Книга Ты моя, Эмилия - Алеся Лис

Как решила палата лордов, для наиболее гармоничного развития детей с магическими способностями теперь вводится профильное обучение, начиная с первого класса. А школа Колчестера официально приобретает статус лицея, после которого ученики будут иметь диплом не только о начальном образовании, а и о приобретении какой-то из профессий, соответствующих их профилю, правда в качестве младшего специалиста.

Больше всех возмущался рыжий папа Фреда, он и сейчас довольно-таки сильно размахивает руками, стоя в центре нашего сборища.

─ Вы хоть понимаете, что они творят? ─ краснеет от гнева мужчина. ─ Они из наших детей пушечное мясо готовят! Раньше без диплома не пускали закрывать разрывы и уничтожать нечисть, а теперь этот самый диплом будет у наших детей уже в восемнадцать лет! Не в двадцать пять, а в восемнадцать!

Народ испуганно гомонит. Я тоже стою среди возмущенных, но предпочитаю помалкивать.

─ Это какая такая причина подвигла лордов на это? ─ качает головой мистрис Свон, мама Моники.

─ Тебе нужна причина, Карла? ─ округляет глаза мистрис Бенс.

─ Конечно, нужна, Джуди? Ведь не зная причины проблемы, невозможно решить эту самую проблему, ─ благоразумно замечает ее оппонентка.

─ А причина уважаемые в том, что разрывы происходят все чаще и чаще, а дипломированных магов, соответственно, становится все меньше и меньше. Сколько уже лет не было вспышек лисмы? ─ все так же на эмоциях вещает папа Фреда. ─У меня кузен живет в графстве Шир, так у них там одну из деревень скосило, да так, что живыми не остался никто. А потом стражи приехали, свалили тела в кучу и подожгли, так что теперь на месте этой самой деревни пепелище. Не верите? Съездите на экскурсию.

─ Ты такие страсти рассказываешь, Патрик! Мне аж дурно стало, ─ обмахивается рукой, словно веером впечатлительная мистрис Дин

─ Я правду рассказываю. Кто-то должен вам глаза открыть! ─ хмурит брови Патрик.

Дискуссия продолжается долго, папе Фреда удалось достаточно быстро внести смуту и сомнения в головы большинства родителей, хотя нашлись и такие, что стали на сторону власти. Только вот что толку от таких возмущений? Покричали-покричали, да и разбежались. А ситуацию пустыми разговорами не решить.

Дядюшка Мади рассказывал, что Алигией издревле правил король и его палата лордов, ─ представителей высшей аристократии. Но с приходом к власти Деймона ан Риеля, нынешнего короля, в парламенте также обозначились не только обладатели голубых кровей, но и выходцы из более простых слоев общества. Главное, чтоб эти самые выходцы имели достаточно прочный и благополучный социальный статус. Так что палата была не совсем лордов, но название решили не менять.

Несмотря на такие реформы, которые должны были приблизить сильных мира сего к простому люду, противостоять им рядовому жителю все равно не под силу. Впрочем, до этого момента и причин собственно не было. Короля Деймона считали едва не национальным героем, избавившим страну от нашествия лыкасов.

Мне решительно было побоку, насколько его величество был героем, волновала меня дочь и опасность, которая ей угрожает. Да, эта опасность будет только лишь через двенадцать лет, но кто даст гарантии, что за этот период властям снова в голову не придет что-то новенькое и такое же сумасбродное?

Подобные перспективы должны были напугать, но вместо этого только разозлили. Это что получается, взрослые дяди будут отсиживать свои толстые задницы в тылу за спинами детей, которые пойдут на смерть, словно барашки на закланье? Так еще и подносят подобную ересь под соусом всеобщего блага, процветания и заботы о подрастающем поколении. Честное слово, в ту минуту, когда я так невозмутимо слушала разъяснения Патрика, мне большого труда стоило, не кинутся обратно в школу и не размазать по стенке улыбчивого мастера Оливера. Но я понимала, что он всего лишь гонец, принесший плохую весть, хотя раньше и таких казнили.

Видно, по этой же причине отец Фреда довольно спокойно, насколько мог, слушал информацию, которую родителям в уши вливал словоохотливый оратор, и даже не наградил его зуботычиной, а вышел из себя уже на улице, стараясь промыть мозги всем, у кого лапша оттягивала внешнюю часть этих самых органов слуха.

Расходимся мы весьма взбудораженные и еще более обеспокоенные, чем до собрания.

Я прощаюсь с Карлой и Джуди, которые сворачивают на свою улицу, и продолжаю путь домой.

Пока длилось собрание, а потом еще одно, внеплановое, устроенное Патриком, стемнело. Фонари достаточно сносно освещают дорогу, и я совсем не боюсь, лишь продолжаю целенаправленно идти вперед, кипя от праведного гнева. Сейчас мне нужно миновать поворот на улицу Вишневую, а следующая за ней моя, Абрикосовая.

Вот и фонарь на углу. Он приветливо светит уютным желтым светом, привлекая ночных бабочек, заставляя их раза за разом биться о стеклянную поверхность, ломая крылышки, измазывая пыльцой прозрачные окошки. Этот звук мне кажется до отвратительного неприятным, я даже вздрагиваю, когда особо крупный мотылек с громким стуком врезается в уличный светильник и падает мне прямо под ноги. Свет, мигнув два раза, гаснет, и я в темноте слышу, как раздается за спиной знакомый цокот когтей по брусчатке.

Во рту мгновенно пересыхает от ужаса, а плечи и затылок покалывает ледяными иголочками страха. Ускоряю шаг, сворачивая на свою улицу, в попытке как можно быстрее попасть домой. В этот раз со мной нет герцога, и некому отпугнуть волка. Шаги зверя тоже ускоряются в той же степени, что и мои, и в затуманенное паникой сознание пробивается робкая и наивная мысль, что животное, если это животное, конечно, давным-давно могло бы меня догнать, но оно по какой-то причине просто идет за мной на строго определенном расстоянии. Словно… Словно провожает…

Внезапная догадка заставляет меня споткнуться на ровном месте. Стиснув зубы, сипло выдыхаю, стараясь пересилить боль в ушибленном пальце на ноге, и на минуту останавливаюсь, опираясь о забор мистера Смайта, чтобы перевести дух. Звуки за спиной тоже утихают, слышно лишь как стрекочут сверчки и цикады в траве, да тихие разговоры, которые доносятся из приоткрытых окон домов. Значит, моя догадка вполне может быть верной.

До дома остается не больше пяти минут ходу, и я, осторожно наступив на ногу и почувствовав лишь небольшой отголосок боли, возобновляю путь, правда, иду немного медленнее, ибо слегка прихрамываю из-за ушиба. Зверь не заставляет себя долго ждать и снова начинает следовать за мной.

До калитки добираюсь уже в немного взвинченном состоянии. Опираясь левой рукой на колышек, к которому она крепится завесами, а другой нащупывая засов, стараюсь как можно быстрее оказаться за ее хлипкой защитой.

На этот раз волк и не думает останавливаться, а наоборот ускоряет шаг, подбираясь все ближе и ближе. Руки мигом холодеют и становятся немного неловкими. Засов никак не хочет поддаваться, ладонь раз за разом соскальзывает, не сдвигая его ни на сантиметр.