-а, вон оно что, а я думаю, что за пиджак в коридоре лежит, — кивает Галина Алексеевна.
— Начните уборку с кухни, — прошу я.
— Хорошо.
Киваю и выхожу из гостиной. Галина Алексеевна идет за мной и скрывается в кухне. На лестнице подбираю платье, точнее то, что от него осталось, выдыхаю с облегчением. Это был тот еще адреналин.
Интересно, где Вадим? Нет-нет-нет, мне плевать. Мне же плевать? Однозначно — да.
Пусть сам думает, как попасть обратно в дом. А мне надо… Мне надо выбросить из головы сегодняшнюю ночь.
Ненавижу свою память!
Я как будто заново все проживаю. Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждую эмоцию. Помню взгляды, ощущения… И проклинаю свое тело за то, что оно реагирует на эти воспоминания.
— К черту все! — толкаю дверь в комнату и замираю на пороге.
Вадим с невозмутимым видом лежит на моей постели и, забросив руки за голову, пялится в потолок. И, стоит отметить, одежды на этом озабоченном придурке не прибавилось.
— Ты комнатой не ошибся? — начинаю закипать, хотя вступать в очередную перепалку нет ни сил, ни желания.
Швыряю платье в угол, но так и стою в дверях, ожидая ответа.
— Кто пришел? Я слышал женский голос.
— Домработница. Это все? Тогда вали отсюда.
— Как грубо, — с наигранной обидой отвечает Вадим, не отрываясь от лицезрения потолка.
Тру виски и мысленно стону. Он определенно решил меня сегодня добить. Плед сползает с плеч, и я нервно натягиваю его обратно.
— Вадим, уйди, — устало прошу.
Он поднимается с кровати, и я напрягаюсь. Пусть он просто уйдет, а не выкидывает очередной фокус.
— Окей, — говорит с усмешкой, которая мне не нравится. — При одном условии, — наклоняется к моему уху и шепчет: — Ты сейчас станешь на колени и покажешь мне, что такое охренительный отсос.
Меня окатывает ледяной волной, потом бросает в жар. Рука действует быстрее мозга. Сжимаю кулак, замах… И удар в скулу. Плед падает на пол, но мне сейчас плевать. Как он вообще?.. Да как посмел?
Вадим потирает щеку, но улыбается. Ему нравится меня цеплять, бесить, провоцировать. И он будет продолжать в том же духе, пока я не потеряю контроль и не выдам себя с головой.
— Чтобы тебя здесь не было, когда я вернусь, — предупреждаю и иду в ванную.
Стоя под струями воды, думаю.
Что мне сейчас делать?
Все внутри меня просто кричит: «Бежать!»
Я не справлюсь с напором Вадима. Не смогу каждый день ловить на себе его взгляды. Мне надо уехать и подумать.
Решение приходит мгновенно. Обернувшись полотенцем, выхожу и открываю ноутбук. Плевать куда, лишь бы уехать. Я не ищу что-то определенное, нажимаю на первый попавшийся тур, а потом, так и не одевшись, достаю из шкафа чемодан и бросаю в него свои вещи.
Нет, так нельзя.
Останавливаюсь, падаю на кровать и выравниваю дыхание. Импульсивность не приведет ни к чему хорошему.
И еще запах… Он мешает сосредоточиться. Откуда? Я же только из душа.
Постель… Вадим лежал на том же месте, где и я сейчас. Покрывало впитало его запах. Даже комната, казалось, пропиталась, но понимаю это только сейчас, когда пытаюсь успокоиться.
Слишком глубоко он проник в мою голову, жизнь… Даже во мне успел побывать.
Ненавижу…
С этой мыслью усталость меня накрывает. Адреналин выветривается, начинает болеть тело, проступают синяки. Но сейчас это неважно. Бессонная ночь и выпитый коньяк дают о себе знать. Я проваливаюсь в сон, но какой-то поверхностный, беспокойный.
И ближе к обеду просыпаюсь в полной уверенности, что импульсивное решение тоже может быть верным.
Я уезжаю… Осталось продержаться до вечера.
Нравится мне, когда она злится. А еще понравилось ее трахать. Но секс не отбил желания узнать, что у нее в прошлом произошло с Зарубовым. А что-то было — я уверен.
Но я подумаю об этом позже, потому что сейчас жутко тянет спать.
Просыпаюсь ближе к обеду, иду в душ и сразу же открываю ноутбук.
Через десять минут я в курсе биографии Матвея Васильевича. Родился, окончил, женился, развелся… В Питер переехал лет десять назад, а до этого… Вот это уже может быть интересным. Зарубов был директором детского дома.
Может, вот она, связь?
Я вспоминаю фотографию, найденную в комнате Лизы. Маша Лукьянова. Думаю, женщин с таким именем я найду много. Позвонить в детский дом?
Черт знает, что я делаю и зачем мне это надо? Может, это вообще подруга детства Лизы, а я бестолково пытаюсь что-то узнать.
